Письмо Потомкам - Алессандра Матрисс Страница 8

– Какая наглость! – вспыхнула Ангуин, няня Андрея. – Мы – геммы. Наше сознание изменено, в нас не осталось ничего человеческого, даже на клеточном уровне. Госпожа Рионн приняла каждого из нас в своё семейство. Все Столпы в Шим’Таа уважаемы и не позволяют себе таких необдуманных слов. Или ты хочешь сказать, что и она – всего лишь мутант?

Лицо Ангуин было неестественно бледное. Золотые радужки становились багровыми по краям.

Пурпур и золото. Завораживает.

– Госпожа Рионн знает о моём отношении ко всему. Вы чтите традиции гемм, Ангуин, но не чтите традиции древней Земли, откуда вы родом. Откуда родом Святейшая. Ваша Праматерь никогда не забывала, кто она и кто вы. – Спокойно отвешиваю я на гемми, играя переливами шипящих. Наслаждаясь каждым звуком.

Няня выпустила когти. Скверный знак. Надеюсь, что до смертоубийства дело не дойдёт.

Нависшую угрозу разогнал Кайн.

– Ул’Яна, – он почти правильно выговорил моё имя. – Тогда почему наша мать выбрала именно вас после Того, кто ушел? Ведь у неё был огромный выбор среди людей, живущих долгое время в других семействах. Но именно вас я привёз в наш дом.

Кайн и без меня знал лучше об истории моего назначения. О том, что Рао поставил льринни перед выбором и настоял именно на моей кандидатуре. Но сейчас сказанное им всего лишь для отвода глаз. Золотоглазый выводок шерн Альяринн почти успокоился и с неким интересом ждал моего ответа. Даже Стефан вышел из кухни и встал в дверном проеме, наблюдая за нами.

Стараясь избежать каких-либо встречных взглядов, я налила себе чай. Запах корицы и мёда из старых запасов гемм наполнил мою память воспоминаниями…

Я встрепенулась, поморщила носик и улыбнулась наконец детям:

– Во-первых, несмотря на то, что в Монастыре Золота Покрова Святейшей в основном проживают люди, по каким-либо причинам попавшие в Шим'Таа, мы обучаемся как будущие Столпы, независимо от того, станем мы ими или нет. Во-вторых, Тот, кто ушел… ширрах Рао три года вел со мной переписку и устроил мне такие выпускные экзамены, что после них выжить с вами – проще простого. Я физически сильна и могу противостоять вам. Так что шею вам мне не перегрызть, как не старайтесь.

– Да, она сильная! Синяки мне ставит такие, что не сразу проходят. – заметил Марко, показывая свежие боевые отметины.

– В-третьих, за десять лет, что я прожила в монастыре Золота Святейшей, я изучила пять Высших Действ Гемм, глубину языка гемми, восемь танцев Посвящения. Поверьте, это было нелегко и не сразу. Я знаю основы боевых искусств других домов. И в– четвертых, – мои глаза предательски загорелись, язык умчался вперед осознания сказанного, – Я знаю маленький секрет. То, о чём не знает ни один из…

Звон осколков отвлёк всех от моей речи. Ума разбила свою фарфоровую чашу в приступе и теперь билась на кресле, оголяя розоватые клыки.

Красное на белом.

Не знаю, умышленно или нет, но ты права. Это только наш секрет, дорогая. Пока только наш… Рионн мне не простит этого, если узнает всё вот так.

***

– Смотри. Ноги на ширине плеч. Поворот, прогиб, удар. Запомнил?

Марко пластично повторяет все мои движения. Ничего детского в его поведении, в его движениях. Хищные ощерившиеся зубки, замутнённые глаза… Эй, да этот мальчик норовит мне прокусить шею!

Марко в боевом трансе.

– Нападай! – рычу я на манер гемм и ускользаю от смертельного удара.

Рывок, ложный выпад и аккуратный шлепок по спине.

Марко шипит и зло смотрит на меня.

– Я здесь для того, чтобы научить, а не быть тобой убитой. – Улыбаюсь я. – Умей предугадать мои действия и тогда ты сможешь нанести удар в необходимое место.

Мне непривычно жарко. Голову я не брею с тех пор, как покинула монастырь, и теперь тёмный ершик волос непривычно тяжел.

– Ну что, повторим? Смотри. Выпад, поворот.

***

Это случилось на следующий день после злополучного обеда. Кайн поймал меня почти у выхода из детских покоев. Вернее, попросил остановиться. Я уже было направилась в свои покои, и сделала бы это без промедления, если бы не его тон.

– Ул… Уль-я-на. – по слогам произнёс он. – Мне бы хотелось, чтобы ты ответила на некоторые вопросы.

Рукой он вцепился в мои одеяния, давая понять, что отказ невозможен. Да, весь в мать. Вежливая жестокость. Наверное, и придушит ради достижения цели.

Так я с вами и мазохисткой стану, дорогие мои.

– Уже поздно, Кайн. – Я посмотрела на табло в проеме. Оно было фиолетовым. – Скоро опустится завеса. Может, завтра поговорим?

Ткань захрустела под натиском, ещё чуть-чуть и лопнет. Наследник без эмоции вцепился второй рукой в горло и несколько придушил. Я захлебнулась воздухом и замерла. Отбиваться не имело смысла, так и повисла на руке.

Ну вот, я же говорила. Поэтому я предпочитала общаться с геммами старше двухста лет.

– Я спрашивал Ариан, когда она в последний раз поила Уму во время изменений. Ведь вчера, за обедом она отказалась от крови собственной няни. Ты видела.

Да, Ума билась в конвульсиях, но когда Ариан сбросила с себя маскирующие браслеты и подала ей запястье, на котором я заметила легкую сеточку шрамов, девочка оттолкнула её руку и не испила свежей крови. Даже когда Ариан надрезала кожу и попыталась влить, она только измазала её лицо. Ума не приняла ни капли. Я на её протест не отреагировала, даже попросила оставить ребёнка в покое.

– И знаешь, что Ариан мне ответила?

– Ума не приложу, – добродушно улыбаюсь я и тут же получаю пощёчину.

– Она сказала, что с недавних пор вы уединяетесь с моей сестрой. И во время приступов Ума теперь не пьёт кровь. Что ты вбила в голову малышке? Почему она отказывается?!

– Ну, наследник, успокойтесь. От этого она не станет вновь человеком. – Вторая пощёчина не заставила себя ждать. Щеки алеют от ударов, в глазах моих – всё та же ирония.

Ах, милый Кайн.

– Прекратите насмехаться! Отвечайте! – сквозь оскаленные клыки шипит он. Мне показалось, или его зрачки стали… полностью багровыми?! Когти стали больше и теперь резали мои запястья, впиваясь в кожу. Запахло кровью.

– И не думайте, что я забыл вашу фразу. Что вы знаете больше, чем кто-либо? Что вы скрываете?!

Заорали, оглушая, сенсоры, напомнив мне о времени. Кайн был за чертой, и потому завеса не могла закрыться… Хвала Святейшей, что он остановил меня в шаге от входа в шифф. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы оторвать от себя недавно спокойного наследника, а теперь взбесившегося монстра с пеной у рта.

Я откинула с силой его в сторону, за черту покоев. Взбесившиеся сенсоры ощутили, что все детки в клетке, и опустили завесу. Сквозь её серебристое поле я видела, как бился в конвульсиях наследник, заливая пол розоватой пеной. Изменения для него не закончились, до двадцати одного года продолжалась самая длительная по времени вторая фаза мутации. Насколько я знаю, в его возрасте происходит самое болезненное – заменяется костная ткань и во второй раз перекраивается нервная система. Бывшие клетки его позвоночника, спинного мозга шли на корм вирусу. Уничтожались и разрушались на корню ДНК, доставшееся от предков, заменяясь на новое, неизвестное.