Круглые грани Земли - Борис Долинго Страница 8

— Давай-ка переходить на русский язык. Говорящие на иностранном языке в таком месте как Сысерть, будут привлекать повышенное внимание. Да и в Свердловске, то есть в Екатеринбурге, тоже.

Монра перед их отправкой на Землю прошла ускоренный курс русского, включавший около двадцати тысяч слов и выражений, так что могла изъясняться не хуже, если не лучше многих, кто считал этот язык родным, хотя значение многих слов ей было не всегда ясно.

— А этот аппарат называется автомобиль, — уточнил Лис и сказал: — Уверен, что с этим типом мы бы поехали не сразу. Он же предлагал свои услуги только затем, чтобы попытаться познакомиться с тобой поближе и, возможно, «снять». Это значит: в конце концов, затащить в постель, — пояснил он. — Жлоб так на тебя пялился, и только не говори, что ты этого не заметила, не поверю. Явно рассчитывал, что произведёт на тебя впечатление своим автомобилем, и, чем чёрт не шутит, отобъет, может быть.

— Ну и что? — хмыкнула Монра. — Уж не ревнуешь ли ты к нему?! Это глупо, Лис, мы ведь могли его просто использовать. Надо выбирать то, что удобно.

— Повторяю, вряд ли бы он повёз нас сразу. Даже не сомневаюсь, что он начал бы оттягивать время отъезда под любыми предлогами, навязывал бы своё знакомство, а нам лишние знакомые ни к чему. Мы сами будем выбирать знакомых, а не они нас! — довольно резко сказал Лис.

— Ну ладно, ладно, чего ты волнуешься! — засмеялась Монра. — Неужели ты думаешь, что у него могли быть хоть какие-то шансы?

Лис покачал головой:

— Дело не только в нём. У нас, похоже, могут быть непредвиденные проблемы, если все мужики тут будут так пялиться на тебя. Надо будет подобрать тебе какую-то одежду, скрывающую фигуру, что ли. Хотя… — Он махнул рукой. — На тебя хоть покрывало надень, всё равно видно.

— Что я могу поделать! — снова засмеялась Монра. — Неужели тут, на твоей родине, все женщины такие страхолюдины?

— Я бы не сказал, — ответил Лис. — В своё время мне казалось, что в городе, в котором я вырос, красивых девчонок хватает, но ты — дело особенное. Тебя можно хоть сейчас в Голливуд или на конкурс красоты: ты бы там сходу получила первые роли и места.

— Что такое Голливуд? — поинтересовалась Монра.

Лис вкратце объяснил, и, поскольку они уже подходили к самому зданию автовокзала, возле которого стояли и сидели на скамейках люди, попросил задавать меньше вопросов.

У кассы стояло несколько человек, и Лис пристороился к очереди. Довольно потрёпанный мужчина в довольно потрёпанной куртке с надписью «Chicago Black Hawkes», которому Лис задал дежурный вопрос, кто последний, ответив, как-то странно посмотрел на него. Видимо, сам Лис сильно отвык от русского языка, поскольку за пятнадцать лет практически ничего, кроме матерных слов в слух не произносил.

Стоять пришлось довольно долго. Лис помнил, что в местах, подобным Сысерти, кассиры обычно не слишком торопятся, и не ошибся: с шестью человеками полная женщина в цветастом платье, сидевшая за перегородкой, разбиралась минут двадцать.

Пока они стояли, переминаясь с ноги на ногу, Лис огляделся ыокруг и чуть не заскрипел зубами от раздражения: все мужчины, находившиеся в кассовом зале, так или иначе заметили Монру и оценили её достоинства. Даже несколько присутствовавших молодых женщины тоже косили глазами на его подругу. Больше всего Лису не понравились три шпанистого вида почти наголо обритых парня, попивавших пиво из бутылок с незнакомыми, но русскими этикетками.

Лису не терпелось поскорее убраться подальше из этих мест, поскольку после такого неожиданного нападения в самом начале вступления на земную территорию (Лис про себя усмехнулся некоторой тавтологии своей мысли) он постоянно ждал самого худшего.

Его постигло разочарование, потому что, когда, наконец, их очередь подошла, и он наклонился к окошку, выяснилось, что билеты есть только на автобус, отходивший через полтора часа.

— Что вы хотите, суббота, — буркнула кассирша.

— Ага, — кивнул Лис, а про себя подумал, что хорошо бы ещё выяснить точный день и месяц: Терп упустил сообщить эти сведения, а сам Лис не спросил в суматохе. И только спустя несколько мгновений Лис сообразил, что дата штампуется на билетах.

— Что будем делать? — поинтересовалась Монра.

Лис пожал плечами:

— Ну а что делать? Возьмём то, что есть, а пока сходим перекусим. Тут не так далеко, между прочим, была вполне приличнвя блинная.

Монра кивнула: она, как и Лис, тоже проголодалась.

Купив билеты, они вышли на улицу. Погода явно разгулялась: большинство облаков исчезло, и голубое небо Земли раскинулось над Сысертью и, казалось, над всем этим миром.

Кивнув на несколько киосков с яркими витринами, стоявшие справа от здания автовокзала, которые он заметил ещё раньше, Лис предложил Монре подойти и взглянуть на то, чем там торгуют.

Лис сильно отвык от земных товаров, точнее — от их внешнего вида и оформления. Все предметы, которыми он пользовался во Дворце, и пища, которую он мог там получить, несмотря на иной раз практически полное соответствие многим земным аналогам, не имели какой бы то ни было упаковки и этикеток в торговом понимании. То же самое, естественно, можно было сказать и о товарах, производимых на гранях планеты, поскольку самый высокий уровень товарного производства там соотвествовал максимум эпохе раннего средневековья.

Живя в Советском Союзе Лис, конечно, как и большинство граждан этой страны, не был избалован обилием товаров и яркими этикетками. Сейчас он стоял перед витриной, которую в былые времена не то что в захолустной Сысерти, но даже в Москве вообразить было невозможно. Чего тут только не было! Рядами выстроились многочисленные виды прохладительных напитков, пива, вин, кондитерских изделий, сигарет, зажигалок, жевательной резинки и даже презервативов с томными красотками в зазывающих позах на пакетиках. Чтобы догадаться о седржимом некоторых упаковок даже требовалось время.

— Надо же! — пробормотал он, разглядывая всё это дешёвое великолепие. — Изменения-то поистине грандиозные!

Единственное, что немного разочаровало Лиса, так это то, что подавляющее число этикеток за небольшим исключением были не русскими. Это вносило какие-то смутные сомнения в общее впечатление о достигнутом процветании, во всяком случае, так, как это понимал Лис. Он конечно рад был увидеть изобилие товаров в сравнении с убожеством советской торговли времён своей юности, но предпочёл бы лицезреть разнообразные и красиво оформленные вещи и продукты, выпущенные в родной стране — желание естественное для человека, взрощенного, как бы то ни было, на идеологии, насаждаемой в пионерской и комсомольской организациях.

Монра поинтересовалась, что его так удивляет. Лис объяснил и, поскольку уже было жарко и душновато, купил по бутылочке светлого пива, называвшегося «Holsten». Насколько он помнил по прочитанному когда-то, это была хорошая датская марка.

Стоявший неподалёку автобус запустил двигатель, и на Лиса с Монрой пятянуло смрадом дизельного выхлопа, страшно неприятного в жаркий летний день. Монра скривилась, да Лису, отвыкшему от подобных ароматов за пятнадцать лет, тоже резануло обоняние.