Песня вечных дождей - Э. Дж. Меллоу Страница 9

– Ты и правда знаешь, как поприветствовать возвращение сестры, – сказала Ларкира. – Я тоже скучала по тебе.

Арабесса усмехнулась, прежде чем собственным оружием быстро нарисовала в воздухе Х и одним движением вырвала рапиру из рук Ларкиры. Орудие с грохотом упало на землю рядом с девушками.

– Ты не так плоха, как я думала, – заметила Арабесса.

– Спасибо? – Сквозь повязку Ларкира помассировала нежную кожу поврежденного пальца, пульсирующая боль никак не отступала.

– Разумеется, тебе нужно будет больше практиковаться, – пояснила Арабесса.

– Само собой, – сухо ответила Ларкира.

– А теперь иди сюда. – Арабесса раскинула руки, заключая Ларкиру в объятия. – Добро пожаловать домой, маленькая птичка.

Хоть и самая младшая, Ларкира была такого же роста, как Арабесса, и, положив подбородок на плечо сестры, вдохнула запах роз и ванили, составляющие неподражаемого аромата, присущего лишь Арабессе.

– И с днем рождения, – прошептала старшая сестра.

– Спасибо. – Ларкира отступила и улыбнулась. – И тебя тоже с днем рождения.

Арабесса равнодушно отмахнулась.

– Двадцать три не повод для праздника. А вот девятнадцать. – Она расплылась в улыбке. – Не могу поверить, что сегодня твой день Эвмара! Кажется, только вчера тебе исполнилось двенадцать. Дома уже несколько недель планируют сегодняшнюю вечеринку.

Хотя сестры отмечали день рождения в один и тот же день, отец постановил, что каждая дочь получала свое собственное празднование дня Эвмара, тем самым объявляя о своем совершеннолетии.

– Да, стоило мне войти в дом, как повар практически повалил меня на землю, требуя попробовать кое-что из меню, – сказала Ларкира. – Но должна признать, что я больше взволнована празднованиями, которые состоятся после церемонии.

– Согласна. – Арабесса кивнула. – Но хватит о том, что еще не произошло. Расскажи мне все, особенно, как ты стала обладательницей подобной красоты. – Она подняла раненую руку Ларкиры.

Ларкира быстро поведала Арабессе историю об изумрудном кольце и жене владельца ломбарда.

– Удивительно, как это он не забрал всю руку целиком, – заявила Арабесса.

– Тогда наказание не соответствовало бы преступлению.

– В нижних кварталах едва ли переживают об этом.

– Верно, – задумчиво произнесла Ларкира. – Но я не собираюсь возвращаться к владельцу ломбарда и предлагать исправить оплошность. Я и без того едва сдерживалась, пока он отрубал мне палец. Даже не пискнула, потому что боялась, как бы не разорвать его на куски.

Взгляд Арабессы смягчился.

– Да, я понимаю. Но помни, чтобы ценить то, что у нас есть, и помнить, почему делаем то, что делаем, мы должны познать иную жизнь. Важно проявлять сдержанность в использовании наших даров, потому что большинству из людей не повезло так, как повезло нам.

Каждая из ее сестер прошла через свои собственные Лиренфасты за месяц до своего дня Эвмара. Через такого рода испытание не проходила ни одна знатная семья, и никто не знал, что Бассетты практикуют подобное, но на то у них были свои причины. Как и всегда.

– Ты говоришь как отец, – хмыкнула Ларкира.

– Лучший из комплиментов, – ответила Арабесса. – Кстати говоря, ты с ним разговаривала?

В животе Ларкиры что-то затрепетало.

– Нет, он еще не позвал меня.

– Скоро позовет.

Позади них распахнулась дверь.

Сокрушительная красота девушки, ворвавшейся в комнату, напоминала разбивавшиеся на закате волны. И хотя она была невысокой, недостаток роста компенсировали изгибы и покачивания бедер, когда с каждым сделанным шагом ее нежно-персикового цвета платье приподнималось, словно бурлящая пена. Нравилось девушке это или нет, ее настроение всегда читалось в ее движениях – эффект ее дара гипнотического танца.

– Дорогая сестра, – поприветствовала Ния, останавливаясь перед сестрами. Ее ласковый тон противоречил пристальному взгляду, которым она одарила девушек. – Как приятно видеть, что ты вернулась домой. Поистине счастливейший из дней Эвмара.

– Спасибо, Ния. – Ларкира настороженно смотрела на сестру, пытаясь скрыть охватившее ее веселье. – И тебя тоже с днем рождения.

– Да, действительно. – Ния откинула назад выбившийся из прически рыжий локон. – Так вот почему ты покалечила руку? Сделала мне подарок?

Ларкира напряглась, пытаясь сохранить веселое выражение лица, ей казалось, что фантомный кончик ее пальца пульсировал.

– Конечно же. Тебе нравится? – Она подняла бугорок, в который теперь превратился ее безымянный палец, чтобы дать возможность сестре рассмотреть его.

Ния пожала плечами:

– Он довольно маленький.

Ларкира поджала губы.

Ния выгнула ухоженную бровь.

А затем сестры ухмыльнулись друг другу.

– Иди сюда, старая жаба. – Ния притянула Ларкиру в объятия. – Я рада видеть тебя дома, но надеюсь, во время своего Лиренфаста ты тренировалась спать с одним открытым глазом, – тихо сказала она Ларкире на ухо. – Ибо я отплачу тебе за те свидетельства любви, которые ты оставила на моей кровати. Возможно, добавлю твоим рукам симметричности, забрав второй безымянный палец.

– С нетерпением жду твоих попыток. – Ларкира крепче обняла Нию.

– Да начнутся игры.

– Я думала, они уже начались.

– Долго вы планируете обниматься и обмениваться гадостями? – спросила Арабесса. – Потому что я с радостью скажу повару, чтобы он сдвинул сегодняшний ужин на пару дней вперед. Уверена, он будет счастлив услужить.

– Чувствуешь себя обделенной? – Ния отступила назад, разглядывая их старшую сестру.

– Ни разу в жизни.

Ния хмыкнула:

– Ну, это бремя самое…

– Так и думал, что найду вас всех здесь, – произнес знакомый низкий голос, и в голове Ларкиры тут же промелькнули воспоминания об их общем детстве.

У открытой двери стоял эффектный чернокожий мужчина.

– Зимри! – Ларкира подбежала к нему и крепко обняла.

Зимри пошатнулся, отступая на шаг назад, и ему потребовалось мгновение, чтобы ответить ей взаимностью, заключая ее в такие же искренние объятия. Затем он тихо рассмеялся:

– Я рад, что вынужденное отсутствие не умерило твой пыл и не заставило поблекнуть твою красоту.

– Если уж на то пошло, – Ларкира повертелась в его объятиях, – после отсутствия я лишь стала сиять еще ярче.

– Безусловно, – с теплотой сказал Зимри.

Зимри Д’Энье был сыном старейшего союзника их отца, Халсона Д’Энье, и после трагической смерти родителей, в результате которой у Зимри не осталось живых родственников, их отец взял его к себе и воспитал как своего собственного сына. Он пришел к ним тощим, тихим мальчиком, но благодаря любопытной и властной натуре дочерей Бассетт, а также мудрости и стойкости их отца, он превратился в довольно рослого, самостоятельного мужчину. Вполне естественно, что Зимри занял место правой руки их отца – должность, которую он принял с большой честью и серьезностью. Порой даже излишней.