Штурмовой отряд. Битва за Берлин - Олег Таругин Страница 7

Второй паре достались состоящие из нескольких отсеков помещения столовой и кухни. Действуя по прежней схеме, выбили дверь, забросили «РГО», ворвались следом. Тридцать секунд – и еще пять трупов. Под ногами хрустят осколки разбившейся посуды, грохочет об пол сбитая со стола алюминиевая кастрюля. В свете ПНВ разлившееся варево выглядит черным, словно кровь. Главное – держать темп, максимум времени на каждое помещение – сорок секунд…

На зачистку пункта связи затратили немного больше времени: радисты успели заблокировать вход. Снова отработал «Импульс», срывая с петель металлическую дверь, бухнула граната и, финалом короткого боя, в затянутой дымом комнате прозвучало несколько приглушенных «пэбэбээсами» коротких, сериями по три, очередей. Пленных не брали, хоть на плечах у двух обнаруженных внутри офицеров и оказались витые погоны с генеральскими розочками. Объект захвата находился впереди, так что последним, что услышали в своей жизни высокопоставленные «солдаты фюрера», стали раздавшиеся из кромешной тьмы негромкие хлопки выстрелов.

Внезапно ударившая в упор очередь заставила спецназовцев присесть, прижимаясь к стенам: залегший метрах в десяти впереди охранник лупил вслепую на расплав ствола. В замкнутом и уже порядком затянутом мутным дымом помещении грохот автоматных выстрелов казался неестественно громким, бьющим по ушам даже сильнее, нежели глухие взрывы гранат. Впрочем, именно что «казался» – расположенные под защитными шлемами наушники одинаково эффективно гасили и звуки выстрелов, и грохот взрывов.

– Минута, – спокойно напомнил идущий в прикрытии Нулевой. – Из графика не выходить.

Один из спецназовцев, крикнув «бойся», перебросил под руку бездействовавший до того трехзарядный гранатомет «ГМ-94» и выпалил в плюющуюся вспышками темноту безосколочной фугасной гранатой с термобарическим снаряжением. Предупрежденные товарищем бойцы зажмурились, опустив головы и защищая от засветки глаза и чуткие окуляры приборов ночного видения. Впереди полыхнуло и грохнуло, ударив по ушам. В поверхность штурмовых комплектов мягко толкнулась волна горячего воздуха, едко пахнущего сгоревшей химией. В результате никто не сомневался: радиус сплошного поражения ударной волной и высокой температурой при разрыве сорокатрехмиллиметровой гранаты – минимум три метра.

Спустя пять минут от начала штурма группа в полном составе собралась на лестнице, ведущей вниз собственно «фюрербункера». Эта недлинная лестница, огражденная перилами на вделанных в стены кронштейнах, заканчивалась небольшой площадкой с массивной герметичной бронедверью – попавший в молодости под химическую атаку Гитлер опасался повторения прошлого кошмара, во время Первой мировой всерьез подорвавшего его здоровье.

– Пять с половиной…

Прикрепив вокруг петель и в точках, где ригели запорного механизма входили в пазы дверной коробки усиленные заряды, отошли как можно дальше, укрывшись за изгибом коридора, и взорвали дверь. Навалившись втроем, обрушили на пол тяжеленную железяку, повисшую на не перебитой до конца верхней петле, и забросили внутрь светошумовую гранату. Однако, несмотря на ослепительную вспышку и рвущий барабанные перепонки не ожидающего подобного человека грохот, с той стороны ударили несколько автоматов. Эсэсовцы из личной охраны фюрера, верно истолковав раздавшуюся со стороны старого бункера канонаду, успели соорудить импровизированную баррикаду из лавок и поваленных на бок металлических оружейных шкафов, и теперь поливали огнем затянутый дымом дверной проем. Пришлось снова дать залп из ручного гранатомета, уже прицельно добавив из крупнокалиберных штурмовых автоматов «АШ-12» [4]– использовать осколочные гранаты здесь, в личном бункере Гитлера, Нулевой запретил категорически, только светошумовые. Впрочем, охранявшим вход гитлеровцам этого хватило сполна: дерево и тонкий металл не могли защитить ни от тяжелых экспансивных пуль, ни от высокотемпературной ударной волны.

– Вперед, – скомандовал Нулевой. – Работаем по плану. Группам захвата – внимание. Напоминаю, «объект-раз», первая дверь слева, заходим через санузел и комнаты Браун, «объект-два» – первая справа, через техотсек и пункт связи. Основная группа проходит коридор, особое внимание на четвертую слева и третью справа двери, «объекты» могут попытаться добраться до аварийного выхода. Поехали.

Началась самая ответственная, поистине «хирургическая» часть операции, и права на ошибку, даже самую крохотную, ни у кого из десяти спецназовцев не было. Поскольку, пойди что-то в обход плана, исправить и переиграть уже ничего не удастся. Сделанное совсем недавно и ныне засекреченное всеми возможными способами научное открытие доказало, что история имеет сослагательное наклонение, но… не более одного раза в несколько лет. Пока изменить ход событий далекого прошлого удавалось лишь единожды для каждой «точки воздействия», суть – конкретной даты в прошлом. Неудача – и все придется начинать с самого начала, отыскивая новую «точку» и тратя силы на сложнейшие расчеты вероятностных линий изменения былого. Но самое главное – чтобы снова попасть в избранный временной промежуток (или в любой предшествующий ему год), необходимо ждать около пяти лет, которых у них могло и не оказаться….

Расчистив проход в расстрелянной и взорванной баррикаде, бойцы оказались в центральном коридоре «фюрербункера», заканчивающемся еще одной лестницей и запасным выходом в сад Рейхсканцелярии. По левую руку располагалась дверь в туалет и душевую, куда полетела «Заря-2», и следом ворвались двое спецназовцев. Следовало соблюдать особую осторожность, душевая граничила со спальней и гардеробной Евы Браун, откуда был прямой проход в комнаты Гитлера, и оставался небольшой шанс, что он может там оказаться, несмотря на специально выбранное время штурма – часы показывали половину четвертого утра. Согласно архивным данным и воспоминаниям современников, в это время фюрер, привыкший вставать около шести, обычно находился в собственной спальне, расположенной в дальней части бункера. Так и оказалось – еще не ставшая официальной супругой Адольфа Шикльгрубера женщина оказалась в спальне одна. Захватывать ее у спецназовцев приказа не было.

Одновременно атаковали технический отсек и центр телефонной и радиосвязи, находящиеся справа, сразу за двухметровой защитной стеной, разделявшей старую и новую части подземного убежища. Тут особенно не церемонились, просто выбили дверь, благо внутри бункера они бронированными не были, и забросили внутрь очередную «Зарю». Выполнив контроль, бойцы тут же продолжили движение уже через внутренние двери, ведущие в рабочий кабинет и личные апартаменты Геббельса, где он с двадцатых чисел апреля обитал вместе с супругой и детьми.

Как ни странно, кроме троих уничтоженных возле баррикады гитлеровцев, другой охраны в занимаемой рейхсминистром пропаганды и будущим рейхсканцлером части бункера не оказалось, лишь двое оберштурмфюреров СС с нашивками отдела спецсвязи на рукавах расстегнутых френчей, перед смертью не успевших даже вытащить оружие, так что обошлось без применения спецсредств.