Возрождение Завета - Майкл Стэкпол Страница 8

Трое Курит из Синдиката Дракона приложили все усилия, чтобы восстановить образ восточного достоинства, разрушенный семьей Ляо. Теодор, как всегда, излучал ауру безмятежной силы. Исполненный уверенности, красивый, с интеллектом, светящимся во взгляде как маяк, он не мог не привлекать к себе внимания. Катрина сразу поняла, почему ее отец считал Теодора серьезной угрозой Федеративному Содружеству.

Его сын, Хохиро, унаследовал привлекательную внешность отца, но ему не хватало силы личности, которая исходила от отца. Война с Кланами круто обошлась с Хохиро. Однажды он был взят в плен Дымчатыми Ягуарами, а потом на одной планете оказался отрезан от своих боевыми порядками Кошек Новой Звезды. Если бы не помощь брата Катрины, Хохиро был бы навек потерян для Синдиката, и его спасение стало еще одним преступлением против Содружества, за которое Виктору придется когда-нибудь заплатить.

Катрина смотрела на Хохиро из-под прищуренных век. Какое же давление может он выдержать, пока не сломается?

Оми Курита выглядела, как всегда, должным образом — строго и красиво, держась за плечом отца. Катрина познакомилась с ней три с половиной года тому назад на Арк-Рояле, а потом видела на Солярисе — Мире Игры. Тогда Катрине она понравилась, и, если бы не странный вкус Оми в выборе мужчин, она попыталась бы подружиться с Оми.

Она сторожит дороги к власти в Синдикате. Сейчас Дом Куриты думает лишь о Кланах, но так будет не всегда. Какая жалость, что она запала на моего брата.

Катрина улыбнулась шире — к ней шла Кэндис Ляо.

— Герцогиня, — поклонилась Катрина, — я так счастлива вас видеть. Надеюсь, вам и вашей свите удобно в Доме Ильма.

Старуха осторожно кивнула.

— Вполне удобно. Прошу вас передать мою благодарность вашей «Корпорации Альпийских Игрушек» за прекрасную обстановку игровой и детской. Мой внук просто оторваться не может от игрушек, а детская очень хорошо подошла внучке.

Катрине казалось невозможным, что Кэндис Ляо говорит о внуках, хотя выглядит никак не старше сорока лет. Очевидно, седину скрыла краска для волос, а в досье, которое разведка Лиранского Альянса вела на Кэндис, говорилось, что морщины ликвидированы косметической хирургией. Катрина в этом сомневалась, потому что видела остатки боевых шрамов на руке, выглядывающей из короткого рукава. Если бы у нее хватило суетности на косметическую хирургию, она бы и с этими шрамами разобралась. Катрина думала, что прекрасный вид Кэндис — результат тайцзы-цзюань, системы, которую она узнала тридцать лет назад от покойного мужа.

Кэндис улыбнулась, глаза светились умом и обаянием.

— Моего сына вы, конечно, знаете.

Катрина протянула руку Каю.

— Рада тебя видеть, Кай. Все еще помню, как ты потрясающе защищал свое звание на Солярисе. Невозможно было оторваться от этого зрелища.

— Вы очень добры, Архонтесса. — Кай поднял ее руку к губам и поцеловал. — Я отлично помню ваше посещение.

— Архонтесса? Пожалуйста, Кай, не надо. Мы достаточно хорошо друг друга знаем, чтобы отбросить эту официальность. Ты достаточно предан моему брату, чтобы не называть меня по имени моей бабки. Очень удобно иметь такой простой тест на верность. — Катрина позволила себе приподнять брови. — А это, как я понимаю, твоя жена. Я Катрина Штайнер.

Черноволосая спутница Кая крепко пожала руку Катрины.

— Дейдра Лир. Счастлива познакомиться с вами, Архонтесса.

— Наше счастье взаимно. Вы оставили свою фамилию — но ведь вы же доктор? Вы по-прежнему практикуете?

— Не сейчас. Я ведь…

Катрина прижала руку к груди:

— Ох, простите меня. Вы ведь только что родили ребенка? Дочку?

Кэндис кивнула:

— Ей только полтора месяца.

Кай поглядел на Катрину:

— Ее назвали Мелисса Аллард-Ляо, в честь вашей матери.

— В честь моей матери! — Катрина запнулась и позволила голосу упасть до приглушенного шепота. — Это действительно большая честь.

Дейдра Лир улыбнулась:

— Мы тоже так полагали.

В синих глазах этой женщины Катрина увидела нечто, отчего ей стало неловко, и от этого нелюбовь к Лир, которая всего через полтора месяца после родов сумела восстановить фигуру настолько, что надела модное черное платье, стала еще сильнее.

Очевидно, чувства Кая к моему брату окрасили чувства Лир ко мне. Но она мать, и поэтому у нее есть слабость — ее дети.

— Я хочу, чтобы вы знали, доктор Лир: если есть что-нибудь, что вам понадобится на Таркарде, и вы меня об этом не попросите, я буду оскорблена. Если вы с Каем захотите куда-нибудь пойти хоть на вечер, я пошлю к ребенку няню. Для меня это будет честью. — Вспомнился еще один факт из досье Дейдры. — Я знаю, что вы руководили программой здравоохранения и образования в Сент-Ивском Союзе. Ваш коллега доктор Уилсон с удовольствием обменялся бы с вами файлами данных и даже учебными материалами, если вы найдете на это время.

Катрина произнесла это предложение с обезоруживающей наивностью, заставшей Дейдру врасплох.

— Я благодарна вам за предложение — то есть за оба предложения. — Дейдра осторожно улыбнулась. — Мелисса еще слишком мала, чтобы ее оставлять, но с доктором Уилсоном я с удовольствием повидаюсь — когда ему будет удобно.

— Отлично, я ему скажу, — Катрина показала рукой в сторону столов с закусками. — А пока воспользуйтесь гостеприимством Лиранского Альянса.

Семья Ляо удалилась. Катрина краем глаза заметила свою младшую сестру Ивонну и подавила вздох. Ивонна, хотя и выше Катрины на пару сантиметров и легче на пару килограммов — отчего потрясающе смотрелась в своем черном платье, — выглядела настолько неуклюжей, насколько Каш-Ляо казалась дикой. В свои девятнадцать Ивонна была красивой по любым меркам, с рыжими волосами и серыми глазами — отцовским наследством — и гладкой, светлой кожей Мелиссы Штайнер-Дэвион.

Ивонна, пора вылезать из раковины.

Для Катрины, которая была на семь лет старше, сестра всегда являлась чем-то средним между живой куклой и воспитанницей, хотя воспитывать ее не очень получалось. Она позволяла Катрине одевать себя и делать себя красивой, но в основном лишь неохотно соглашалась на это, зная, что Катрину не отговорить от того, что ей втемяшится. Катрина знала, что сестра сдается, но не соглашается, хотя это ее не очень беспокоило.

Если ты такая бесхребетная, что не можешь от меня отбиться, то я не могу тебя использовать, зато никто не сможет использовать тебя против меня.

Позади Ивонны стоял Виктор, разговаривая с генерал-лейтенантом Тревеной и высоким человеком, который эскортировал сюда Ивонну от самого Нового Авалона. Танкред Сандовал возвышался над Виктором сантиметров на двадцать, и Виктор на фоне грубоватой красоты его лица казался мальчишкой. Сильнее всего на лице Танкреда выделялись янтарные глаза; они напоминали Катрине глаза котов, и это сходство еще усиливалось свойственной Сандовалам текучей грацией и совершенством Танкреда в древнем искусстве фехтования — это Катрин видела по головизору.