Банда профессора Перри Хименса - А. Вороной Страница 7

Когда Дик вернулся в зал, прокурор успел уже поменять свое мнение, успел уже перестроить свою речь и сейчас требовал приговорить террористку к 5 годам лишения свободы.

И эта цифра, увы, молодому влюбленному, Дику Ричардсону, опять же показалась слишком большой. Он снова ринулся к кафедре и опять подсунул прокурору под нос свой микрофон на длинной никелированной ручке, опять начал задавать прокурору вопросы, смущаясь и краснея.

Заканчивая свою речь, Согхеке договорился до того, что эта «невинная овечка» — он указал на Кэти; та смотрела не на прокурора, а на Дика, вытаращив вопрошающие и заблестевшие радостно глазки — была, по его твердому убеждению, лишь случайной зрительницей среди демонстрантов и арестована полицией по ошибке.

Пыхтя и отдуваясь, прокурор сошел с кафедры и потопал к пуленепробиваемой стеклянной перегородке, никак собираясь поцеловать ручку такой очаровательной мисс и высказать свои наилучшие пожелания.

Артур Дюрант не отставал от прокурора, громко высмеивал его речь, выражая свое недоумение, мол, как же так, суд должен быть справедливым, у себя дома, в Америке, они не терпят террористов, что будь он сам здешним прокурором, то приговорил бы эту Кэти Орен как минимум к 30 годам тюрьмы. Согхеке растерянно оборачивался к нему, кротко улыбался, вытирал пот с лысины, что‑то напевал тихо, что‑то национальное.

Не успели дочитать оправдательный приговор, как Дюрант — все находившиеся в зале видели собственными глазами — оттолкнув блюстителей порядка, вошел за перегородку, взял за руку плачущую террористку и силой увлек за собой к выходу.

Кэти слегка упиралась, но она уже поняла, что роль Дика Ричардсона здесь более сложная, чем видимые его паясничания перед прокурором, что ее освобождение каким‑то образом связано с ним, с его глупыми вопросами и таким же поведением. И она уже переживала за него, догадываясь, что ему грозит, хотя еще и продолжала чуть дуться на Дика. А когда на улице он затолкал ее в такслет, протягивая пачку билетов на разные рейсы и шепча, что ему нужно еще задержаться здесь, нужно еще что‑то выяснить у присяжных и судьи, она разрыдалась и стала кричать: «Нет! Нет! Без тебя я не уеду отсюда!»

Черные прохожие, да и те, кто выходил из здания суда, обращали на них внимание — какой там еще «Дик»? Это же Артур Дюрант, репортер из США!.. И надо же, вот они, янки, вот их нравы, перед самим Дворцом справедливости и равноправия устроили свои американские сценки, ссорятся, будто уже давно знакомы…

И он махнул рукой, была не была, авось и пронесет. А через полчаса они вылетели самолетом «Боинг‑1027» рейсом Кейптаун — Монреаль в Канаду. Перед этим, в аэропорту, он и — как говорила Кэти, поминутно беспричинно хохоча — и «обожрался» ананасами: за весь день и поесть было некогда.

Дик усмехнулся, припоминая, как злилась на него в суде Кэти, какой у нее был разъяренный вид и как она была в то время обворожительно хороша.

«Приеду из командировки, — подумал он, разглядывая появившиеся уже за окном машины кипарисы и платаны, — расскажу ей все. И неплохо было бы провести с ней денек на пляже. Но где‑нибудь подальше, чтобы не мешали наши воспитанные и чопорные обыватели, такие милые и такие дотошные…»

Патруль останавливал их еще несколько раз. Все проверяли документы, разрешение на въезд на территорию базы. За километр от лаборатории «Послушные животные» — вдали сверкало на солнце приземистое из бетона, алюминия и стекла здание, притулившееся между скал у самой воды, — их поджидал у шлагбаума еще один контрольный пост. Заставили выйти из машины, обыскали ее, порылись в портфелях.

Доктор Дональд Мак‑Кей, сутуловатый мужчина лет семидесяти, с морщинистой кожей и обвислыми щеками, принял их радушно у себя в большом кабинете. Широко поставленные глаза, спрятанные за стеклами очков, широкий рот и квадратная челюсть делали его лицо властным, бульдожьим.

Мак‑Кей приподнял очки и посмотрел на Дика Ричардсона, потом на Хименса, зашевелил губами.

— Я думаю, что ваш молодой коллега, — Мак‑Кей изобразил что‑то наподобие улыбки, включая деомаг, — не будет возражать против этой маленькой формальности. Должен ему напомнить, что запись идет на три кубика: один — для вас, для фирмы «Хименс и Электроника», второй — для спецслужб базы ВМС, третий — для отдела контроля за новыми разработками АНБ [5]. Начнем, Перри?

— Да, Дональд.

— Что меня волнует? Наши подопечные, — он кивнул на бухту, — стали вытворять что‑то непонятное. Многие, получив еду, тотчас же уплывают в океан. На сигналы биогенератора с вашей приставкой, Хименс, не реагируют. Нам кажется, что ваша приставка излучает не те волны, которые бы нам хотелось иметь.

Мак‑Кей посмотрел на Дика, на этот «черный ящик», подсунутый несговорчивым Перри Хименсом. Дик уткнул свой взгляд в противоположную стену, на картину. Хаотически пересекающиеся линии, квадратики и ромбы, собранные вместе на полотне, сложились в очертания «Вдовушки». Он сдвинулся корпусом чуть в сторону, и картина «рассыпалась». Дик подумал, что это, возможно, игра света, игра его воображения.

— Излучаемые пси‑волны не соответствуют нашим целям, — конкретизировал сказанное Мак‑Кей. — Мощность вашей приставки мизерная!

Дик не подал виду, что слова доктора Мак‑Кея «нашим целям» его заинтересовали, что ему хотелось бы узнать об этих целях побольше. Уроки психологии, даваемые Дигеном и его помощником Грорэманом, не прошли даром. И чтобы испытать себя, он уставился на Мак‑Кея тем ничего не выражающим стеклянным взглядом, подчеркивающим оскуденностъ эмоционального нутра личности. Высвеченная на экране схема биогенератора была ему знакома. Ее он видел в статье одного из сотрудников лаборатории «Послушные животные». Перри Хименс так о ней отозвался тогда: «Писанина для домохозяек, страдающих синдромом повышенной сексуальной активности».

— И как он работает? — спросил Дик, принимая правила игры, продиктованные доктором Мак‑Кеем.

— В сигналы основного биополя вносятся команды, превышающие общий фон по мощности на два‑три порядка, — ответил Мак‑Кей, улавливая, что беседа пошла в нужном ему направлении. — Какие команде? Назовите фазовые и амплитудные характеристики, мощность нашей приставки, замеренную вашими сотрудниками.

Ричардсон задавал те вопросы, на которые заранее уже знал ответы. В лаборатории профессора Перри Хименса он много занимался разработкой и наладкой приставок нового поколения к генераторам биоволн ВМС.

Хименс кашлянул, как бы предупреждая Дика, чтобы тот не увлекался, не переигрывал. Он попросил у Дональда, если, конечно, можно, бутылку минеральной воде: что‑то пересохло в горле, объяснил профессор.

Мак‑Кей зашевелил челюстью, но ничего не сказал, недовольно сверкая линзами очков и поводя дремучими бровями.