Спартанец. Племя равных - Алексей Живой Страница 7

В том, что умудренный опытом полемарх Леонт, прошедший множество сражений, оставшийся в живых и до сих пор воевавший плечом к плечу с Леонидом, поддержит именно его, замахнувшегося на смену старого строя, у наварха были большие сомнения. Ведь Леонид был бесстрашным первопроходцем и любил все новое, шел против воли эфоров и традиций, был готов даже погибнуть за это. В случае победы восстания мятежного царя, Спарту и, может быть, даже весь греческий мир ждали большие изменения, если не сказать потрясения. И все это означало смерть того, что так любил полемарх Леонт – вековых традиций и законов Ликурга. Неизменности течения жизни и смерти в Спарте.

«Вряд ли он встанет на сторону восставшего царя, – думал Гисандр, рассеянно слушая разговор Эвривиада с Леонидом, обсуждавших детали мятежа в самой Спарте и ее окрестностях, – скорее, стоит ждать его предательства. Леонт вполне может переметнуться к Леотихиду, который для него олицетворяет древние традиции Спарты. Главное, не пропустить этот момент и не дать ему воткнуть нам нож в спину. Мятеж – дело тонкое. Если в нужный момент чаша весов качнется не в ту сторону, можно и проиграть. Впрочем, надо гнать от себя такие мысли, иначе и правда проиграем. А это нам не нужно. Только вперед, обратного пути нет. А про полемарха я шепну пару слов Леониду. Потом, когда выйдем в море. Чтобы этот красноречивый демагог Эвривиад не мешал мне своими речами».

– Как только мы захватим Спарту, наши враги сдадутся, – пылко уверял Эвривиад.

– Да, если захватить ее, дело будет решено, – согласился царь, – даже если кто-то уцелеет или сбежит от нас на окраины спартанских земель, он уже не сможет помешать мне.

– Позволь спросить, мой царь, – вдруг, неожиданно для себя, вновь вступил в разговор Гисандр. – А что ты сделаешь с эфорами после победы? Отправишь в ссылку или казнишь?

Леонид, немного удивленный таким дерзким вопросом, все же простил его своему любимцу.

– Законы Ликурга отжили свое, Гисандр, – произнес он, вперив в собеседника тяжелый взгляд, не предвещавший ничего хорошего тем, о ком шла речь, – и эфоры тоже. Спарте нужна новая власть и новые законы. Я дам ей все это.

Когда первый отряд личной армии Гисандра вступил на дорогу, что, петляя меж холмов, вела в близкую Кифанту, солнце уже показалось над морем. Предрассветные сумерки, до того еще как-то скрывавшие передвижения посланцев Леонида, закончились.

– Шевелитесь, лентяи! – подгонял своих солдат наварх, передвигавшийся во главе колонны со щитом и копьем в руках. – Мы должны взять этот город спящим.

«Если, конечно, успеем, – подумал он про себя, пристально всматриваясь в изгибы дороги, поросшие невысокими деревцами и кустарником, но вслух делиться с солдатами сомнениями не стал. – Мы довольно быстро управились на побережье, но сейчас не заметить наши корабли может только слепой. Наверняка уже кто-нибудь донес старейшинам. И, если они первыми не сбежали из Кифанты, получив такое известие, стоит ожидать сопротивления».

Гисандр поднял голову в надвинутом на лоб шлеме с красным гребнем и скользнул взглядом по окрестным холмам, казавшимся пустынными в этот рассветный час. Затем его взгляд поднялся на самую вершину холма, тонувшую в тени от кипарисов.

«Хотя это город периеков, – подумал наварх, переставляя ноги в кожаных сандалиях по каменистой дороге, – а они не так быстры. Так что шанс еще есть».

Свою армию Тарас разделил на три части. Почти половину, шесть сотен бойцов, взял с собой на штурм города. Благо расстояние от порта до центральных городских кварталов, где находились общественные здания и собирались старейшины, было невелико. Несколько домов с портиками и колоннами, в окружении кипарисов, были видны даже отсюда. Нападавшим нужно было лишь подняться на высокий холм, венчавший оконечность протяженного мыса. Дорога некоторое время петляла по равнине меж зарослей, а затем начинался короткий и резкий подъем. Кифанта занимала всю верхнюю часть холма, а кое-где дома горожан, облепившие склоны, даже спускались к самой воде. На окраинах по большей части теснились амбары и склады, вперемешку с лужайками, где сейчас мирно паслись козы. Потревоженные животные с испугом взирали на людей, проходивших мимо в такую рань.

Среди шести сотен солдат из атакующей фаланги было почти двести бойцов, еще недавно воевавших на стороне Афин. После захвата их города Леонидом и убийства Фемистокла, те, кто остался в живых, либо разбежались, либо присягнули спартанцам на верность. Выбор у них был небольшой. Разве что еще переметнуться к персам, но там их не ждало ничего хорошего. Ведь Ксеркс пришел мстить именно афинянам за поражение своего отца при Марафоне. Гисандр не очень доверял своим новым солдатам, а потому взял их с собой, чтобы проверить в деле, первыми отправив в бой. Однако перед самым началом атаки передумал и переместил их в конец своей колонны.

Позади них, между портом и Кифантой, на всякий случай поставил заслон – еще триста человек. Но уже своих, проверенных бойцов, которые могли отразить внезапное нападение противника на корабли, если такое случится. Командовать заслоном и обороной порта он поручил Эгору, одному из своих верных боевых товарищей, с которым прошел уже много сражений, начиная еще с тех времен, когда сам был молодым спартанским волчонком.

В порту, присмотреть за триерами, наварх решил оставить полторы сотни морпехов из бывших пиратов с Итаки, под командой того же Эгора. Все-таки ровный строй на суше эти вояки держали с большим трудом, как и соблюдали спартанскую дисциплину. От них было гораздо больше толка на море, в родной стихии.

И, наконец, еще две сотни спартанцев из самых проворных командир армии вторжения направил вдоль берегов в обход Кифанты. С приказом обойти город с двух сторон, соединиться и отрезать дорогу, что вела из него в глубь материка. Чтобы никто не узнал о том, что здесь происходит, пока все не будет закончено. Мало ли что. Конечно, о нападении все равно узнают. Но царь Леонид приказал до последнего стараться держать все в тайне. Именно внезапность гарантировала успех в самом начале его вторжения в Лакедемон.

Командовал этим отрядом разведчиков другой старый друг Гисандра по имени Архелон. Едва узнав о предстоящем вторжении, наварх запросил у царя Леонида побольше толковых командиров, которым он лично мог бы доверять. В таком предприятии один надежный друг стоил сотни незнакомых бойцов. И царь разрешил Гисандру взять с собой двух своих товарищей, которые также разделяли его взгляды на будущее Спарты.

– Стой! – взмахнул рукой Гисандр, едва они беспрепятственно достигли последнего поворота перед подъемом дороги, вдоль которого тянулись хлипкие заборы предместий, и прислушался. В этот час уже вполне можно было встретить на дороге одинокую скрипучую повозку, спешившую с грузом спозаранку в порт, или илотов из числа тех, что трудились там на разгрузке. Не говоря уже о мастерах и подмастерьях из арсенала. Из-за жары жители по всей Греции вставали рано. Но сейчас вокруг было удивительно тихо. Никто не спешил в порт. Лишь острый слух Гисандра, несмотря на приглушенный шум от сотен обутых в кожаные сандалии ног спартанских гоплитов, уловил впереди какие-то звуки, насторожившие его.