Корректировщик. Где мы – там победа! - Георгий Крол Страница 8

Хотя минуточку, а я вообще имею право моряков подключать? Они же формально подчиняются главстаршине, а теперь, наверное, тому капитану из казино. Спросил. Точно, капитан забрал всех оставшихся в свою команду, а старшина остался непосредственным командиром. Придется договариваться с лейтенантом. Оставив бывших минеров знакомиться с машиной (со строгим приказом ничего не нажимать), я отправился к командиру саперов.

– Товарищ лейтенант, разрешите обратиться?

– Слушаю, сержант.

– Я тут моряков, которые помогали орудие притащить, хочу зачислить в свой экипаж. Они минеры, с техникой знакомы, легче будут осваиваться. Мне нужна записка к капитану, который на берегу командовал.

Думал лейтенант недолго. Выделить мне кого-нибудь из своих он не может, а тут такая удача. Так что записку он написал немедленно. У него даже печать нашлась, во дает! Я бегом вернулся к танку и постучал по броне. Через минуту все трое новоявленных танкистов стояли передо мной. Вот же черти, они уже в шлемофонах. И когда успели отыскать? Но, пора из «братишки» превращаться в командира.

– Смирно! Товарищи краснофлотцы, вы временно зачислены в экипаж танка «Т-28». Для начала давайте знакомиться. Я сержант – Яковлев Сергей Юрьевич. Разведчик, но временно исполняю обязанности командира танка. Теперь представьтесь. Фамилия, имя, отчество, год рождения, год призыва.

Я достал из кармана затрофеенные у одного из дохлых немцев блокнот и карандаш.

– Соловьев Николай Архипович. 1921 года рождения. Призван на флот в 1939 году.

– Грачев Николай Степанович. 1921 года рождения. Призван на флот в 1939 году.

– Иволгин Николай Александрович. Год рождения тот же. Год призыва – 1940-й.

– Почему в сороковом?

– Я, товарищ сержант, после семилетки пошел работать, потом меня комсомольское бюро направило в ФЗУ. Там проучился два года, закончил, а уже потом призвали.

Ладно, споемся. Заряжающим у меня Иволгин, ему и относить записку.

– Краснофлотец Иволгин. Доставить записку главстаршине. Постарайся капитану на глаза не лезть, а то мало ли… Да, поинтересуйся, может, на барже найдется краска? Было бы неплохо румынский щит закрасить.

– Товарищ сержант, так на «Грузе» есть, точно говорю. В баталерке. А какая краска нужна?

– Идеально – белая, красная и синяя. Но сойдет и только белая или только красная.

– Белая и красная точно есть. Может и синяя, но не знаю.

– Тогда так, сначала к старшине, потом на тральщик. И вот еще, посмотрите, может, на ГКП остался запасной флаг. Нам бы пригодился. На все – час. Вопросы есть?

– Нет.

– Кру-гом! Бегом – марш! Стой. Шлемофон отдай и надевай бескозырку. А вот теперь бегом.

Иволгин рванул к казино, а я повернулся к оставшимся двум Николаям.

– Вы где шлемофоны нашли?

– А они за каждым сиденьем, в таком брезентовом кармане лежали.

– Ясно. А наставление по обслуживанию танка вы там не находили?

– Есть, товарищ сержант. В башне за тем сиденьем, которое справа.

– Шлем Иволгин оттуда взял?

– Нет, он из левого вытащил.

– Угу. Так, Соловьев, этот шлемофон верни на место, а мне принеси командирский и наставление. Одна нога здесь, другая там.

В течение следующего часа я менял пулемет в левой башне, попутно объясняя устройство шаровой установки. Потом показывал расположение боекомплекта, учил менять диски и вести огонь. Пока вхолостую, без патронов. Между нами, одновременно стрелять и вручную поворачивать башню – это не так просто. Попутно я подключил все шлемофоны к ТПУ и показал Соловьеву и Грачеву, как этим хозяйством пользоваться.

Пока они упражнялись, начал разбираться с башней. Я из танковых орудий стрелял, в училище, но всего пару раз, для ознакомления. Да и устройство несколько отличалось. Лет на шестьдесят. Так что пришлось, активно пользуясь наставлением, изучать прицел и оборудование и управление. Да, где моя родная автоматизация… но – что есть, тем и будем пользоваться. Едва успел хоть что-то понять, в броню застучали. Вернулся Иволгин.

Краска нашлась только белая, зато в качестве компенсации Николай прихватил кисти, о которых я забыл. И чем бы я красил? Так что молодец. А еще он принес два флага. Военно-морской и гюйс. Я подумал и решил потратить час на внешнюю атрибутику, чтобы потом уже из машины не вылезать до самого начала немецкой контратаки. Иволгину вручил наставление и отправил в башню разбираться, а сам взялся за дело. Румынские знаки, по счастью, были небольшие. Какой-то стилизованный крест с коронами. Не помешают.

Трафарета у меня нет, но я и без него справлюсь. Когда-то, на первом курсе, я на спор, вручную, за одну ночь нарисовал знаки морской пехоты на всех БТРах в боксе. Вышло, конечно, не очень. Но в качестве наказания я и по сей день обновляю эти знаки на выделенных для наших взводов машинах. Всегда вручную, без трафарета. Так что руку набил – о-го-го как. Ночью могу нарисовать, в полной темноте, как китайский каллиграф.

Проблем, как я и ожидал, не возникло. Стилизованные военно-морские флаги на обеих сторонах башни и на переднем бронелисте я нарисовал минут за сорок. Для последнего штриха собрался звать своих новообращенных танкистов, но в этот момент меня окликнули. Я повернулся. Позади стоял Палыч.

– Прибыл в ваше распоряжение.

Я немного удивился. Мне казалось, что мой спаситель нашел общий язык с лейтенантом и тот его не отпустит, о чем я и спросил.

– У него свой замкомвзвода есть. И артиллеристы полный расчет прислали. Так что я к вам, зачисляй в экипаж, командир.

С одной стороны, для полного комплекта мне нужны еще минимум два человека. С другой – сержант не мехвод и не радист. Ну да ладно, пока будет помогать заряжающему, а там посмотрим.

– Принимаю, только давай знакомиться, а то просто Палыч это как-то неправильно.

– Павленко Павел Павлович. 1902 года рождения. На флоте с 1930-го. Сержант, старшина стрелковой роты 2-го батальона 8-й бригады морской пехоты ЧФ.

– Добро.

Я подошел к открытому люку механика-водителя и крикнул:

– Экипаж ко мне!

Через минут четверо членов моего экипажа стояли возле борта.

– Вот какое дело, братцы. Трое из вас входили в команду тральщика «Груз», а нас с сержантом Павленко ваш корабль можно сказать спас. Поэтому я предлагаю присвоить нашему танку бортовой номер «Т-403». Вопросы, возражения есть?

Мои моряки подтянулись.

– Нет.

– Вольно.

Я взял кисть, подошел к машине и вывел на ящике дымопуска: «Т-403». На другом борту ее нарисовал Грачев. Может это и излишний пафос, но теперь мы были экипажем. Еще я собирался поднять на антенне военно-морской флаг, но в последнюю секунду раздумал. Демаскирует, да и не время пока. Так что ограничился сообщением, что флаг у нас есть и, когда придет время, мы его поднимем. А пока: