Комдив - Михаил Нестеров Страница 7

«Пешки» пришли 23 апреля, только успели приготовить капониры, опять припахали всю округу, солдаты стрелкового полка армейского резерва летунов, наверное, уже в три этажа матерят. Тыл называется – хуже, чем на передовой, даже поспать толком не дают!

Командир полка майор Рощин представился Олегу сразу, как только вылез из самолета. Знал, к кому летит, потому что никого ни о чем не спросил, просто подошел и козырнул. Майор и его ребята оказались довольно молодые и уже тертые. Принимали участие в обороне Москвы, опыт использования РЛС и ночных полетов имеют очень приличный. Но Олег насчитал тридцать девять «пешек» на приземлении, откуда одна лишняя?

– А это ваша, командир! Ее перегоночный экипаж привел! – расплылся в улыбке Рощин. – Товарищ Жуков, когда новую технику смотрел, сказал, что вы в стороне от такого дела не останетесь, приказал приготовить еще один самолет. Угадал?

– Угадал!

Еще одна новость. Булочкин теперь не командир БАО, а начальник особой авиабазы, Аверин – командир батальона специального назначения при особой авиабазе. Штат расширили прилично, поступает новая техника. Наконец-то пришли БТРы. Обалдеть! Вот Музыка охренеет, когда появится.

Но охренение Музыки, видимо, состоится не скоро. Пришла весть, что он задерживается в Москве. Поскорее бы уже должность освободил, раз не работает! Чтобы усугубить процесс, Северов написал еще один рапорт о его художествах и отправил в наркомат. А вот прибывший Красовский, посмотрев на все хозяйство, почесал затылок и сказал:

– Слушай, подполковник! Тут не пойми что творится! Мне из Ставки указание пришло. Вы теперь мне не подчиняетесь, только непосредственно Ставке. Я с вами свои действия просто согласовываю, то есть, попросту говоря, приказать уже не могу, могу только попросить. Во как!

– Степан Акимович, нам делить нечего. Дивизия все равно действует в интересах фронта, с кем же нам еще задачи согласовывать! Нужна постоянная надежная связь с вашим штабом, кроме того, вот новые заявки на топливо и боеприпасы, нас теперь еще больше, на трех площадках базируемся! А с остальным разберемся по ходу дела.

Красовский пробыл целый день, лазал по технике, разговаривал с летчиками и техническими специалистами: с Синицким, Вологдиным, Кузнецовым и Булочкиным. Вечером поужинал, похвалил организацию питания и собрался обратно. Прилетел он не на штабном «ПС-84», а на «Яке». Уже стоя у самолета, сказал:

– Мне у вас очень понравилось, порядок во всем. И новинка на новинке. Но чувствуется, ситуацией ты владеешь. И очень жаль, что дивизия не в моей армии, а то Булочкина я бы забрал. В общем, если что нужно будет, сразу обращайся. До свидания.

Залез в истребитель и улетел в другой полк, уже свой.

Немцы копили силы, ждали, когда просохнет земля, чтобы начать активные действия. Наши тоже копили силы, замысел был великий – отсечь всю южную группу немецких, итальянских и прочих войск, проделав грандиозную дыру размером почти с половину Украины. Так сказать, операция по мотивам Большого Сатурна. Задействовались войска Юго-Западного, Южного и Северо-Кавказского фронтов. Руководил маршал Жуков. Проводилась масштабная операция по дезинформации противника, что стратегическое наступление будет проводиться на центральном и северном участках фронта. Концентрацию войск в полосе Юго-Западного фронта удавалось пока скрывать. А выжидало наше командование благоприятного момента, который должен наступить, когда немецкое командование не просто возобновит наступление на Нижнюю Волгу и Кавказ, но и увязнет в заранее подготовленных полосах обороны.

28 апреля Олег впервые взлетел на «Пе-5МР». Это была новая цельнометаллическая машина, разработанная на базе «Пе-3», вернее, являвшаяся его глубокой переработкой с учетом выявленных недостатков и опыта эксплуатации. Аппарат понравился, хотя ощущения были непривычные, все-таки на подобных двухмоторных машинах Северов не летал. Истребитель показался тяжеловат в управлении, но это после «По-3», разумеется. Вооружение из НС-37 и двух ВЯ стояло под брюхом самолета и имело пламегасители, поэтому при стрельбе ночью слепить пилота сильно было не должно, хотя шторки, конечно, были. Боезапас был весьма значительный, полторы сотни снарядов у 37 мм пушки и по триста пятьдесят у ВЯ. Штурман-оператор имел турель с УБТ. Новые двигатели мощностью 1750 л. с. были не только мощные, но легкие и высотные, скорость самолета достигала 630 км/ч, потолок – 12 500 м, дальность полета – 2450 км, гораздо более совершенные навигационные приборы, двухместная гермокабина с наддувом и отоплением. Штурманом наведения стал лейтенант Александр Ларин, ранее летавший на «Пе-2», он с энтузиазмом взялся за освоение нового оборудования, а опыт работы с «Пегматитом», полученный после временного запрета на полеты из-за ранения, позволил ему достаточно быстро разобраться и с «Гнейсом».

29 апреля новый подарок – добавилось транспортное звено, четыре новеньких «С-47». Как пояснила сопроводиловка, чтобы не тратить время на поиск возможности доставить необходимые грузы. Действительно, практически постоянно приходилось что-то привозить, хозяйство было большое. Эти же самолеты привезли семнадцать новых мотоциклов, десять трофейных BMW R75 и семь Harley-Davidson WLA 42, на них стали ездить бойцы батальона охраны, «Харлеи» взяли себе Булочкин и Северов. Теперь по делам в хорошую погоду они предпочитали разъезжать на мотоциклах.

Вместе с транспортниками прилетела Гризодубова, новые машины ей очень понравились. Валентина Степановна была выдающейся летчицей, поэтому очень быстро освоила «Хадсон» и теперь с удовольствием сделала несколько вылетов на нем за сбитыми пилотами. Командовать боевой работой ударных и истребительных подразделений она пока не пыталась, присматривалась, поэтому Северов распоряжался сам, поясняя ей свои действия. По тому, как комдив ходила вокруг «Ту-2», Олег понял, что она собирается освоить и этот самолет, но здесь все было не так просто. Удары с пикирования требовали гораздо большего времени для обучения, чем бомбометание с горизонтального полета. Но если водить в бой ударные самолеты комдив еще может себе позволить, то вместо управления соединением заниматься эвакуацией – нет. Обо всем этом и выговорил Северов Валентине Степановне, когда представился случай: вечером и наедине. Та сначала вскинулась, даже рот открыла, потом подошла к окну и стала молча в него смотреть. Созерцание начальственной спины Олегу быстро наскучило.

– Обижаться не надо, ничего особенного я не сказал.

– Да прав ты, – глухо ответила женщина. – Только на КП сидеть, глазами хлопать, тоже не хочется.

Возразить на это было нечего, и Северов сменил тему: его интересовали поставки запчастей, имеющиеся запасы которых подходили к критической отметке. Гризодубова пообещала вопрос решить.

Освоившись днем с новым тяжелым истребителем, в ночь с 9 на 10 мая Олег и Саша взлетели в свой первый ночной поиск. Активность немецкой авиации днем была довольно высокой, истребители 7-го и 8-го полков постоянно вылетали на прикрытие бомбардировщиков и штурмовиков, которые работали по передвигающимся к участку наступления войскам, складам и базам снабжения, железнодорожным узлам. Немцы уже неделю долбили оборону Северо-Кавказского фронта, и небезуспешно. Переправившись через Дон, они покатили в сторону Ворошиловска и Буденновска, одновременно ударом вдоль реки скатывали нашу оборону в рулон. С задержкой в неделю последовала серия ударов на Харьковской дуге, которая, за неимением Курской дуги, ее заменяла. Гитлер предельно выкачал войска из Европы, нажал на сателлитов и попытался устроить коллапс обороны на южном фасе Восточного фронта. Генеральштеблеры были категорически против двух стратегических операций, но вмешалась, как всегда, политика. Кроме того, сделав довольно длительную паузу в активных действия и милитаризовав экономику в гораздо большей степени, чем в известной Олегу истории, фюреру удалось насытить войска новой техникой гораздо раньше и в гораздо большей степени. На предложение сначала срезать харьковскую бородавку, а уже потом развернуть войска на юг Адольф Алоизович пустился в рассуждения о подавляющем превосходстве сумрачного германского гения над славянскими поделками. Испытания новых танков на трофейных «Т-34» ранних выпусков показали их значительное превосходство, а попытки обратить внимание на фронтовые испытания русскими новых образцов бронетехники отклика в душе фюрера германской нации не нашли. Та же история и с авиатехникой: новые модификации «Ме-109» и «ФВ-190» существенно превосходили «Як-1» и особенно «ЛаГГ-3». Наличие «ЛаГГ-5», «Як-1б» и «По-3» в расчет особенно не принималось ввиду их незначительного количества. Незначительность объяснялась довольно просто: их придерживали и направляли в гвардейские полки, которые берегли для решительных действий. А некоторые свидетельства типа использования русскими в Африке новой бронетехники с существенно лучшими характеристиками объявлялись просто бреднями со страху.