Офицерский мятеж - Леонид Смирнов Страница 72

Эта бойня изменила всех и каждого. Иллюзий больше не было. Равно как и пути назад. Многим военморам потом казалось, что их руки по локоть в крови.

А начиналась операция так…

— К Земле на всех парах мчит Восьмой флот, — по телефону сообщил Сухову Ригерт. — Я жду вас в Штабе. Прилетайте немедленно. — Он имел в виду штаб Военно-Революционного комитета.

Петр Сухов, хоть и занимал высокий пост на флоте Новой России, до сих пор и знать не знал, кто именно входит в состав ВРК. При подготовке восстания был установлен режим строжайшей конспирации. После захвата Старой Земли он был сохранен и теперь назывался военной тайной. Разумеется, секретность обеспечивалась не просто так, а дабы предотвратить террористические атаки на руководство Российской империи.

Кавторанг подозревал, что никакого Комитета на самом деле нет, а рулят всем именно полковник Ригерт и его подчиненные из контрразведки флота.

Штаб Военно-Революционного комитета располагался в бывшем здании Главного штаба Первого сектора ВКС ООН. Сухов впервые посетил его в начале своего парижского отпуска по ранению. Теперь это историческое здание-трансформер накрывал силовой зонтик, пожиравший энергию целой атомной станции, обороняли четыре зенитных комплекса «Пэтриот» и батальон спецназа в хамелеонской форме.

Документы у командующего Второй русской эскадрой проверяли быстро, небрежно. Офицеры на блокпостах почему-то были уверены, что перед ними настоящий кавторанг Сухов, а не его двойник, выращенный в чане, или специально изготовленный киборг.

Порфирий Петрович встретил Петра Ивановича в холле у парадного входа. Поздоровался с искренней теплотой и пригласил пройти в Спецхран. Так в контрразведке назывался бывший бункер противоатомной защиты, который в далеком двадцатом веке был построен глубоко под фундаментом здания.

Просторный лифт с молчаливым охранником в кабине опустил их в земные недра. Спецхран не удивил военмора — бункер как бункер: армированный железобетон, стальные переборки, многослойные бронированные двери с центрально-винтовыми задрайками, многократно дублированные системы аварийного освещения и вентиляции, десятки установленных под потолком видеокамер и кибер-стрелков.

Пройдя два длинных коридора, Ригерт и Сухов попали во второй лифт, гораздо меньшего размера. Спуск был совсем недолгий. Они вышли из лифта. На площадке с тремя бронированными дверями сидел насупленный охранник в черном спецкостюме. Петр слышал об этой новинке: в костюм могут быть встроены интересные штуковины вроде бесшумного пулемета и плаща-невидимки. Под потолком было подвешено шестиствольное орудие.

«Зачем столько стволов? — подумал Петр. — Или каждый стреляет разным?»

И тут военмор разглядел, что у охранника на коленях лежит десинтор. «Опасная игрушка, — подумал Петр. — Не ровён час…» Десинтор одним выстрелом может разнести целый квартал. На месте Ригерта кавторанг не стал бы рисковать штабным зданием и отобрал у охраны оружие, стреляющее антиматерией.

— Вам куда? — спросил охранник. Значит, имел право спрашивать.

— В актовый зал.

— Будете смотреть или выносить?

— Выносить.

— Понял, — безразличным тоном произнес охранник, продолжая сидеть.

Рядом на тумбочке стоял старинный пластмассовый телефонный аппарат. Охранник без спешки снял трубку и сказал в микрофон:

— Готовьте контейнер.

Средняя дверь ушла в стену. Ригерт и Сухов зашагали по коридору. Вскоре они уперлись в дверь с новейшей системой распознавания и ликвидации нарушителей. По ее сторонам стояли два охранника в спецкостюмах и тоже с десинторами. Эти ничего не стали спрашивать. Они были неподвижны и как будто спали с открытыми глазами.

Помещение ничем не напоминало актовый зал: ни трибуны, ни стульев, ни длинного начальственного стола. Посредине стояли металлические столы — четыре ряда по три. Как в морге. На каждом из них лежало нечто, закрытое невесомыми покрывалами из наноткани.

Массивная дверь за спиной закрылась. Загремели стальные задрайки. Полковник Ригерт прошел к дальнему от входа столу, отогнул покрывало, взял и затем протянул Сухову странной формы черную с серебристыми накладками штуковину. Гибрид морской раковины и металлического термоса. Длиной сантиметров сорок пять и в диаметре — тридцать с небольшим.

— Осторожней. Тяжелая, — предупредил контрразведчик.

Петр взял штуковину двумя руками — и, несмотря на предупреждение, едва не уронил. Весила она килограммов десять, а то и двенадцать.

— Что это?

— Один из ваших трофеев, Петр Иванович. С того самого хаарского рейдера. Оч-чень полезная штука. Можете собой гордиться, — с улыбкой произнес Порфирий Петрович.

— Но как вам удалось?..

— Сокрыть от юнитов? — договорил за военмора Ригерт. — С трудом. Едва успели все провернуть… С курьерским глиссером, что вез захваченные экипажем «Джанкоя» артефакты на Новую Землю, случилась авария. Драгоценные артефакты погибли вместе с корабликом и его экипажем. Возможно, это была хаарская диверсия. Весьма умелая — все следы замели, мерзавцы… — Ригерт продолжал улыбаться.

— И много их было, этих артефактов?

— Не будем отвлекаться, Петр Иванович. Времени в обрез, — резко сменил тон полковник. — Мы не знаем механизм действия, но при включении эта хреновина надежно стопорит все позитронные мозги в радиусе двух тысяч километров. Этакая кибернетическая бомба. Наше секретное оружие.

— Полный эффект можно достичь лишь однажды, — раздумчиво произнес кавторанг. — Надо использовать их в самом крайнем…

— Во-первых, это и есть крайний случай. И во-вторых. Если некому будет сообщить о проблеме, то эту хрень можно включать снова и снова, — страшновато блеснув глазами, возразил контрразведчик. — Связь надо подавлять. Всякую. И ни один свидетель применения артефакта не должен попасть к юнитам. Вот главная сложность. Сложность поменьше: вы сами должны уметь воевать в ручном режиме. И мой приказ такой: все системы на кораблях эскадры немедленно перевести на ручное управление. Даже чистку корабельных гальюнов. И опробовать в деле каждую пушку и каждый ботик.

— А как это включить?

— Надо потереть руками ее бока. Обеими сразу.

— Как лампу Аладдина?

— Что-то в этом роде.

На Старую Землю двинулись все четыре эскадры Восьмого флота — стратегический резерв юнитов. Казалось, победа над мятежниками неотвратима, как восход солнца. Но русские достали из рукава козырной туз, которого быть у них никак не могло. Хаарский артефакт сработал и блокировал Корабельные Мозги и прочие интеллектуальные системы на каждом корабле, который очутился в зоне его действия.

С чего русские получили решающее преимущество, смогли атаковать врага? Почему полный отказ позитронных мозгов не вывел из строя мятежные корабли? Ответ прост. Русские корабли уже давно снискали славу самых надежных на юнитском флоте. Там, где служили русские, умная электроника не была в особом почете. На новых русских кораблях ее было даже меньше, чем на старых. Приборы, разумеется, стояли на положенных местах, но их провода никуда не были подключены.