Тень рока - Михаил Таран Страница 81

С первых же секунд своего появления в охваченном хаосом боя зале, «Репрессор» заявил о себе неудержимым потоком плазмы. Пронёсшийся перегретый до неимоверно высоких значений сгусток с шипением и треском врезался в каскадный оборонительный рубеж, лишая Иерихонцев надежды и сея панику в их рядах. Плазма за доли секунд растопила сталь переборок, играючи разбрызгав её в разные стороны. А гвардейцев, что удерживали обречённые позиции, она бесследно растворила, заставив их испариться. Раскалённый докрасна гранит вскоре покрылся множеством глубоких трещин и частично рассыпался, не выдержав космического жара. Запахло жжёной плотью и расплавленным металлом. С третьего этажа, откуда за всем этим наблюдал Персивальд, был виден раскалённый след, что остывающей красной дорожкой остался на оборонительных сооружениях. Та запредельная, не поддающаяся осмыслению мощь, что Доминионские инженеры смогли подчинить и преобразовать в столь немыслимое оружие, невольно заставляла испытывать перед собой первобытный ужас. Испытывать чувство ничтожности перед чем-то большим и совершенным. Не прошло и секунды, как загрохотал хор встроенных в корпус «Репрессора» крупнокалиберных пулемётов и автопушек. Его боевой потенциал поражал воображение. Плотный град огня обрушился на занятые гвардейцами ярусы, подавляя и лишая инициативы. Всего лишь один танк, а возможностей как у целой армии.

Персивальд вновь поспешил укрыться за колонной, которая с каждой минутой становилась всё тоньше, словно кубик сахара упавший в чашку с чаем. Снаряды автопушек откалывали от неё кусок за куском, формируя вокруг белые облака тяжёлой гранитной пыли.

Вцепившись стальными пальцами своей новой руки в опустевший рожок, намереваясь его заменить, Епископ поймал себя на мысли, что его старая рука была гораздо ловчее и быстрее. Аугментация не позволяла чувствовать тактильные контакты, температуру и боль. Единственное, что в каком-то урезанном и убогом варианте она была способна передать, так это давление и степень сжатия в узлах. С щелчком заменив обойму и передёрнув затвор, Епископ огляделся. За соседней колонной, прислонившись к ней спиной, сидел Эвор. Вид у Либератту был невозмутимым и даже безразличным.

— Они тянут время! Время необходимое для перезагрузки плазменного реактора! — Предположил Персивальд, с трудом перекрикивая оглушающий грохот Доминионских орудий.

— Значит, скоро будет повторный залп… — нехотя прокомментировал Эвор, отстранённо уставившись куда-то вперёд.

Змееголовый Либератту заворожено разглядывал как от соседней стены откалываются внушительные куски мрамора, осыпаясь на пол каменной крошкой.

Где-то неподалёку раздался гулкий хлопок, волной пробежавший по всему этажу. Эта был очередной залп Иерихонской пушки. Артиллерийский расчёт из четырёх отважных гвардейцев осмелился бросить вызов несокрушимому танку. Но едва ли у них были шансы. Выпущенный снаряд рикошетировал от неуязвимой брони. С жутким свистом, или даже воем, изменив свою траекторию, он угодил прямиком в величественное изваяние, некогда возведённое в память о первом консуле Караэле. Статуя рассыпалась в прах, разлетевшись в разные стороны бесформенными каменными глыбами. Прекрасный меч «Dies Irae», что многие века указывал путь к победе, теперь лежал в гранитной пыли на полу павшей Твердыни.

Персивальд видел, как храбрые гвардейцы загружают новый снаряд в свою пушку, не теряя надежды пробить чудовищную машину. Видел и ощущал гордость за своих солдат, что были готовы смотреть в лицо своей смерти не испытывая при этом ни страха ни сомнений. Раздался взрыв, огненным вихрем прокатившийся по третьему этажу. Самонаводящаяся ракета, выпущенная защитными системами «репрессора», моментально уничтожила Иерихонский артиллерийский расчёт. Искорёженные останки пушки и разорванные в клочья тела храбрых гвардейцев разбросало на многие десятки метров вокруг, при этом окончательно обрушив балкон.

— Ракеты? Вы серьёзно? — взревел Епископ, схватившись руками за голову.

— А ты чего хотел? Это же «Репрессор»! Он создан, чтобы уничтожать всё, что встретит на своём пути, — уверенным голосом пояснил Эвор, расплываясь при этом довольной улыбкой.

Складывалось впечатление, что Либератту гордиться и всецело восхищается этим танком.

— Ну, мы ещё посмотрим, на что он там способен, — злобно прокряхтел Персивальд, косясь на довольную физиономию Эвора.

Послышался тяжёлый торопливый топот. К Епископу приближалась высокая, мрачная фигура. Это был Лексад. Железный великан уже избавился от своей ужасающей винтовки и стального короба за спиной. По всей видимости, из-за того, что закончились боеприпасы. Подойдя к своему Епископу, он тут же опустился на одно колено, послушно ожидая распоряжений. Его сервоприводы жужжали, поршни шипели, а красные визоры пронзительно сияли из под огромного капюшона. Сейчас Чёрный Паладин напоминал Персивальду старого верного пса, готового защищать своего хозяина. Но когда-то, Йозеф был другим. Когда-то они были друзьями, сумевшими вместе пройти через горнило Вечной Войны. Плечом к плечу они преодолели всё то, что уготовила им судьба после «великого исхода». Да, сейчас Персивальду было невыносимо больно видеть то, во что превратился его старый друг. Убогое существо с урезанным и искалеченным сознанием, управляемое волей компьютера защитной системы его брони.

— Что он хочет? — насторожился Эвор, строго уставившись на мрачную фигуру Паладина.

— Ждёт распоряжений, — пояснил Персивальд, не отрывая взгляда от источающих мерцающе-красное сияние визоров.

— Так отправь его вперёд, это отвлечёт Доминионцев, — предложил Эвор, снимая с ремня свою защитную маску.

— Нет. Я не собираюсь отправлять его на смерть, что бы выиграть несколько минут передышки, — помотав головой, ответил Епископ. Ему приходилось постоянно перекрикивать грохот орудий и взрывов, свист осколков и удары вбивающихся в стены снарядов. От всего этого голос Персивальда стал хриплым, а каждое сказанное им слово отдавалось режущей болью в горле.

Эвор же ничего не ответил, застегнув на затылке крепления своей маски и поправив каску, он продолжил своё безмятежное ожидание. Либератту ждал, сам до конца не понимая чего. Единственное, что он знал наверняка, так это то, что одолеть «репрессор» им точно не получится.

Без сомнения нужно было отступать. Но это решение должен был принять сам Епископ.

— Ёрмунганд просил нас задержать их столько, сколько сможем и отступить к корпусу «С», — внезапно начал Эвор, искаженным и приглушенным маской голосом.

Сияние его визоров пробивалось сквозь плотную завесу пыли зеленоватыми огоньками. Матово-чёрная змеиная морда неподвижно уставилась на прячущегося за соседней колонной Персивальда, нетерпеливо ожидая его решения.

— Мы этим и занимаемся, если ты не заметил, — раздражённо бросил Епископ, стряхивая с головы гранитную крошку.

— Он сказал: «Столько, сколько сможем»! — Настойчиво повторил Либератту, эмоционально тряся указательным пальцем над головой. — Очевидно же, что мы уже не можем больше их сдерживать! Нужно отступать, мистер Персивальд. Отступать как можно быстрее. Мы выиграли достаточно времени, что-то большее это уже самоубийство! — Эвор был взволнован и обеспокоен.