Посланник - Иван Булавин Страница 81

—Тогда неважно,— он добил последнюю комбинацию на клавиатуре и с чувством выполненного долга нажал «Enter», ещё некоторое время смотрел, ожидая какого-то ответа, а потом кивнул и закрыл крышку.

—Охренеть,— сказал он, взглянув на меня.

—Всё серьёзно?— спросил я.

—Более чем,— ответил он и тут же повернулся к водителю.— Что там с местом?

—Уже вижу,— отозвался Винокур.— Вон там съезд с дороги, а дальше ещё один. Можно между ними встать.

Учёный решил убедиться самостоятельно, для чего высунулся из окна и посмотрел на дорогу.

—Ага, подойдёт. А что там внизу белое?

—Бетон, труба дренажная.

—Отлично, поставьте машину рядом, а сами спрячемся туда.

—Это остановит драконов?— с недоверием спросил Коростин.— Или они нас там не достанут.

—Ну, справедливости ради, достать нас там, в самом деле, непросто. Драконы вертикально пикировать не могут, а чтобы спалить машину им не хватит времени. Да им ни на что его не хватит,— он подозрительно посмотрел на часы.

Мы заехали в угол между двумя дорожными насыпями, высота которых была около пяти метров. Машину поставили так, чтобы прикрывала вход в трубу, диаметр которой позволял укрыть группу людей, а сами, прихватив оружие, полезли прятаться. Я поискал на небе драконов, но увидел, что они ещё далеко. Будут здесь минут через пять, если вообще нас найдут.

—Я так понял, что сейчас что-то будет,— сказал Винокур, опершись спиной на бетон, к нашему счастью, труба была сухая, поэтому сидеть здесь было можно.

—Совершенно верно,— сказал Башкин и замолчал, хотя все ждали продолжения.

Некоторое время стояла тишина, после чего всё тот же Башкин, глянув на часы, спросил:

—В бога кто-нибудь верит?

—Ну, не особо,— пожал плечами Коростин.— А что?

—Можете помолиться, сейчас по тому берегу будет нанесён ядерный удар.

Я в этот момент едва не подавился водой из фляги. Нет, предполагал, что учёный как-то запросит помощь, может, бомбардировщики сюда прилетят.

—Мощность?— Винокур, как более опытный, сразу перешёл к предметному разговору.

—Совокупно — две мегатонны.

Винокур натуральным образом побледнел. Он-то не понаслышке знал, на что способен такой взрыв. Да и мне поплохело, две мегатонны — это сто Хиросим.

—Так нас снесёт вместе с дорогой, здесь зона сплошных разрушений — сказал офицер.— Время ещё есть?

—Да, успеем таблетки выпить,— невозмутимо сказал учёный, доставая из кармана флакончик.— Взрывов будет несколько, возможно, с интервалом. Не знаю, в каком виде доставят заряды. Подрыв произойдёт в атмосфере на малой высоте. Непосредственно на берегу взорвутся два или три заряда, суммарной мощностью около ста-ста пятидесяти килотонн, мост, само собой, исчезнет, да и от реки мало что останется. С учётом расстояния, опасаться следует проникающей радиации, но, думаю, что такой слой грунта нас спасёт.— Он осмотрел нас торжествующим взглядом и добавил: — но таблетки всё же выпейте. По шесть каждому.

Таблетки выпить мы успели, более того, успели дождаться драконов, которых определили по мелькнувшей тени.

—Могут огнём полить,— заметил Винокур.— Приятного мало, хотя, конечно, машину не спалят.

—Уже не успеют,— сказал Башкин и замер на месте, закрыв глаза и открыв рот.

Дракон в этот момент, кажется, пошёл на второй круг, то ли собирался всё же дыхнуть огнём, то ли спуститься и достать нас зубами и когтями, но он действительно ничего не успел.

Описывать дальнейшее сложно. Слово «Армагеддон» подойдёт лучше всего. Световое излучение сделало мир ослепительно ярким, хоть мы и находились под землёй, а от взрыва нас отделял многометровый слой грунта и толстый бетон. Светилось всё вокруг, да не просто светилось, лучи проникали насквозь, словно бы выжигая всё внутри. Потом пришла ударная волна. Облако пыли скрыло от нас ту часть мира, что мы видели в просвет трубы. И волна эта не думала заканчиваться, временами происходила новая вспышка, волна усиливалась, потом ослабевала. На землю падали камни. Стенки трубы тряслись, ещё немного, и она пойдёт трещинами, а нас завалит тоннами щебня. Тела наши тоже тряслись, каждая косточка ныла, а зубы, кажется, начинали крошиться.

Часов у меня не имелось, а если бы и были, вряд ли я догадался на них смотреть. По ощущениям это заняло около десяти минут, после чего мы ещё столько же сидели молча. Что характерно, пыли внутрь залетело немного, что позволяло надеяться на безопасный исход отсюда.

Первым очнулся Башкин, который тут же открыл свой чемоданчик. Открыл, нажал кнопку, после чего, когда экран засветился, он улыбнулся до самых ушей.

—Работает?— с удивлением спросил Винокур.— Оно ведь должно…

—И тем не менее,— с довольным видом сказал Башкин.— Представьте, в конструкторских бюро не дураки сидят, смогли экранировать от импульса.

Тут стали приходить в себя и остальные. Немой, стряхивая с одежды пыль, откашлялся, после чего спросил недовольным голосом:

—А зачем такой мощный заряд? И почему раньше не ударили?

—Потому, дорогой мой,— начал объяснять Башкин,— что требовалось, во-первых, собрать противника вместе, а во-вторых, гарантированно его уничтожиться. И всё это нам удалось. Этот взрыв спас мир…

Только тут учёный замолчал и уставился на Немого тем же взглядом, которым смотрели и мы.

—Что?— не понял Немой, обведя нас взглядом.

—Раньше ты был неразговорчивым,— деликатно напомнил я.

Тут до него самого дошёл смысл изменений.

—Ну, я и раньше мог… просто сказать было нечего.

—Интересно, это взрыв так повлиял?— спросил Винокур.

—Думаю, атлант замкнул некоторые контакты в его голове.

—Да отстаньте вы,— отмахнулся он.— Говорю же, раньше я тоже мог говорить, просто не хотел.

Решив не продолжать дискуссию, он направился к выходу. Следом потянулись и остальные. Оценить степень разрушений сразу не вышло. Машина лежала на насыпи, но, думаю, поставить её на колёса вполне возможно. А что стало с внутренностями после электромагнитного импульса, оставалось только гадать. Колёса целы, броня слегка почернела, кое-где имелись вмятины от попадания камней, но на ходовых качествах это скажется минимально.

—Её можно воскресить?— спросил учёный.

—Попробуем,— Коростин пожал плечами.— Запчасти есть, лебёдка тоже.

Пробовать они стали вдвоём с Винокуром, Марине я велел сидеть в трубе и не высовываться, а оставшиеся трое в лице меня, Башкина и Никиты (теперь уже просто Никиты), поднялись наверх. Учёный сказал, что пока большой опасности нет, но чуть позже всё, что поднялось в небо, начнёт падать обратно, а потому лучше нам отсюда убраться.