Зона поражения - Леонид Смирнов Страница 8

— Тебе надо напиться до поросячьего визга— и все как рукой снимет, — посоветовал Платон. Он уже оклемался и готов был поддержать павшего духом приятеля. — Хочешь, анекдот расскажу? Летит на охоту харкавец, а жена звонит ему из дома…

— …зачем только штаны надевал? — перебив археолога, декан закончил за него анекдот. Глаза его чуток заблестели. — Борода до колен. В твоем захолустье никогда не бывает свежатины. Такой, наверное, там покой и тишина…— произнес мечтательно. — Хотел бы провести отпуск в глуши, и Гретхен бы уговорил, да девочки не позволят. Они из меня веревки вьют.

— Опять заставят вместе с яхтой исчезать в Бермудском треугольнике?

— В нем, проклятом… С прошлого раза холку ломит.

Пеньковски клятвенно пообещал держать Рассолышкова в курсе. На том и распрощались. А потом компьютер, с трудом дождавшийся окончания беседы, пробасил:

— Пока вы тут трепались, пришло сообщение под грифом «срочно».

— Ну так что же ты тянешь? — не преминул ущипнуть его Платон.

— Я?! — Колобок от обиды подавился словами.

На сей раз на его имя поступило официальное сообщение банка «Лионский межпланетный кредит». Уже много лет Платон хранил в этом старинном и весьма уважаемом учреждении большую часть своих капиталов. Принтер выплюнул казенный бланк.

Господин Рассольников!

К великому сожалению, мы вынуждены с сегодняшнего дня закрыть Вашу кредитную линию. Основание-рекомендация наших аналитиков. В связи с утратой постоянного источника доходов ваша платежеспособность оказалась ниже критической черты. Будем рады возобновить наше плодотворное сотрудничество в случае благоприятного изменения Ваших финансовых обстоятельств.

Управляющий банком господин Лернье-Фукумура

Да, вторая новость была не лучше первой. Вернее сказать, много хуже.

«Как они узнали?! — недоумевал Платон. — Мой отказ от контракта с Оксфордом — дело сугубо приватное. А курс лекций отменили только-только. Выходит, управляющему банком все было известно заранее. Значит, налицо межпланетный заговор против скромного археолога-одиночки. Большей глупости отродясь не слыхал!

Конечно, банкиры не знают о моих вложениях в акции и недвижимость. Под их залог они были бы обязаны вновь открыть мне кредит. Но…— Он ткнул в небо корявым археологическим пальцем. — Но! Если это сговор, то засвечивать мой последний резерв никак нельзя. И продавать акции очень не хотелось бы. Ну, и как мне прикажете финансировать экспедицию? Не обращаться же к старшему брату…»

С горя пришлось слетать в Пуэрто-Лагуна и купить ящик настоящей нью-мексиканской текилы. Еще одно священное правило: когда денег мало — глупо экономить.

На планете Нью-Мексико жили теперь в основном выходцы из Китая, но рецепты приготовления «кактусовой» водки утрачены не были. Миллионы квадратных километров пустынь, превращенные в плантации агавы, не могли не повлиять на азиатский менталитет. Тамошние китайцы, хоть и оставались в душе приверженцами Конфуция, любили корриду и карнавалы и не представляли себе жизнь без сиесты.

На посадочной площадке у супермаркета произошло досадное недоразумение. Около своего полосатого, как зебра, глайдера Платон обнаружил полицейский наряд с собакой-ищейкой. Ангелолицые полисмены отдали честь и вежливо попросили открыть багажник. Ему предъявили отлично выполненный ордер на обыск.

Едва археолог поднял крышку, шестипалый пес сунул в багажник длинную, словно у муравьеда, морду, а потом запрыгнул внутрь, расположившись там как дома.

* * *

— Чего ищете, ребята? — бодро осведомился Платон, достав настоящий командирский портсигар а-ля краском РККА и зажигалку «Зиппо» двухсотлетней давности, выдержанную в стиле «крутое ретро».

— «Белый хлеб», мистер.

Ищейка взвизгнула, услышав знакомые слова.

— Вот мой хлеб. — Археолог легонько стукнул носком туфли о пластиковый ящик с текилой. Бутылки звякнули. Он был прав: текила очень сытна. Ею вполне можно питаться, если приспичит. Главное, чтоб организм умел переваривать алкоголь.

И тут шестиногая псина тявкнула особенным образом. В руках полицейских очутились автоматические иглометы. И стволы всех трех смертельных машинок почему-то смотрели в лицо Платону Рассольникову.

Ищейка выпрыгнула из багажника, держа в зубах прозрачный пакет, туго набитый белым порошком. Платон видел его впервые в жизни.

— Если вы хотите сделать признание, сейчас самое время, — сказал полицейский с сержантскими нашивками. Глаза его были отнюдь не ангельские.

«Наркотики! Только этого мне не хватало!» У археолога схватило живот. Он не показал виду — был неколебим, как скала.

— Это провокация. Мне его подбросили.

— Вот как!.. — усмехнулся сержант. — Вы задержаны.

И одним выверенным движением припечатал археолога к дверце глайдера. А потом забарабанил привычное:

— Руки за голову! К машине! Ноги расставь!

Платона профессионально обыскали, но оружия не нашли. Отобрали музейные портсигар и зажигалку, а также сервисный браслет, без которого в современном мире не может обойтись ни один сапиенс.

— Мирко, зачитай ему его права, — приказал сержант одному из подчиненных.

И тут из кнопочки передатчика, прикрепленной к вороту кителя, рванулся наружу чей-то пронзительный голос:

— Кто разрешил?! Козлы!.. Вы у меня попляшете! Это спецоперация. Вы чуть все не испортили. Немедленно извинитесь и отпустите его.

На сержанта было жалко смотреть. Он в миг спал с лица и вытянулся в струнку.

— Слушаюсь, господин капитан! Мы не знали, господин капитан! А с пакетом что делать?

— Полож-жи на место! — Передатчик смолк.

Сержант извинился вяло и без выражения. Ищейка никак не могла понять, почему заветная штуковина, которую она только что отыскала, возвращается на прежнее место. Псина заскулила и начала рваться с поводка, упираясь в землю шестью мускулистыми ногами. Ее с трудом оттащили от глайдера.

Платон ничего не понимал. Полицейские бросили пакет к нему в багажник. Он хотел было вернуть пакет, но опомнился и промолчал. Машинально убрал туда же ящик текилы и захлопнул крышку. Можно было лететь домой.

Археолог плюхнулся на сиденье, с полминуты просидел неподвижно, ч тупо уставившись на растерянных, злых полицейских. «И чего я жду? — спросил себя Платон. — Особого приглашения? Надо сваливать, пока они не очухались или еще раз все не переиграли». Машина плавно пошла вверх.

На обратном пути происходили не менее странные события. Внезапно прямо по курсу в воздухе материализовался какой-то предмет, похожий на металлическую бочку. Автопилот перехватил у Платона управление и едва успел вильнуть. Археолога швырнуло на левую дверцу, и лишь силовые ремни спасли его лицо. Ну а бочка, в соответствии с законами физики, тут же устремилась к земле.