Космический психолог - Джеймс Уайт Страница 70

– Погодите, – вмешался Конвей. – Вы не можете этого сделать. У меня там трое пациентов и один из них очень тяжелый... Проклятие! Сейчас не самое время устраивать учебную эвакуацию! Надо была сначала проконсультироваться со мной. Так что забудьте, О'Мара, о своих треклятых приказах и объясните мне, что там у вас, черт побери, происходит?

Брейтвейту прежде никогда не доводилось слышать такой перебранки между двумя высокопоставленными особами, и ему стало очень не по себе. Не дав О'Маре ответить Конвею, лейтенант наклонился ближе к экрану, дабы попасть в поле захвата телекамеры, и попытался добавить к абразивным манерам своего шефа немного дипломатической смазки.

– Сэр, – сказал он негромко, бросив извиняющийся взгляд на сидевшего рядом с ним О'Мару, – создалось опасное положение, которое, помимо всего прочего, вынудило нас на долгое время лишиться сна и весьма разгорячило, покуда мы проводили поиски источника проблемы. Вместо того, чтобы тратить время на изложение вам подробностей, я предлагаю вам поговорить с доктором Приликлой, который в данное время полностью осведомлен обо всем и сможет описать сложившуюся экстремальную ситуацию лучше всех нас. Вам ничто не помешает навещать ваших пациентов теперь, когда вам известно, где их разместили, а администратор О'Мара вовсе не хотел вас оскорбить...

– Ха! – только и сказал Конвей.

– ...но, – решительно продолжал Брейтвейт, – он по-прежнему вынужден запретить диагносту Торннастору, старшему врачу Приликле и вам физический контакт с пациентом Туннекисом. Охрана имеет приказ не допускать к этому пациенту ни одно живое существо ближе чем на сто метров, хотя не исключено, что это расстояние придется увеличить в свете дальнейших сведений о распространении инфекции. Со всем моим уважением, сэр, вам также придется следовать этим инструкциям.

– Со всем моим уважением, лейтенант, – буркнул Конвей, – просветите меня, о какой треклятой инфекции речь? Туннекис ничем не инфицирован. То, что с ним произошло, можно лучше всего назвать дорожной аварией или проявлением воли кермианского Бога. Он всего-навсего возвращался домой, когда в его автомобиль угодила молния. Он даже не заболел после этого.

– А теперь он болен, – совершенно серьезно сказал Брейтвейт. – Мы располагаем неопровержимыми свидетельствами того, что от нынешнего местонахождения Туннекиса распространяется форма психического заразного заболевания, которое, согласно данным доктора Приликлы, составляющего для нас диаграмму уровня его распространения, разносится с нарастающей скоростью на близлежащие уровни госпиталя и далее. Что касается действия этого контагиона, то он, судя по всему, уничтожает наиболее чувствительные слои сознания – те, которыми мы пользуемся, когда заводим друзей, доверяем друг другу и не боимся один другого – короче говоря, те, что делают нас цивилизованными индивидуумами. Ранее я говорил вам о том, что, вероятно, Туннекис не поражен телепатической глухотой. Теперь мы знаем о том, что он производит громкий, беспорядочный телепатический крик, медленно поражающий психику в границах достижимости. Пока неясно, какова финальная стадия этого заболевания, но почти наверняка она выразится в откровенной, тяжелейшей форме ксенофобии с возможным возвращением в доразумное состояние. Вот почему мы не можем допустить, чтобы пострадали лучшие сотрудники госпиталя – они нужны нам для поисков решения проблемы.

Если они сумеют найти его, – добавил Брейтвейт.

– Вы лучше не обращайте вниманию на неуклюжую попытку лейтенанта подольститься к вам, Конвей, – неожиданно встрял О'Мара. – Судя по тому, что нам поведал Приликла, это вы согласились принять и лечить первого в истории госпиталя пациента-кермианина, так что поломайте вашу гениальную голову и постарайтесь придумать, как нам выбраться из этой заморочки. Ясно?

Конвей нахмурился и кивнул.

– Но то, чем страдает Туннекис, – не болезнь, – сказал он. – Это... это состояние психики у пациента-телепата с расстройством эмоций. И что в этой связи предпринимает Отделение Психологии?

– Все возможное, – ответил О'Мара.

– Само собой, – буркнул Конвей. – Я немедленно поговорю с Приликлой. И с Торннастором тоже. Но если эта психическая инфекция излучается и усиливается, как вы говорите, долго ли нам осталось ждать до того, как мы начнем переводить пациентов в другую больницу?

– Или удалим Туннекиса из этой? – добавил О'Мара. – Если нынешнее состояние кермианина будет ухудшаться, думаю, очень скоро никто уже ничего не захочет и перестанет что-либо понимать. Вам придется найти ответ на этот вопрос, доктор. В противном случае вы столкнетесь с небезынтересной и очень срочной дилеммой.

Брейтвейт прокашлялся и взглянул на О'Мару.

– Может быть, все не так уж срочно, сэр, – сказал он. – У меня не было возможности получить ваше одобрение, но я сослался на вас и поговорил с инженерами и медицинскими техниками и уговорил их поработать над промежуточным, временным решением. В настоящее время они заняты переоборудованием четырехместной спасательной капсулы, которую я... то есть мы позаимствовали на одном из орлигианских грузовых кораблей. В капсуле монтируется система жизнеобеспечения кермианина, аппаратура для медицинского мониторинга и оборудование, которое нам понадобится для дистанционного управления капсулой. На это уйдет не менее трех суток. Может быть, они смогли бы управиться и на несколько часов скорее, сэр, если бы вы поговорили с ними лично.

О'Мара мог бы вербально содрать кожу со спины лейтенанта за то, что тот без спросу воспользовался его именем и рангом. Но идея была хороша, и он бы сам мог до такого додуматься, будь у него время. К тому же из-за долгого недосыпания О'Мара ослаб и его трудно было разозлить.

Он только кивнул и сказал:

– Я сделаю это.

– Как только Туннекис будет помещен в капсулу и покинет пределы госпиталя, – продолжал Брейтвейт, обратившись к Конвою, – вы сможете продолжить любые необходимые ему процедуры с помощью дистанционного пульта, а наше отделение попытается продолжить сеансы психотерапии пациента через коммуникатор. Доктор Приликла подскажет нам, стоит ли удалить пациента на еще большее расстояние.

Конвей покачал головой – скорее озадаченно, чем отрицательно.

– Отличная мысль, лейтенант, – отметил он. – По крайней мере это даст нам время подумать. Но как могло так получиться, что пострадавший при банальном дорожном происшествии кермианин, у которого мы подозревали повреждение мозга, вдруг так преобразился, что, сам не понимая, что творит, начал всасывать высшую нервную деятельность и самые тонкие эмоции окружающих подобно ментальной черной дыре? Это полная несуразица.

– С уважением, сэр, – проговорил Брейтвейт. – Какова была истинная природа его травмы?

– Помимо мелких ссадин на его теле, которые почти зажили ко времени его помещения в госпиталь, – отвечал Конвей, по всей видимости, не обидевшись на простого лейтенанта, дерзнувшего задать такой вопрос Старшему диагносту, – я не обнаружил у него ровным счетом ничего, достойного лечения. Проблема состояла в повреждении телепатических способностей, которые мы не сумели восстановить, и в сопутствующем психологическом компоненте, по поводу которого мы и обратились к Отделению Психологии в надежде на вашу помощь.