Проклятие иеремитов - Игорь Масленков Страница 7

– Брехай! Трактирщик, командир наш, сказывал, ты хотела его порешить и заведение спалила.

– Это который? Тот, что у перекрёстка на тракте корчму держит?

– Ага, он самый. Держал. Нет больше корчмы.

– А твой Брехай не рассказывал, как по заданию гильдии едва нас не отравил? Молчишь? Оно и понятно. Нечего сказать. Да, только д’айдрэ во всём виноваты. Засуха, мор, пожар, молоко скисло, корова околела, с похмелья мутит или иная напасть приключилась – д’айдрэ наколдовали. Мозгов у вас нет да руки кривые, опять всё на нас валите. А трактир краснорожие сожгли. Если бы не я, не трезвонил бы сейчас твой Брехай.

– Ты все врёшь… светлая госпожа. Нет никаких краснорожих. Это всё д’айдрэ…

– Ну ты и пустоголов! Нет, говоришь? Выходит, я всё выдумала? Могу тебе труп показать. А кто половину Рамтрэла вырезал? Слыхал?

– Известно кто. Д’айдрэ с имперцами и вырезали.

– С имперцами? Выходит, сами своих же и вырезали? И кто тебе такую чушь в башку вбил?

– Даралгот. И Лугар. Да только они врать не станут. Они золотой мне дали.

– Ясно. И ваши все так думают?

– Ну да, все.

– Ну и пень! Хорошо, а вдруг имперское войско появится? Вас же разгонят, как стаю шелудивых псов. Вы только с безоружными крестьянами воевать горазды.

– Не появится.

– Откуда такая уверенность?

– Не до нас сейчас императору. Наши друзья из Западных королевств задали ему хорошую трёпку.

– Друзья? Видел бы ты тех друзей! Сброд, отребье, мародёры и убийцы! Думаешь, станут они ваших защищать? Да им всё равно, кого грабить и резать!

– Они герои, воины света, они за нас, за справедливость, за равенство.

– О боги! В жизни не доводилось встречать такого тупицу. Если в вашей шайке все такие, то долго вы не протянете. Либо сдохнете бесславно, либо станете рабами таких, как Даралгот. Пойми, гойхэ, ты всего лишь слепое орудие чужой воли. Как купцы утвердятся, о таких, как ты, лохмотниках, сразу позабудут. Станешь вновь гнуть спину от зари до зари за медяки на их мануфактурах.

– Неправда! Мы братья! Мы равные! А вот под вас прогибаться точно не будем!

– Довольно! – не выдержала Кайдлтхэ. – Ты меня порядком утомил. К твоему разуму взывать бесполезно. Отправляйся к своим богам. Морочь им голову. – Д’айдрэ подняла меч, готовясь к удару.

Лог в страхе зажмурился, сжался в комок, закрылся рукой.

– Стой! – выкрикнул Алексей.

– В чём дело? – раздражённо спросила серокожая.

– Не убивай, он ведь пленник!

Следопыт доселе молчал, с интересом слушал рассказ горожанина, но теперь решил вмешаться. Он видел, Кайдлтхэ до крайности возбуждена и способна совершить непоправимое, хотя только что сама взывала к доводам разума. Великий герцог знал, д’айдрэ порой бывают жестоки, но жалкий оборвыш не представлял никакой опасности и убивать его не имело смысла. Так зачем множить скорбь и ненависть?

– Он недостоин жить! – резко отрезала девушка. – Из-за таких, как он, и погиб Элидирг.

– Элидирг? – удивился Алексей. – Какое отношение этот нищеброд имеет к смерти Элидирга? Кай, я не узнаю тебя!

– Да, имеет! – настаивала Кайдлтхэ. – Мастер не шёл на соглашение с купцами, а этот… выполняет волю гильдии. Выходит, имеет. И степень его глупости не играет никакой роли.

– Пусть так, – попытался выправить положение следопыт. – Но смерть бедолаги не воскресит Элидирга. И гильдии ты не навредишь. Торговцы купят ещё не одну тысячу безумцев. Новая жертва ничего не решит, только отяготит душу. Подумай и остановись. Да и убивать пленного не велика доблесть.

Ты, Аль, путаешь разные вещи. Одно дело – сохранить жизнь врагу, проигравшему честный поединок. Честь и великодушие нам знакомы. Можно пожалеть обездоленного, накормить голодного, бросить монету нищему. Но перед тобой – не достойный противник, не обиженный судьбой, даже не религиозный фанатик. Всё гораздо хуже. Я чувствую. Это безумие. Возможно, результат воздействия изощрённой враждебной магии. Отпусти его сегодня, и завтра он с радостью ударит тебе в спину. Я вижу его мерзкие мыслишки. За медяк продаст не только родину, но и сестру, разорит собственный дом, изведёт ближнего, втопчет в грязь веру отцов и будет убивать, убивать, убивать всех, на кого укажут купцы. Ты, Аль, хочешь сохранить жизнь чудовищу. Нарыв лопнул. Гной и отрава помешательства распространяются по всему Тамарвалду. Честь, благородство, достоинство им неведомы. Они – меч в руках гильдии и будут разить неугодных без всякой жалости. Они суть лжи, предательства и отступничества. И эту мразь ты хочешь спасти, дабы и впредь множились преступления? Хочешь остаться чистым и безгрешным? Поверь, дальше будет гораздо хуже, и ты пожалеешь о своём милосердии. Города и деревни в огне, горы гниющих трупов, толпы беженцев, слёзы сирот. Всюду кровь, обман, попрание святынь, отступничество, сумасшествие, разбой, коварство и предательство. Такова цена твоей жалости.

Лог мысленно прощался с жизнью. Он ошалел от ужаса. Даже перестал плакать. В страхе забыл обратиться к богам за помощью. Но слова Алексея подарили надежду. Своим скудным умишком смутьян всё же сообразил, что между д’айдрэ возникли какие-то разногласия, суть которых он не в силах понять. Главное в том, что один из пришельцев не хочет его смерти, а почему, не так и важно. Если судьба смилостивится, то он сможет выбраться живым из передряги, вернуться в Аридал и рассказать товарищам, как храбро сражался. Глядишь, кто-нибудь из тех, кто побогаче, расщедрится на кувшин вина смельчаку.

– Вспомни, – продолжала Кайдлтхэ. – Ты не пожалел Туна. Но ведь и он умолял о пощаде.

– Кай, ты говоришь страшные вещи. Как может жизнь или смерть одного босяка изменить целый мир? А Тун… Он ранил тебя и хотел пристрелить меня. Помедли я секунду, и мы не вели бы более душеспасительных бесед. Сейчас всё иначе. Прошу тебя, не делай то, о чём вскоре пожалеешь. Ради нашей любви, прошу!

– Ради нашей любви… – протянула Кайдлтхэ. – Но, клянусь, рано или поздно ты осознаешь собственную ошибку, да исправить её уже никогда не сможешь. Никогда!.. Эй, ты, мразь! – обратилась девушка к Логу и опустила меч. – Благодари светлого господина до конца своих никчёмных дней. Он слишком добр сегодня. Непозволительно добр. Вали отсюда, дрянь! Да передай привет Брехаю. Пусть не попадается у меня на пути. В следующий раз даже светлый господин не поможет.

Лог, не веря своим ушам, встрепенулся, подхватился, выкрикнул что-то нечленораздельное и бросился наутёк, как испуганный заяц, поднятый охотниками с лёжки. Охмелевший от счастья, внезапно свалившегося на него, он метался по сумеречному лесу, натыкался на колючие кусты, драл одежду и кожу в кровь и лелеял единственную мечту – поскорее добраться до Аридала, ввалиться в «Пьяную белку» и напиться до поросячьего визга. А уж потом не грех и похвастаться ратными подвигами. А если кто особо умный спросит, где топор посеял, так скажет, потерял оружие в азарте боя. Шутка ли, двоим д’айдрэ так навалял, что те едва унесли ноги.