Факел в ночи - Саба Тахир Страница 7

– Лайя! – Я схватил свою мать за ноги и поволок к лошади. Она оказалась удивительно легкой. – Приведи коня.

– Она… она… – Лайя посмотрела на тело Коменданта, и я покачал головой.

– Лошадь, – повторил я. – Отвяжи и подведи ее к двери.

Лайя выполнила мою просьбу, я же достал моток веревки из мешка, который прихватил с собой, отрезал длинный кусок и связал мать по рукам и ногам. Это, конечно, надолго не удержит ее после того, как она придет в себя. Но учитывая, как крепко ее приложили по голове, у нас есть запас времени, чтобы уехать подальше от Серры прежде, чем она отправит солдат за нами в погоню.

– Мы должны убить ее, Элиас. – Лайю трясло. – Она помчится за нами в погоню, сразу как очнется. Так мы никогда не доберемся до Кауфа.

– Я не буду убивать ее. Если хочешь убить ее сама, то поторопись. У нас мало времени.

Я обернулся и снова попытался разглядеть, кто таился в тени, наблюдая за нами. Но кто бы то ни был, он уже ушел. Разумнее всего предположить худшее: что это солдат и вскоре он поднимет тревогу.

Однако войск, патрулирующих крепостной вал Серры, не было видно. Наконец хоть немного везения. Дверь в стене пришлось несколько раз как следует толкнуть, прежде чем она открылась с громким скрипом. На миг у меня в глазах снова начало двоиться. Чертов удар в голову. Пройдя через толстую стену, мы стали продираться сквозь огромную абрикосовую рощу. Лайя вела коня, постукивающего копытами, а я шел впереди, с мечами наголо.

Комендант решила встретиться со мной один на один. Возможно, все дело в ее гордости – в желании доказать себе и мне, что она способна одолеть меня в одиночку. Иначе она бы разместила здесь как минимум несколько эскадронов, чтобы поймать нас на тот случай, если мы прорвемся. Можно было бы считать, что нам повезло, если б не один момент. Я прекрасно знаю свою мать, и уж у нее-то всегда есть запасной план.

Я возблагодарил небеса за то, что ночь была темной. Если бы светила луна, умелый лучник мог бы запросто подстрелить нас. Поэтому мы старались затеряться среди деревьев. И все же я не доверял темноте, постоянно ожидая, что вот-вот сверчки стихнут, замрут ночные создания. Что вот-вот раздастся скрип сапог и внутри у меня все похолодеет.

Но пока мы пробирались под сенью деревьев, так никто и не появился.

Я замедлил шаг, когда мы подошли к границе сада. Приток Реи бежал совсем рядом. В темноте пустыни светились лишь огни двух гарнизонов, что находились в нескольких милях друг от друга и от нас. Они обменивались сообщениями, передавая их барабанной дробью. Но все сообщения относились к движению патрулей в Серре. Издалека донесся стук лошадиных копыт. Я настороженно замер, но звук постепенно стих.

– Что-то здесь не так, – сказал я Лайе. – Моя мать должна была разместить здесь патруль.

– Может, она решила, что обойдется без них, – неуверенно прошептала Лайя. – Что сама сможет убить нас.

– Нет, – ответил я. – У Коменданта всегда есть запасной план.

Мне внезапно захотелось, чтоб тут оказалась Элен. Я так и видел, как она хмурит серебристые брови, терпеливо и скрупулезно распутывая ситуацию.

Лайя подняла голову и посмотрела на меня.

– Комендант совершила ошибку, Элиас, – сказала она. – Она недооценила нас обоих.

Все верно, и тем не менее грызущее изнутри беспокойство не умолкало. Проклятье, голова моя просто раскалывалась. То и дело подкатывала тошнота. Чертовски хотелось спать. Думай, Элиас. Что промелькнуло в ее взгляде как раз перед тем, как я ее ударил? Какое-то чувство, которое обычно она не выражала. И в следующий миг меня осенило. Удовлетворение. Комендант чувствовала удовлетворение. Но с чего бы, если она понимала, что попытка убить меня не удалась и сейчас я нанесу ей удар?

– Она не совершала ошибку, Лайя. – Мы вышли из сада. Перед нами простиралась бескрайняя пустынная ширь. Я внимательно посмотрел на поднимающийся над Серранским хребтом шторм в сотнях миль отсюда. – Она нас отпустила.

Но я не понимал почему.

«Верность до конца».

Отец нашептывал мне девиз клана Аквилла почти с самого рождения. Я повторяла эти слова тысячи раз. И никогда не задавала вопросов. Никогда не сомневалась. Сейчас, когда два легионера держали меня в подземелье Блэклифа, я думала над этими словами. «Верность до конца».

Кому быть верным? Моей семье? Империи? Собственному сердцу?

Будь проклято это сердце. Из-за него я сюда и попала.

– Как сбежал Элиас Витуриус?

Слова допросчика проникали в мое сознание сквозь пелену мыслей. Его голос оставался таким же равнодушным, как и несколько часов назад, когда Комендант велела бросить меня в эту яму. Группа масок под ее предводительством окружила меня за казармами Блэклифа. Я спокойно сдалась, но Комендант все равно меня вырубила. И пока я была без сознания, умудрилась сорвать с меня серебряную рубашку, подаренную Пророками. Рубашка, слившись с моей кожей, делала меня почти неуязвимой. Наверное, мне стоило удивиться, как она сумела ее снять. Однако я ничуть не удивлена. В отличие от всех остальных в этой чертовой Империи, кто имел глупость недооценивать Коменданта, я никогда не заблуждалась на ее счет.

– Как он сбежал? – Допросчик снова повторил свой вопрос. Я подавила вздох. Я отвечала на него уже сотню раз.

– Я не знаю. Только собиралась отрубить ему голову, как в следующий миг меня оглушил звон в ушах. Когда я взглянула на помост, он уже исчез.

Допросчик кивнул двум легионерам, которые меня держали. Я собралась с духом. Не говори им ничего. Когда Элиас сбегал, я пообещала, что прикрою его в последний раз. Если станет известно, что он ушел через туннели вместе с рабыней-книжницей, а свою маску отдал мне, солдатам будет легче выследить его. Он ни за что не сможет выбраться из города живым.

Легионеры сунули мою голову в ведро с грязной водой. Я плотно сжала губы, закрыла глаза и расслабилась, хотя нестерпимо хотелось вырваться из рук моих мучителей. Но я следовала той линии поведения, которой обучила нас Комендант во время тренировочных допросов.

Элиас в бегах. Он в далеком, залитом солнцем краю. Он улыбается. Он обрел свободу, которую так долго искал.

Легкие распирало и жгло огнем.

Элиас в бегах. Элиас свободен. Я тону, я умираю. Элиас в бегах. Элиас свободен.

Легионеры выдернули мою голову из ведра, и я глубоко вдохнула.

Допросчик твердой рукой поднял мой подбородок, заставляя смотреть в его серебряное лицо, в бледно-зеленые бесчувственные глаза. Я ожидала увидеть если не гнев, то хотя бы проблеск раздражения – ведь он несколько часов кряду задавал одни и те же вопросы и получал одни и те же ответы. Но он выглядел абсолютно спокойным. Почти безмятежным.

Про себя я окрестила его Северянином за смуглую кожу, впалые щеки и особый разрез глаз. Он закончил Блэклиф несколько лет назад и был еще слишком молод, чтобы служить в Черной Гвардии, не говоря уж о том, чтобы вести допросы.