Античеловек - Дин Кунц Страница 9

– Так оно и будет. Я знаю. Ты испытаешь легкое отвращение, и это наложит отпечаток на твое отношение ко мне. А мне не хочется терять твою дружбу.

– А второй вариант?

– Я могу задержать происходящие во мне изменения и вернуться к ним только после того, как мы доберемся до хижины. Это может означать потерянный день.

– Что ты хочешь сказать? – Вопреки моему желанию в моих словах проскользнула нотка страха. Должно быть, Он ее уловил, потому что улыбнулся и похлопал меня по плечу.

– Мне нужна пища, – сказал Он. – Я не могу ждать до тех пор, пока мы дойдем до места. Преобразование в разгаре, и я нуждаюсь в энергии для создания большого количества мышечной ткани, иначе я столкнусь с очень серьезным препятствием.

– Я не представляю, как ты собираешься раздобыть пищу прямо здесь. И точно так же я не понимаю, что такого ты можешь сделать, чтобы расстроить меня и вызвать у меня отвращение.

– Ну что ж, – сказал Он. – Я не стану замедлять процесс. Если тебе не понравится то, что будет происходить, постарайся помнить, что это необходимо.

Он снова снял перчатки и опустился на колени, очистил от снега площадку размером примерно в два квадратных фута и прижал ладони к земле. Мне показалось, что Его руки растаяли и потекли в глубь почвы. Застывшая земля пошла трещинами, а потом и брызгами, пока Он зондировал и перемешивал ее.

Через несколько минут Он улыбнулся и оторвал руки от почвы. Его пальцы снова приобрели нормальную форму – так, словно они были резиновыми, и их сперва вытянули, а потом отпустили.

– Я нашел двоих, – загадочно сказал Он. – Этого вполне достаточно.

– Что-что? – не понял я.

– Смотри.

Я пошел следом за ним через заросли кустарника и бурелом. Он легко и непринужденно раздвинул бревна. Под бревнами обнаружилась какая-то нора. На этот раз Он удлинил всю руку, а не одни лишь пальцы, и запустил ее в нору.

Внезапно Он вздрогнул и замолотил рукой внутри норы. Потом Он вытащил из норы кролика. Животное было задушено. Несколько мгновений спустя Он проделал то же самое со вторым кроликом и положил его рядом с первым.

– А вот это может показаться тебе отвратительным, – сказал Он. – Я собираюсь съесть их сырыми. Разводить костер слишком рискованно, да и времени нет.

– Обо мне можешь не беспокоиться, – ответил я, хотя сам плохо понимал, какие чувства испытываю. Конечно же вид крови меня не смущал. Если бы я боялся крови или вида внутренностей, я не смог бы стать врачом. Но съесть сырым еще теплого кролика...

Он поднял первого кролика левой рукой, а пальцы правой заострил и спустил со зверька шкурку, как с банана. Потом он освежевал второго кролика и принялся есть их, пока те не остыли. Он отправлял в рот кусок за куском, и кровь текла по подбородку. Наконец от кроликов остались только кости.

Похоже, Он даже не жевал мясо, а прямо так кусками и глотал, лишь бы побыстрее покончить с неприятной необходимостью.

– Ну что ж, – сказал Он, поднимаясь и утирая губы. – Пора идти.

Его глаза блестели.

Несмотря на все мои старания держать себя в руках, мой желудок задергался, как умирающее животное, которое ищет место, где можно лечь и спокойно сдохнуть. Я повернулся и пошел первым. Здесь было меньше снега, чем на открытом месте или там, где лес был пореже. На ходу я пытался разобраться в массе противоречивых чувств, затопивших мое сознание. Он – величайшее благодеяние для человечества, разве не так? Конечно, да! Стоит лишь вспомнить о мощи, скрывающейся в Его руках, о способности исцелять, пылающей в каждой клетке Его тела. Это не паровая машина, не электрическая лампочка и не более мощный ракетный двигатель; это панацея от всех болезней, терзающих род человеческий. Я должен снисходительно относиться ко всяким мелочам наподобие Его дикого аппетита или потребления в целях получения энергии пойманных кроликов – крови, внутренностей и всего прочего. А должен ли? Да, должен. Только слабоумный может выбросить ценнейшую вещь из-за незначительных поверхностных дефектов.

Дул ветер.

Снег хлестал меня по лицу.

Как холодно...

Но беспокойство не отступало. Да, возможно, раньше Он был добр и великодушен – когда я похитил его, когда Он отбил у смерти людей, пострадавших от взрыва и пожара. Но кто сказал, что Он будет так же хорошо относиться к людям и потом, после того, как окончательно изменится?

Возможно, мы станем казаться Ему неполноценными. Достойными жалости. А возможно, бесполезными и никчемными. Или даже паразитами, которых нужно уничтожать.

Меня бросило в дрожь.

Черт побери! Я рассуждаю, как суеверный мальчишка или старый маразматик! Это же не новая экранизация замшелой истории о Франкенштейне!

Мой искусственный человек не мог наброситься на меня, словно какое-нибудь неразумное животное. Я покачал головой и постарался избавиться от нездоровых мыслей.

Через тридцать пять минут мы вышли из лесу и оказались перед перевалом.

Отвязав снегоступы от рюкзаков – в лесу мы шли без них, – снова их надели.

Я напомнил себе, что нужно быть очень осторожным. Я не могу позволить себе снова провалиться и потерять еще два часа. Мы двинулись вверх и как раз взошли на седловину, когда до нас долетел какой-то звук.

– Что это? – спросил Он, взяв меня за руку и остановившись. Я сдернул маску и застыл, прислушиваясь. Звук долетел снова, низкий и глухой.

– Это волки, – сказал я. – Волчья стая.

Вокруг не было ни укрытия, куда можно бы было спрятаться, ни деревьев, чтобы на них вскарабкаться. Нам оставалось лишь стоять и надеяться, что волки нас не учуют, что они пробегут по другому склону по дну долины – в общем, что они нас не заметят. Но волосы у меня норовили встать дыбом, а по спине бегали мурашки. Я даже не думал, что так бывает. Волки – опасные противники. Они очень умны, возможно, умнее любого другого животного. А ветер нес наш запах как раз в ту сторону, откуда долетал мрачный, унылый вой.

– Я очень мало читал о волках, – сказал Он. – Но они бывают очень злобными, особенно когда голодны и охотятся. Я прав?

– Даже слишком, – ответил я, доставая пистолет. Теперь, когда моими противниками оказались не люди, а дикие животные, мне страстно захотелось, чтобы мое оружие стреляло чем-нибудь посущественнее наркострелок. Нынешняя зима выдалась суровой; я мог судить об этом по высоте сугробов и по ветвям деревьев, пригнутым к земле тяжестью снега. Зима согнала волков с гор вниз, поближе к цивилизации. При такой погоде в горах пропитание было скудным, а вот внизу можно было неплохо поохотиться...

– Они могли учуять запах крови тех кроликов, которых ты освежевал.

Если это так, то сейчас они идут по нашему следу и должны быть просто вне себя.