Странник поневоле - Борис Долинго Страница 8

Становилось достаточно ясно, что круг сам по себе являлся переходом между определёнными точками то ли пространства, то ли параллельных пространств – пока неизвестно, да и не столь важно. Меняющееся изображение, очевидно, указывало, куда будет произведён следующий перенос. Не нужно иметь огромную интуицию, чтобы понять, что для осуществления переноса необходимы две половинки круга, которые, соединяясь, активизируют такую возможность.

Богдан вернулся к единственному полному кругу и снова сел рядом.

Если принять данную логику за основу, то получалось, что изображение земного шара свидетельствовало, что это была дверь домой, и, по-видимому, именно к тому полукругу, который остался в его квартире. Значит, один шаг – и он снова на Земле? Но что делать, если вот прямо сейчас оказаться в своей квартире?

Там его ждал связанный Ингвар Янович, который пока вряд ли выпутался из верёвок – Богдан, несмотря на лихорадочное дрожание рук, связывал псевдо-латыша надёжно: когда-то он достаточно много времени провёл в туристических походах, и уж что-что, а узлы вязать умел.

Если он вернётся, то встанет вопрос, что делать с пленником. О том, чтобы просто выкинуть его на улицу не могло быть и речи: это означало отпустить на свободу смертельного врага и потом ходить, оглядываясь и ожидая удара по затылку в любой момент. И в милицию не заявишь: что он может заявить – что на него напали в квартире? Тогда надо будет предъявлять улики – этот странный пистолет и полукруг, – значит, прощай тайна, до свидания неизвестный мир! Нет, с милицией он связываться в данном случае не будет, даже и думать нечего!

Ликвидировать фальшивого латыша, в смысле, убить? Как – зарезать, что ли? Но этого Богдан тоже себе не мог представить, хотя гость сам угрожал лишить жизни его. Правда, у него есть странный пистолет, но даже если он и умертвит своего неожиданного врага этим оружием, то куда девать труп? Как его вытащить из дома? Резать тело на части в ванной?

Богдана передернуло от одной мысли об этом. А если кто-то заметит, как он вытаскивает какие-то мешки из дома, то тут одна последовательность событий: милиция всё равно появится, начнётся следствие, а там и двери тюрьмы виднеются. Но дело даже не в этом: он, в принципе, не был хладнокровным убийцей. Состояние аффекта прошло, и ему трудно было представить, что он возьмёт и убьёт беспомощного связанного человека.

Богдан посмотрел на часы. Он не засёк момент переноса, но по самой скромной прикидке уже прошёл примерно час, как он оказался на этой площадке. Кстати, что если Ингвар Янович уже выпутался из верёвок и ждёт не дождётся появления Богдана, чтобы трахнуть по голове и уж теперь не упустить своего шанса?

Богдан потёр лицо ладонями, шумно вздохнул и подошёл к парапету. Похоже, время здесь близилось к вечеру, потому что жёлтое небо начало тускнеть и уже слегка потемнело.

Всё-таки вернуться и сообщить о находке куда следует? А куда же следует? Судя по всему, куда ни сообщи, к проблеме уж точно подключится КГБ, всё засекретят, чтобы проклятые американцы, не дай Бог, не узнали. Его, Богдана Домрачева, сперва, конечно, допросят вдоль и поперёк, а потом и близко к этому делу не подпустят – кто он такой? А, возможно, и вообще ликвидируют: ходили слухи, что КГБ, как, впрочем, и любая иная спецслужба, запросто может убрать ненужных свидетелей. Как говорится, этот Богдан слишком много знал…

Бежать за границу и пытаться обнародовать своё открытие дорожки в иной мир – тоже не выход. Во-первых, Богдан, несмотря ни на что, не питал сильных иллюзий в отношении западных секретных служб: там тоже попытаются засекретить все, что можно использовать в военных целях. Во-вторых, неужели ЦРУ будет цацкаться с ненужным, по большому счёту, свидетелем, тем более с каким-то парнем из Советского Союза?

И, в-третьих, если даже на то пошло: а как вывезти полукруги и пистолет из СССР? Например, полукруг мог валяться на свалке, и все на него плевали или даже мочились, но попробуй пронеси мимо нашей таможни! Сразу схватят и начнут кричать, что ты вывозишь национальное достояние, а об оружии и нечего говорить. Но, действительно, а как объяснить на таможне, что это такое, кому и зачем ты это везёшь?

В общем, ситуация простая, есть «два путя»: либо оставаться здесь, и смотреть, что из этого получится, либо возвращаться домой… из чего вообще вряд ли выйдет что-то хорошее.

А что, если разобраться, ему терять дома? Работу в научно-исследовательском институте? Томительное ожидание, пока шеф даст тему для диссертации, а потом нудный набор материала, подготовка, защита? При удачном раскладе лет за пять-шесть, наверное, можно и защититься. Ну а дальше-то что?

Квартиру терять? Да, квартира, конечно, хорошая, и если он не вернётся, то, скорее всего, её потеряет. Месяц, два, три его не будет, соседи заявят в домоуправление, его начнут искать, объявят без вести пропавшим, а поскольку в квартире никто, кроме него не прописан на данный момент, государство заберёт свою собственность и распределит её между нуждающимися, так сказать. С учётом того, что квартира эта была в приличном полнометражном доме в центре города, можно представить, как возрадуются работники исполкома, сидящие на распределении жилплощади.

Богдан непроизвольно сплюнул через парапет и тут же, спохватившись, посмотрел вниз – вдруг на кого попадёт. Но внизу, как и вокруг, было тихо и пустынно, там виднелись просто перекрытия нижних построек этого колоссального сооружения, и почему-то Богдану только сейчас пришло на ум сравнение с дворцом.

Тут ждала неизвестность, но явно ждал и целый мир, с которым предстояло познакомиться. Хотя, конечно, если хозяева такие же жёсткие люди как Ингвар Янович, то встреча может быть малоприятной.

«Интересно, – подумал Богдан, – почему до сих пор никто не появился? Неужели тут нет какой-то сигнализации, сообщающей, что сработала система переноса? Может быть, за мной уже наблюдают?»

Он повторно внимательно осмотрел площадку, но ничего подозрительного не заметил. Тем временем стало ещё темнее. Стоять и рассуждать можно сколько угодно, но нужно думать, как выбираться из этого ласточкиного гнезда: для ночлега хотелось подыскать более уютное место.

Богдан снова взглянул на лежавший на полу круг. Интересно, подумал он, как половинки разделяются, если ты, например, передумал отправиться куда-то?

Вдруг почти одновременно с его мысленным вопросом раздался тонкий камертонный звук, и половинки оттолкнулись одна от другой примерно на те же три сантиметра. Прикинув время, которое прошло с момента, как он составил круг, Богдан решил, что ещё немного и его случайного перемещения могло не произойти: когда он встал на круг у себя в квартире, оставалось, похоже, совсем немного времени, чтобы сработал сброс, и переход отключился.

В этом случае дальнейшие события развивались бы, конечно, совершенно иначе. Богдан занялся бы Ингваром Яновичем и, если бы и наступил на половинку круга, перенос бы уже не сработал.

А если бы даже Ингвар Янович и рассказал, для чего служит круг, Богдан не был уверен, что у него хватило бы решимости сознательно встать на круг, если бы он понимал, что это путь неизвестно куда. Да и вряд ли он поверил бы своему недругу настолько, чтобы испытывать на себе неизвестную штучку.