Дело всей смерти - Андрей Крюков Страница 7

Впрочем, без особого успеха. Сейчас Клим нес послушание в гостинице для паломников. Он нередко забывал выдать богомольцам постельное белье, они частенько рисковали остаться без обеда, потому что Клим сообщал им неверные часы посещения трапезной.

– А ведь я гонцом к вам, – озабоченно сказал Клим.

– Гонцом?

– Один из прибывших вчера паломников просит встречи с вами. Фамилия его Неелов.

– Как?!

– Академик Неелов.

Из мобильного телефона зазвучал марш. Черноволосая женщина – ярко накрашенная, что придавало ее броской красоте какой-то театральный характер, в необычном золотом одеянии, – опередив мужа, рукой в перстнях схватила телефон со стола.

– Да! Да!

– Кто это? – растягивая слова, спросил нахальный голос.

– Вера… – Женщина сделала мужу страшные глаза, что означало: «Они». – Ясновидящая Вера… Я – мать…

– Слушай, мать. Твои котята здесь. Догоняешь?

– Да, мы знаем. Не делайте им ничего, пожалуйста! Обещаю, мы все выполним, что вы хотите!

– Это не мы хотим. Это ты хочешь. Чтобы твоих котят в ведре не утопили. Включи мозги!

– Конечно, я хочу… включу… Не трогайте их. Я вас умоляю… – Женщина заплакала.

В трубке выругались.

– Зови твоего, с которым я вчера говорил…

Вера, всхлипывая, протянула телефон мужу, полное холеное лицо и вся представительная фигура которого выражали крайнюю растерянность. С ним заговорил уже другой голос – энергичный, густой:

– Аркадий Дмитриевич Неелов? Наследники ваши погостят у нас, пока вы уладите недоразумение. Ведь речь идет о недоразумении?

– Да, безусловно! Вера не может уловить трансфлюиды из грядущего. Наверное, переутомилась, и ее третий глаз потерял восприимчивость. – Толстые щеки мужчины затряслись, высокий с залысинами лоб и даже посеребренные сединой виски покрылись потом. – Временно потерял. Я убежден, все скоро придет в норму. Мы работаем над этим…

– Технология меня не интересует. Не знаю, как вы угадываете будущее, но делали это хорошо. Вы давали нам важные ориентиры в бизнесе. Кому «нам», не уточняю, вы знаете, от чьего имени я говорю. Мы привыкли полагаться на вас и ходить с крупных карт. И вот сейчас, когда на кону миллиарды, вы нас подводите. Нам позарез необходима информация о перспективах криптовалюты и об изменении цен на углеводороды. У нас сделки стоят размером с автобус, вникаете?

– Мне очень жаль. Мы сделаем все от нас зависящее. Завтра, крайний срок послезавтра вы все получите… – мямлил Аркадий Неелов.

– Если третий глаз закрылся, откройте его. Иначе нам придется заняться глазами ваших ребятишек. Вы станете получать по одному глазу в пластиковом контейнере. Знаете, в таком… Ну, в какие в супермаркетах салаты пакуют. Впрочем, вы в магазинах не бываете, за вас все прислуга делает. Неудивительно, если знать, сколько мы вам отваливаем за предсказания.

– Вы не посмеете…

– Посмею. Вот только пока не решил, с кого начать. С пацана или…

– Это чудовищно!

– Или с глаз девчонки?.. Она так хочет увидеть родителей. Пусть посмотрит.

В трубке булькнуло, и она опустела.

– Отключились, – пролепетал муж. Он опустился в кресло, сжав в кулаке коробочку телефона так сильно, что побелели пальцы.

– Ну что, что?! – вскрикнула Вера. – Они не навредят нашим детям?

Аркадий Неелов неопределенно покачал головой. Он не решился передать жене слова похитителя. Пробормотал:

– Все-таки придется обратиться в полицию…

– Да ведь они не велели! – запротестовала Вера. – Если узнают, сразу убьют детей! Ты видишь, они ничего не боятся. Тебе сказали что-то страшное сейчас?!

Неелов только обреченно махнул рукой…

Вера и Аркадий Нееловы находились в золотых чертогах ясновидящей. Кричащая роскошь и нарочитая таинственность кабинета современной ведьмы, всегда так впечатлявшие клиентов, теперь словно смеялись над родительским горем.

Комната была обставлена бесценной мебелью из красного дерева. На столах и обрядовых алтарях, устланных магическими скатертями, лучились золотом и бронзой шандалы и канделябры, сверкали хрустальные шары, пирамиды, причудливой формы кристаллы, а на стенах отливали лаком, играли цветами живописные портреты Веры. На картинах кисти модных и страшно дорогих художников Вера представала демонически прекрасной, с зелеными в пол-лица очами: вещунья, прорицательница, для которой нет тайн за порогом завтрашнего дня. Дорогая обстановка и загадочные атрибуты чудесного промысла, как и двухэтажный в центре Москвы особняк, где вела прием знаменитая предсказательница, были куплены на деньги от пророчеств Веры.

К которым, надо сказать, она не имела никакого отношения. Все ее ясновидение было представлением, шоу. Имитируя пребывание в трансе, нараспев, раскачиваясь, закатив глаза так, что на публику смотрели жуткие белки, Вера только оглашала заученные тексты, которые вручали ей Аркадий или его отец, академик Дмитрий Дмитриевич Неелов.

Когда много лет назад Аркадий Неелов предложил Вере поучаствовать в семейном бизнесе по торговле будущим, изображая провидицу, он открыл ей источник экстраординарных сведений.

Оказывается, академик Неелов построил машину, вроде очень мощного компьютера, по вычислению предстоящих событий. Машина называлась «Оракул». Вере продемонстрировали гудящий шкаф с многочисленными рычажками и тумблерами, по которому разгуливали разноцветные огоньки. На журналистку, гуманитария до мозга костей, недавно вошедшую в семью физиков, эта «трансформаторная будка», знающая, что будет, произвела огромное впечатление.

– Ее не прятать нужно, а наоборот. Это же сенсация! – заговорил в ней репортер. – Нобелевская премия вам обеспечена, – обратилась она к свекру.

– Времена сейчас не для науки, – невесело заметил академик. – А за предсказания заплатят столько, что Нобелевка покажется мелочью. Так что ты уж постарайся, дочка, сыграй жрицу поубедительнее. Ты будешь привлекательной обложкой для нашего общего дела. А машину мы лучше сохраним в тайне.

Вера согласилась скорее из любопытства, чем в расчете на какую-то выгоду. Первые же опыты увлекли ее, открыли в ней склонность к актерству. Она подолгу репетировала «гипнотические» взгляды, научилась говорить глубоким грудным голосом. Отрастила пышную гриву, перекрасилась в брюнетку, пряди закалывала золотыми гребнями, на лоб повязывала ленту с магическими символами. Губы мазала пожарной помадой, густо подводила глаза. Женщина являлась клиентам в золотом балахоне, испещренном рисунками микрокосма, пентаграммами, знаками зодиака и каббалы. Многозначительные пассы перед завороженными посетителями ее чертога ясновидящая производила открытыми по локоть обольстительными руками в браслетах, с ярко-алыми длинными ногтями. Чарующий таинственностью и красотой образ ведуньи двадцатого века не сходил с рекламных щитов.