Полет сокола - Алексей Широков Страница 7

Но больше всего я благодарен двум людям. Отрядному главе механиков, оружейнику и рунологу, вечно ворчащему гному Торину и отрядному химику, алхимику и фармацевту, очень симпатичной, тонкой, как тростинка, эльфе Сае. Эти двое стали для меня отдушиной во время длинной череды тренировок, муштры и поединков. На них же держалась военная мощь отряда.

Наличие аурного щита серьезно снижает эффективность огнестрельного оружия. Для нанесения повреждения телу щит нужно либо пробить, либо перегрузить, чтобы он не справился с количеством попавших в него снарядов. Этого достигали двумя путями. Либо усиливали каждый снаряд рунами и насыщали его магической силой (этим путем я пошел при создании своей винтовки), либо увеличивали количество осколков от одного заряда на небольшом участке. Мои мины работали именно так.

В бою против нежити наиболее эффективна артиллерия. Расписанные рунами снаряды, пропитанные алхимическими смесями, составленными на основе сердец нежити. Картечь на близких дистанциях. Минные поля с магической составляющей. И все это стоило просто огромных денег. Лишь то, что в отряде были свои рунолог и алхимик позволяло на должном уровне поддерживать обороноспособность. Но наличие у каждого бойца холодного оружия и умение им пользоваться были обязательными. Проломить аурный щит расписанными рунами тесаком или топором на порядок проще, чем пробить его же из ружья. И гораздо дешевле.

Капитан через свои каналы оформил мне проживание и обучение в крепости. Учили они меня своими силами. Каждую осень мне привозили набор баз для изучения в этом году. Сая помогала отработать знания по биологии, химии и гуманитарным наукам. Торин же помогал с физикой, электротехникой, которая мне была особо интересна, и точными науками. Но если что-то оказывалось непонятным, даже сам капитан не гнушался потратить на меня свое свободное время и помочь с заданиями.

Кроме основного школьного курса я изучал основы взрывного дела, фармацевтику, начала рунологии. Короче, все, до чего мог дотянуться. Привыкший к большому объему информации, поступающей из различных источников на Земле, я все впитывал как губка. Когда решил изготовить для себя оружие с электроспуском и пришел к Торину, тот меня не выгнал, а помог все вспомнить и разобраться в устройстве ружья. Затем на основе ствола от крупнокалиберного пулемета мы с ним собрали винтовку с продольно-скользящим затвором. Обойма на пять выстрелов, хорошая точность и огромная пробивная сила. Сая помогла подобрать оптимальный состав пороха. Правда, он получился пастообразным, но особой роли это не играло. Каждую пулю под присмотром Торина я вручную расписал рунами для усиления эффекта попадания. Затем выдержал в алхимическом растворе, насыщая нейтральной маной. Активатором рун должна была послужить моя сила электричества. Цена каждого выстрела получилась запредельной для стрелкового оружия. Но оно давало надежду справиться с нежитью уровня Мертвых Рыцарей с одного попадания. Личу хватило двух, так что мне было чем гордиться.

Личным оружием служили два аналога Beretta 92GBB. Да, я видел их в аниме. Кто его не смотрел, пусть первый кинет в меня камень. А на четырнадцатый день рождения я получил два шикарных пистолета, выполненных по моим эскизам. Это был лучший день рождения в моей жизни. Особенно если учитывать еще один подарок, но о таком джентльмены не рассказывают.

Чем ближе я подъезжал к воротам крепости, тем лучше становилось мое настроение. Задание я выполнил и даже перевыполнил. А с непонятными Камнями разберемся. Пусть лежат себе, есть-пить не просят. Ворота, строго по уставу, были закрыты. Бетонная змейка перед воротами заставила сбросить скорость до минимума. Даже Джаггернаут, следующая эволюция Рыцаря, не смог бы пробиться через нее, не потеряв скорости. А в зоне обстрела для нежити это верная смерть. Возле ворот бдел часовой – коренастый крепыш невысокого роста, но настолько широкий в плечах, что напоминал тумбу. Рыжая бородища, заплетенная в три косы, нос картошкой, маленькие глаза, теряющиеся под надбровными дугами. Короче, типичный гном. Конкретно этого звали Фимли, и знали мы друг друга с момента моего появления в крепости. Пыхтя раскуренной трубкой, он расшиперился в проеме и, пытаясь говорить шепотом, спросил:

– Ну, что принес?

Сама идея гнома говорить шепотом была изначально обречена на провал. Вместо громкого гулкого баса вышло то же самое, но как будто в ведро, и оттого получилось еще громче. Однако подобные мелочи Фимли не волновали. Сейчас гном был во власти азарта, я чувствовал его возбуждение и нетерпение.

– А фигли нам, – не смог не подколоть его я. – Что, отец, ставки-то большие?

– Кому и полушка ставка, – буркнул обидевшийся гном. – С тобой разве чего выспоришь? Сам заморыш, так еще стрелялок себе наделал и думает из них Мертвых Рыцарей завалить. Я тебе так скажу, фиговиной твоей можно нежитя свалить, токмо ежли схватить ее за тонкий конец и лупить тварь, пока не подохнет.

Фимли любил прикинуться эдакой деревенщиной, признающей в качестве оружия только дедову секиру. Однако он сам ходил со мной на стрельбище и знал, на что способна моя винтовка. Просто ему до жути хотелось разговорить меня, чтобы первым узнать о результатах моей вылазки. Ажиотаж споров и ставок на то, кого я добуду, охватил крепость еще пару недель назад, когда я начал регулярно выезжать в тундру, изучать маршруты патрулей. И сегодня он достиг своего апогея.

– Капитан в крепости? – нарочито небрежно спросил я гнома.

– Да тут он, куда ж ему деться-то, – аж сплюнул от досады Фимли, понимая, что колоться я не намерен. Протиснувшись мимо посмурневшего стража ворот, я первым делом отправился в казарму. Следовало почистить оружие, помыться и переодеться. А капитан никуда не денется. Ему наверняка уже доложили, что я вернулся. Как бы ни был строг комендант крепости, он понимал, что дергать человека, не дав ему даже умыться, не стоит.

Однако перед тем как пойти мыться-бриться, следовало заскочить к оперативному дежурному. Не хватало еще, чтобы из-за меня пострадал кто-нибудь, ведь нежить обязательно пойдет по следам квада. Поэтому я, заскочив в штаб, по-быстрому описал ситуацию, не вдаваясь в подробности своей добычи. Дежурил сегодня один из замов капитана, гном по прозвищу Одноглаз, командовавший ротой бойцов ближнего боя. Как его звали по-настоящему, никто уже и не помнил, но лучшего рубаку найти в крепости было сложно, даже несмотря на потерю одного глаза, что и дало ему новое имя. Выходя, я услышал, как он рычит в трубку полевого телефона, ставя на уши все близлежащие крепости, подобные нашей. И это правильно, лучше перебдеть, чем хоронить друзей.

Почистив на скорую руку винтовку, я подхватил чистую одежду и отправился мыться. Душ и туалет были достаточно современными. Ну, в реалиях этого мира, конечно. У нас это что-то вроде середины восьмидесятых. Труба с рассекателем, смеситель с двумя вентилями, где никогда не поймаешь, когда пойдет холодная вода, а чуть крутанул – все, уже кипяток.

Помывшись и переодевшись, я подошел к своей кровати, на которой оставил сидор. Народу в казарме собралось гораздо больше, чем обычно в это время дня. И все старательно игнорировали меня и мой вещмешок. Нет, тронуть без меня его никто не тронул бы. Но тайна, скрытая в нем, так и манила взрослых уже мужиков, многие из которых полтинник разменяли, а то и больше.