Наследие великанов - Вадим Панов Страница 7

Он, конечно, запускал руку в семейную казну, обычно по локоть, но иногда – по пятки, однако всегда старался скрыть это от подданных. И вдруг с горечью понял, что в этом отношении цивилизация челов шагнула гораздо дальше.

– То есть вот так напишешь: мне нафо фенег – и берёшь?

– Хоть каждый год, – подтвердил Копыто. И важно добавил: – Потому что инфляция.

И выпил.

Одноглазый подозрительно осмотрел повеселевшего подчинённого и хмуро спросил:

– Ты вофки, что ли, с утра нажрался?

– Не, я в Интернете был, – отмахнулся уйбуй.

– Меня твоя личная жизнь не волнует, – отрезал великий фюрер. – Ты, главное, руки после этого помыл?

– После чего? – не понял Копыто.

– После того, чем ты занимался.

В разговоре вновь возникла пауза, которая бывает, когда каждый считает собеседника кретином, но вслух об этом сказать стесняется, после чего выпил Кувалда, а уйбуй продолжил повествование о сладкой жизни:

– Станем депутатами – сразу напишем себе закон, чтобы зарплату поднять, потом напишем закон, чтобы помощникам зарплату поднять и чтобы нам машины дали бесплатно и квартиры тоже.

Одноглазый, которому только-только начало казаться, что он привык к фантазиям Копыто, чуть не поперхнулся:

– И машины?

– И квартиры! – радостно подтвердил уйбуй. – Я в Интернете читал.

– Как это? – не поверил великий фюрер.

– Бесплатно.

– Так не бывает!

– Челы заплатят, им не впервой, – отмахнулся Копыто. – Челам нравится платить депутатам. У них от этого демократия делается.

Слово показалось смутно знакомым.

Кувалда припомнил, что они как-то пробовали делать в Южном Форте демократию, но от недостатка цивилизованности получилась междоусобица. И теперь выходило, что правильно они не сделали демократию, потому что расходов получается гораздо больше, чем когда один-единственный фюрер в казну заглядывает, а где взять деньги – непонятно.

Поразмыслив, одноглазый хмыкнул и отвесил замечание:

– Фемократия штука форогая.

– Зато у всех равные возможности, – сообщил Копыто.

– Фавай без пропаганфы, – распорядился великий фюрер и разлил по стопкам остатки виски из фляги. – А мы что в фепутатах фелать буфем?

– Да ничего, – пожал плечами уйбуй. – Будем новые законы придумывать, чтобы нам жилось лучше. Ну там пенсию в два раза больше зарплаты, и чтобы эрлийцы бесплатно обслуживали…

– Челы об эрлийцах не знают, – напомнил великий фюрер.

– Можно деньгами брать, – подумав, ответил уйбуй. – Раз в месяц половину оклада на медицинские расходы.

– А если не болеешь?

– А кто будет проверять? – искренне удивился Копыто. – Депутатов даже за убийство ловить нельзя, а тут медицинские расходы какие-то.

– Почему нельзя за убийство? – вновь растерялся Кувалда.

– Потому что депутаты пишут законы. А если ты пишешь закон, а тебя, допустим, пьяным за рулём поймали, то сделать ничего нельзя, иначе закон пострадает. И за мошенничество нельзя. Ну и когда убьёшь кого-нибудь – тоже. Потому что законы важнее.

Прозвучало настолько логично, что одноглазому расхотелось спорить. Он крякнул, припоминая наиболее интересные детали прозвучавшего, пробубнил себе под нос: «…половину оклада на медицинские расходы…» – вновь потрогал себя за бандану и в завершение выпил.

После чего спросил:

– И что, челы так живут?

– Ага.

– Откуфа знаешь?

– В Интернете вычитал.

– Они в Интернете во всём этом сознаются?

– Они в Интернете этим хвастаются.

– Челы?

– Депутаты их.

– Странно… – По мнению Кувалды, подобное воровство следовало тщательно скрывать от всех, особенно от сородичей, но челы, похоже, окончательно деградировали. – И что нужно, чтобы стать фепутатом?

– Деньги заплатить, – как маленькому, объяснил Кувалде уйбуй.

И прекрасная идея молниеносно померкла.

– В кассу? – кисло осведомился великий фюрер.

– Тому, кто умеет делать депутатов.

– Если феньги есть, зачем фепутатом становиться? – резонно спросил одноглазый, откидываясь на спинку кресла. – Все-таки ты большой фурак, Копыто.

– Рад стараться, Твоё великофюрерство! – рявкнул в ответ уйбуй, прибирая обратно фляжку.

– Проваливай!

– Слушаюсь!

Обрадованный Копыто выскочил из кабинета, а великий фюрер вздохнул и тоскливо уставился в окно.

Где взять денег?

* * *

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь

Москва, Ленинградский проспект,

29 июня, среда, 14:14

Знаменитая Цитадель – оплот и крепость великой Нави, одно из древнейших сооружений Тайного Города, казалась его жителям излишне суровой. Конечно же – из-за ауры и тех бесчисленных леденящих кровь легенд, которыми было овеяно это массивное здание на развилке Волоколамского и Ленинградского шоссе. Строгая, как все «сталинские» дома, но отнюдь не угрожающая, Цитадель с величественным спокойствием взирала на проплывающую мимо жизнь, но один её вид заставлял обитателей Тайного Города нервничать.

А некоторых – потеть.

Но если в обычное время аура Цитадели определялась репутацией, то теперь она изрядно потемнела, что нашло отражение во внешнем виде здания: линии старого дома стали резкими, словно кто-то невидимый поднял уровень контраста, углы затвердели, готовые к штурму, а тени показались чёрным контуром защиты… Впрочем, так оно и было. В последнее время старая крепость подобралась, изготовившись к предстоящему сражению, сделалась особенно подозрительной и холодной.

А Тьма, наполняющая кабинет князя Тёмного Двора, стала вязкой. Не как желе, разумеется, но плотнее обычного, готовая мгновенно воздвигнуть стену между владыкой и миром. Кроме Тьмы, в кабинете находилось лишь простое деревянное кресло с высокой спинкой – для князя и простой деревянный стол, на краешек которого уселся вошедший Сантьяга.

– Добрый день.

– Ты снова в белом, – проклокотал повелитель Нави из-под низко надвинутого капюшона.

Мрак и бесформенный чёрный плащ размывали его фигуру, и в какие-то моменты казалось, что в деревянном кресле никого нет и с комиссаром ведёт беседу сама Тьма.

– На этот раз у меня белый даже галстук, – усмехнулся Сантьяга.

Ответ заинтересовал владыку. Сгусток мрака слегка шевельнулся, и послышался следующий вопрос: