Живые. Книга 4. Мы будем любить всегда - Варвара Еналь Страница 8

И даже когда Дина один раз выбралась в здоровенный длинный коридор, куда детям ходить запрещали и где воздух оказался чуть прохладнее, чем в детских комнатах, ей все равно не было холодно. Из запретного коридора Дину быстро прогнали, но зато она теперь точно знала о чудесных свойствах инопланетной одежды.

Единственным недостатком этих вещей была их убийственная одинаковость. И мальчики, и девочки, и малышня, что ползала под ногами на четвереньках, – все выглядели одинаково. Как выводок каких-то биороботов, только что спустившихся с конвейера.

На ночь требовалось снимать одежду, потом принимать душ и ложиться в постель в трусах и майке. Еще одно неудобство для взрослых девочек, ведь спальня общая! Приходилось пробираться к своей койке, замотавшись в длинное полотенце, и быстро нырять под одеяло. Одежду следовало оставлять в душе, где ее забирали в стирку, а утром она оказывалась рядом с кроватью: ее доставляла прозрачная светлая лента конвейера. Дина попробовала пометить свою футболку фломастером: поставила несколько ярких точек у правого рукава.

Она думала, что после стирки вещи наверняка меняют хозяев. Ведь не станут же здешние люди разбираться, кому какие штаны достались?

Помеченную футболку Дина так и не нашла, хотя проверила рукава у каждой девочки своего роста. То ли пятна отстирались, то ли еще что.

Конечно, можно смириться с временными неудобствами, с жизнью в казарме, с постоянным плачем маленьких детей, с шумом и гамом по вечерам, с невозможностью уединиться и просто почитать или порисовать в тишине. Но вдруг такая жизнь теперь будет постоянно? Вдруг на Марсе такие же маленькие помещения и постоянный дефицит одежды? И придется всю жизнь носить непонятно какую футболку и непонятно какие штаны, сидящие на тебе как мешок.

Дина понимала, что это слишком меркантильные мысли, что надо быть ужасно довольной, что вообще осталась в живых и что роботам не удалось усыпить ее в пятнадцать лет. Но к этой нужной радости постоянно подмешивалась тоска и мысли о том, что все они совершили какую-то ошибку. Что их используют, везут непонятно куда и спросить, что с ними происходит, не у кого.

Этими тревожными мыслями Дина поделилась с Егором и Киром. Только им двоим она теперь доверяла да еще, пожалуй, Гоше и Тоше. Кир сказал, что это довольно спорно и что сейчас выбирать не приходится. Егор почесал макушку, взлохматил рыжие отросшие патлы, сморщил нос, потом заявил с важным видом, что здесь что-то нечисто и надо со всем разобраться.

А неунывающие близнецы одинаково моргнули светлыми ресницами, сдвинули к переносице брови и совершенно спокойно заметили, что надо все узнать.

– Узнаем, – заверил Кир с самым серьезным видом.

Но дни тянулись, одинаковые и скучные, заполненные глупой детской возней, ссорами, криками и обязательными завтраками, переходящими в длинный обед, а после в ужин. В здешнем крейсере, видимо, не водилось даже планшетов, поэтому лишенные привычных игр и мультиков дети буквально изнывали от скуки.

Дина надеялась подремать еще немного, так быстрее тянулось время, но резкий крик со стороны изголовья заставил подняться и оглядеться. Рядом находилось койко-место Егора, под ним спала Жанка, а через проход устроилась парочка десятилетних мальчишек, наглых и шумных. Сейчас парнишка, который находился ниже, пытался стянуть одеяло у верхнего соседа, а тот в свою очередь старался пяткой заехать сопернику по голове.

А орал в этой суматохе шестилетний пацаненок, чье место было на самом первом ярусе, потому что эти двое мешали спать, видимо. Или еще по какой-то только ему одному ясной причине.

Иными словами, соседи по койкам не давали покоя.

Егор еще сопел, невозмутимо спрятав голову под подушкой, а место Жанки уже пустовало. Скорее всего, отправилась приводить себя в порядок.

Дина вздохнула, откинула байковое синее одеяло и по узкой лесенке проворно спустилась вниз, по пояс замотавшись простыней. Натянула кроссовки, липучки которых тут же высветили внутреннюю температуру и влажность подошвы, сами застегнулись и мигнули веселыми огоньками. Чистая одежда находилась рядом, на светло-бежевой движущейся дорожке, под которой находились ряды полок. Ставшая знакомой до надоедливой скуки футболка и неизменные серые штаны, мягкие изнутри и снаружи.

Дина проворно оделась, забросила простыню на свой третий ярус и отправилась в душ. Одно радовало: душевые кабинки, закрытые матовыми пластиковыми панелями, были абсолютно изолированными. Хоть в душе можно было побыть одной.

Вода из тонких отверстий в потолке не лилась сплошным потоком, а окутывала тело плотным паром. Сначала, после нажатия первой серебристой кнопки, она подавалась густоватой субстанцией, содержащей моющее средство, ароматное и легкое, после которого не щипало глаз и тело вовсе не казалось скользким или мыльным. А потом надо было жать на желтую кнопку, и пар становился легким, почти прозрачным и полностью очищал тело.

Кнопки располагались на полу, прямо под ногами, и можно было довольно просто управлять всем этим делом. Достаточно наступить на кругляшки большими пальцами.

Сразу после душа – сушилка. Комнатушка, где из пола и стен подавался теплый воздух, высушивающий за пару минут и тело, и волосы. Там же Дина обычно и одевалась.

Жанку она застала около большущего зеркала, занимавшего всю стену длинного коридорчика с множеством душевых кабинок. Ее отросшие темные пряди после бестолковых воздушных струй сушилки торчали в разные стороны длинными темными стрелками, и подруга пыталась привести их в порядок.

– Что нового? – скорее для порядка, чем из интереса спросила Дина, становясь рядом и вглядываясь в собственное лицо.

Жанка, стянув на затылке хвост, повернулась, серьезно глянула, прижала к губам тонкий пальчик и выразительно округлила глаза. Потом зашептала, что после завтрака все собираются в одной из сушилок.

– Там будут близнецы, у них есть кое-что новенькое, – сказала она так тихо, что Дина с трудом разобрала слова.

– В сушилке? В какой? – удивилась Дина.

Видимо, в этот момент выражение ее лица стало совсем бестолковым, потому что Жанка закатила глаза, подняла брови, покачала головой и после, приблизив губы к уху Дины, яростно прошипела, что надо просто включить мозги и не тормозить.

– Не болтай! – Жанка вцепилась в запястье Дины и с силой сжала его. – Мы бы тебя не позвали, да близнецы захотели. Они сказали, что Колька потому с тобой дружил, что ты всегда была толковой. Не подведи нас! Никто больше ничего не знает, даже Ире не сказали. На всякий случай. Только мальчики, я и ты.

Дина лишь кивнула и постаралась не таращиться с глупым видом на важную Жанку.

2

Душевые кабинки с сушилками и туалетные комнаты находились в длинном и узком коридоре, одна стена которого представляла собой сплошное зеркало, а вдоль второй длинным рядом тянулись светло-серые полупрозрачные раздвижные двери.

Коридор с одного конца соединялся с игровой, а с другого заканчивался массивной железной дверью, всегда запертой. Дети со станции Моаг никогда не выходили из тех помещений, в которые их поместили.