Оборона дурацкого замка. Том 1. Том 2 - Макар Ютин Страница 8

Глава 3

К казарме отряд подошел уже затемно. Казалось бы, еще пятнадцать минут назад светило слабое, бледное солнце, легко можно было разглядеть снующие то тут, то там фигурки людей. А буквально в следующую минуту на неказистый форт словно набросили какой-то полог, разом погрузили его в темноту.

Ни розовеющего на закате неба, ни темнеющего горизонта. Лишь зажглись где-то наверху равнодушные звезды да робко зависла на месте солнца маленькая оранжевая луна. Лишь холодный ветер все также свистел и выл в прорехах уродливой, но дебелой стены.

Не успели уставшие новобранцы разложить по местам выбранные вещи, как десятник быстро припряг их к приготовлению пищи, загрузил обязанностями каждого из вверенной ему десятки. Станиславу и Каню досталось самое простое: разжечь огонь. Правда, разжигал в основном приятель Стаса — сам он хоть убей не мог высечь из огнива и самой маленькой искорки.

Другие носили воду из колодца, чертыхаясь, ставили котел на треногу, таскали поленья вместе с тонкими деревянными обрезками из кучи строительного мусора в углу казармы. Сам Акургаль щедро сыпал в кипящую воду взятую у распорядителя крупу, какие-то листья наподобие лаврового, маленькие сморщенные луковицы, даже измельченные кусочки вяленого мяса.

Те из отряда, кто уже успел закончить выполнение заданий, мало помалу рассаживались вокруг кипящего котла. Первым подошел старый Вань. Сел рядом, робко покосился на десятника. Тот не отреагировал, поэтому дед приободрился, начал ерзать и царапать палочкой какие-то не то схемы, не то иероглифы на мерзлой почве.

Вторым сели двое воров-белоручек. Один из них едва заметно ухмылялся и прятал небольшой бутылек в рукав. Наверняка где-то свистнул, но вот когда и у кого — оставалось загадкой даже в теории. Стас на всякий случай отсел от них подальше, к Ваню. Отсел — и пригляделся.

Вблизи оба доходяги совсем друг на друга не походили. Они не являлись ни братьями, ни, скорее всего, родственниками, разве что дальними. Воров роднило телосложение да повадки, одни на двоих. Каждый из них любил из-за длинной челки стрелять глазами по сторонам, каждый нервно облизывал губы и перебирал пальцами, каждый имел одежду с несуразными, слишком длинными рукавами. Палево по мнению попаданца, но указывать им на непрофессионализм он не собирался.

После них к костру подсел брат мелкого пакостника Сянь, который тут же завел разговор с братом и отцом. Рядом с ним тихо уселся его ровесник. Сразу после него подошел молодой человек с ожогом, сел наособицу и принялся рыться у себя за пазухой.

Стасу даже стало любопытно, что же он такое ищет. В прошлый раз он подобрал тряпкой мокроту другого заключенного. Сейчас же он такие коленца выписывать не стал. Слегка разочарованный попаданец стал свидетелем вытаскивания из-под ворота грязного халата какого-то сорняка, причем колючего. Растение выглядело блеклым, как и вся остальная природа вокруг, имело мерзкие шипастые листья и воняло прогорклым сахаром пополам с аптекой.

Парень со шрамом, которого Кречетов уже мысленно окрестил "Меченым" нежно погладил зеленый ужас, наклонился и украдкой вдохнул его запах. После чего удовлетворенно захихикал и откусил кусочек листа. Оставшуюся часть же убрал обратно.

Последним подошел мужик без двух пальцев. Втиснулся в пустое пространство между Стасом и любителем колючек, двинул локтями пошире. Попаданец издал возмущенный возглас о чем немедленно пожалел. Сосланный зек медленно, словно робот, повернул к нему свою уродливую морду, опустил вниз мелкие глазки и принялся смотреть.

По мере того, как затягивалось молчание, его черные буркала все больше наливались кровью, на лице проступало свирепое выражение, а руки сжались в кулаки. Казалось, что он прямо сейчас бросится на Стаса и затопчет его, как бык тореадора. Наваждение исчезло, стоило только десятнику демонстративно подойти с тарелкой и отодвинуть бойца ногой, чтобы покрошить в котел свои овощи. Мужик покосился на начальника, что-то ему высказал, а затем и вовсе потерял интерес.

— Фу-у-ух, — Выдохнул Кречетов, потянулся вытереть пот со лба и неожиданно не смог оторвать руку. Рядом смущенно захихикал Кань. Мелкий пакостник нашел где-то клейкую смолу, и капнул на кончики пальцев расслабленной руки Саргона, пока тот пялился на алхимика и играл в гляделки с быкующим отморозком.

— Прости, не удержался, — Виновато улыбнулся подросток. Рядом с ним свистящим шепотом изрыгал проклятия Сянь, пойманный в точно такую же ловушку. Вот только парень потянулся почесать себе копчик, да так и остался с приклеенной у задницы рукой.

Вокруг сдержанно заржали. А вот Станиславу было не до смеха. Он скрежетал зубами от злости, попеременно косился на окружающих. Но, по мере исчезания запала, жажду мести сменил банальный страх.

"Черт, да они вообще конченные! Меня заперли в клетке с опустившимся шакальём! Один псих с головой не дружит и на людей бросается. Другой чужие плевки подбирает и колючки нюхает. Третий не может свои шаловливые ручонки сдержать, даже под угрозой наказания. Сладкая парочка напротив не то, что меня, а весь отряд за медяк продаст, вместо родной матери! Боженька, куда ты меня отправил?!"

До Стаса, как до жирафа, только сейчас начало доходить собственное незавидное положение. До этого он не особо воспринимал новую реальность. Брел за повозкой, стоял в очереди за прогорклой рисовой кашей, автоматически ходил справлять нужду. В голове стояла пустота. Оттаивать он начал только по приезде в форт. Даже приободрился, стал чувствовать себя эдаким приключенцем. И только сейчас он всеми потрохами ощутил, понял свою горькую участь.

Его бросили насмерть, в отряд самоубийц. Дали работу для взрослых мужиков, посадили за один стол с уголовниками. Причем самыми слабыми и ненадежными даже по меркам этого проклятого места. А еще он не уверен, что переживет хотя бы одну волну.

Хотелось плакать. Кречетов не знал, влияние ли это тело, или бытие амебы из прошлого мира, но себя стало так жалко, а на душе стало так тошно, что по рейтингу пронзительной грусти и чувства потери осознание собственной горькой судьбины сравнялось по разрушительному действию с фильмом про Хатико, книгой про Белого Бима и смертью Жириновского.

"Хватит раскисать, тряпка, вся жратва уйдёт!" — Мысленно дал он себе пощечину. Дал бы и реально, но себя все еще оставалось жалко. Словно бьешь голодного котёнка.

— Сегодня шикуем, — Прервал его мысли Акургаль. Он объявил о начале пиршества в кругу радостно гомонящих людей и демонстративно обвел их взглядом. Это не слишком помогло, назад никто не отодвинулся. Каждый из зеков пытался сесть поближе к готовящейся еде, погреть руки у костра, а то и получить порцию получше.

— Но только сегодня, — Закончил свою мысль десятник.

— Почему? — Тут же спросил его Сянь. Молодой человек светился от гордости из-за выданного оружия, потому и не проявил обязательного почтения к старшему. Впрочем, Акургаль не стал его осаживать.

— Потому что завтра, если не будет прорыва, нам придется самим идти заготавливать дрова. Причем впрок: и на сегодня, и на все дни, проведенные в битвах с демонами. К тому же, мяса нам больше выдавать не будут. Разве что в обмен на трофеи, но тут уж кому как повезет. В общак скидываться я вас заставлять не стану.