Берсеркер: Слепая ярость - Фред Томас Саберхаген Страница 72

Йори повернула голову. Почему-то ее внимание привлекла восточная сторона дома. Траск проследил за направлением ее взгляда. Там, под маленьким навесом от дождя, было сложена поленница. Настоящие дрова для настоящего камина.

Йори, вся в синяках, оттолкнулась от стола и захромала к поленнице, из которой торчала едва заметная ручка топора.

Теперь и робот видел то, что видел Траскелук. Он быстро ринулся наперехват, стремясь не дать Йори завладеть топором.

Теперь или никогда, подумал Траск и с плеском поплыл к бортику, чтобы перехватить Беримора. Дворецкому нужно было обежать весь бассейн.

Йори обернулась, увидела Седрика, вполне резонно решила, что это настоящее самоубийство, и крикнула:

— Назад!

Теперь начиналась настоящая борьба. Траск легко выбрался из бассейна. Здесь должна была состояться назначенная встреча, и отступать он не собирался. Для песни не хватало дыхания, но в голове Седрика звучали слова старого боевого гимна.

Один из слуг-автоматов кинулся на него стрелой. Траскелук ловко увернулся; робот на колесиках пролетел мимо, плюхнулся в воду и присоединился к своему коллеге.

Последний служебный робот отстал; не зная, чего от него ждать, Траскелук бросился к дворецкому и, как при игре в регби, обхватил твердое металлическое туловище. Поврежденная нога берсеркера не выдержала, и человек с машиной повалились друг на друга. При этом руки робота лупили Траска по спине как поленья.

Оставшаяся машина подкатилась вплотную и выплеснула что-то горячее. Хотя жидкость вроде супа или кофе не кипела, она ощутимо ошпарила спину мужчины. Просочившись сквозь одежду, она обожгла кожу, уже обожженную выстрелом из пистолета. Казалось, это было лучшее — вернее, худшее — из всего, на что был способен робот. Через минуту, думал Траскелук, пытаясь активировать свое собственное тайное оружие, через минуту (если я ее проживу) эта тварь начнет втыкать в меня ножи или попытается отравить угарным газом.

А потом он услышал крик. То был непривычный боевой клич, исполненный высоким женским голосом. Краем глаза Траскелук успел увидеть Йори, бросившуюся на слугу с топором.

Тем временем Траска продолжали лупить бейсбольной битой; во всяком случае, так ему казалось. Он пытался подкатиться к краю бассейна, надеясь затащить Беримора в воду. Конечно, берсеркер постарается утопить его, но окажется на дне и едва ли сможет выбраться. Должно быть, Беримор пришел к тому же выводу, потому что изо всех механических сил рванул Траска обратно.

Тело Траска напряглось, но это не помешало ему лихорадочно думать. Машина была физически сильнее человека по всем параметрам, кроме разве что левой руки, да и то сомнительно. И все же Беримору было далеко до своего космического собрата — того самого, которого Траск подстрелил из винтовки. Некоторые функции устройства были относительно скромно обеспечены энергией. Ее было ровно столько, сколько положено иметь обычному роботу-дворецкому.

Это навело Траскелука на мысль, что при надлежащей хватке он сумеет сломать Беримору руку. Хватке, которая позволит воспользоваться энергией пальцев и предплечья. Но даже если ему удастся сломать роботу одну руку, как быть со второй? Ведь роботы не чувствуют боли.

Но, как назло, его левая рука была прижата к земле весом двух тел, и робот свободной рукой скручивал воротник его рубашки. Траскелук начинал задыхаться. Его правая рука боролась с левой Беримора, но с таким же успехом он мог попытаться поднять дом и швырнуть его во врага. У Седрика темнело в глазах.

Тут, должно быть, в спину Беримора вонзился топор, потому что терявший сознание Траск почувствовал, что тело робота сотряс удар, и услышал короткий выдох с всхлипом, наверняка принадлежавший Йори.

Ее удар по металлическому туловищу не был сокрушительным, но, очевидно, проделал в том дыру. Во всяком случае, Беримору не хотелось испытать его вновь. Робот отвернулся от Траскелука, выбросил руку и схватил женщину за лодыжку. Йори вскрикнула и упала.

Берсеркер выбрал этот момент, чтобы начать ворковать. В микрофоне, который не слишком годился для передачи звуков, издаваемых при дыхании, раздался ленивый голос. Псевдофилософские аргументы, которые приводил Беримор, были подслушаны им у людей. Те аргументы, которые безотказно действовали на человеческую психику.

Йори сделала отчаянное усилие и вырвалась. В руке робота остались туфля и клочки кожи, содранной с лодыжки.

Шумно дыша, она крикнула Траску:

— Другой пистолет… в доме… я принесу его!

Женщина с трудом поднялась на ноги и побежала.

Беримор погнался за ней на четвереньках, как гигантский краб.

Траскелук втянул в себя воздух, компенсируя недостаток кислорода, схватил топор и двинулся вслед за убийцей.

Под началом дворецкого оставалось еще несколько слуг-автоматов, которых он мог бросить в бой. По дороге к дому Траск встречал их — к счастью, по одному — и крушил топором.

Затем он пролез в дом через открытое окно, которым ранее воспользовалась Йори, и на мгновение замер, увидев учиненный там разгром.

Перед Траскелуком валялся целый набор оборудования и предметов, составлявших гордость Нэша как творца снов и иллюзий. Записывающая аппаратура, кубки, статуэтки, картриджи, сломанный стул, использованный в знаменитой сцене драки, изображения актеров, заключенные в хрустальные кубы… Дурацкий, бесполезный хлам.

Человек сделал два шага вперед… и тут в него снова вцепился притаившийся в засаде робот. Топор сверкнул в воздухе и куда-то отлетел.

Когда на заднем плане появилась женская фигура, Траскелук заметил, что одежда Йори (так же, как у него самого и Беримора) порвана в нескольких местах. Не говоря о человеческой коже.

Когда драка переместилась в большую комнату, та мгновенно превратилась в театр.

При появлении людей тут же зажегся свет, на окнах опустились шторы, отделив их от окружающего мира.

Заговорил элегантный мужской голос: дом почувствовал, что публика заняла свои места.

— Добрый вечер, леди и джентльмены. Сегодня четверг, и я хочу показать вам кое-что интересное. — Включился голографический экран, на котором возник иллюзорный занавес из переливающейся ткани.

Дворецкий и Траскелук катались по деревянному полу у подножия сцены. Беримор снова сжал человека мертвой хваткой, хотя теперь у него была всего лишь одна рука; вторая больше не могла кого-нибудь убить, потому что старинный обоюдоострый топор снова оказался в руках Йори. Женщина нанесла бешеный удар по звякнувшему предплечью берсеркера.

Тяжелое лезвие опустилось снова. Большая часть лица Беримора, напоминавшего лицо трупа, исчезла. Но губы еще улыбались, а одна уцелевшая линза по-прежнему впивалась взглядом в лицо своей жертвы.

Рука дворецкого на мгновение отпустила Траскелука, устремилась вперед с чисто механической скоростью и точностью и ударила по деревянной рукояти опускавшегося топора. Сломанный топор отлетел в сторону, и Йори пошатнулась.