Война демонолога - Владимир Кощеев Страница 9

Его товарищ резко отскочил в сторону, уходя от возможной атаки. Опытная сволочь, не растерялся. Впрочем, это его не уберегло.

Внезапно получивший помощь чародей сбросил сверху еще один булыжник. И хотя камень попал не в голову, а по спине, но укрыться за валуном противнику не дал. А я добил врага еще одной Воздушной пулей.

У этих снарядов была самая высокая скорость, но с расстоянием терялась сила. Так что на большой дистанции с такими не повоюешь. Технически это начальное заклинание «Воздушный кулак», уменьшенное до нескольких миллиметров. Впрочем, для смертельной раны этого достаточно — за счет сжатия давление получилось колоссальным. Почему так другие не делали? Формулу даже я не мог запомнить, так что иное применения, как в артефактах, вряд ли встретится в Эделлоне. А я еще не встречал ни одного чародея, кто пихал бы в амулеты начальные чары.

— Не швыряйся больше! — крикнул я, осторожно раздвигая кусты и показываясь на краю поляны перед скалой. — Братья мертвы, можешь спускаться. Я не причиню тебе вреда!

Разумеется, это не значило, что в случае опасности со стороны коллеги я не пристрелю его. Но если об этом сказать, то кто же пойдет к тебе на разговор?

Минуту ничего не происходило, и я уже стал подумывать о том, чтобы воткнуть этерний в планшет, чтобы убедиться, что демонолог никуда не ушел. Однако он, видимо, потратил это время на то, чтобы как следует обдумать мое предложение.

— Назовись! — потребовал странный, явный измененный магией голос.

— Можешь звать меня Кир, я здесь проездом, — отозвался я. — И если ты не спустишься через пять минут, я пойду дальше, а ты делай что хочешь. У меня и своих дел хватает, чтобы еще тратить его на спасение чародеев, которые даже колдовать не умеют.

Послышался шорох камней, на землю посыпалась настоящая лавина мелких обломков, перемешанных с песком и пылью. А потом с неестественным взвизгом хрупкая фигура в черной одежде просто упала к подножию скалы. Ну, хотя бы половину пути этот демонолог проделал нормально, и ничего сломать себе не должен.

Не спеша приближаться, я на всякий случай переключил патрон в револьвере. Помощь помощью, а с незнакомцами лучше разговаривать, держа оружие наготове.

Наконец, маг зашевелился, поджав под себя ноги, перевернулся на бок и попытался подняться. До меня донесся характерный звук рвоты — видимо, умудрился получить сотрясение, когда упал. Но и сейчас я сохранял дистанцию, ничуть не доверяя незнакомому чародею.

Со второй попытки ему удалось подняться на ноги, хотя и пришлось держаться за скалу. Ко мне он стоял спиной, и я видел, что передо мной либо девушка, либо очень хрупкий паренек. Длинные грязные волосы ничего не говорили о его поле — не все могут обратиться к цирюльнику в городе, он деньги берет. А у спасенного демонолога явные проблемы даже с одеждой. Поношенное тряпье, дырявое и потертое, похоже, снято с чужого плеча.

Обернувшись ко мне, демонолог сделал шаг вперед и, ладонью убрав волосы с лица, изобразил улыбку.

— Спасибо за помощь, Кир, но дальше я сам.

Я хмыкнул, рассматривая стоящего передо мной мальчишку лет тринадцати-пятнадцати. Но больше, чем внешность чародея, меня заинтересовала кожаная полоска на шее.

— Ты что, — спросил я, прикидывая, какую функцию может нести этот простенький с виду артефакт, — раб?

В Эделлоне не было ни прав человека, ни конвенций, запрещающих то или иное оружие. Единственным пугалом, способным хоть как-то контролировать происходящее, считался Аркейн. Но и его власть, как я уже выяснил, далеко не безгранична.

Что же касалось рабства, то на юге, например, его никто и не думал запрещать. Там это стало не просто бизнесом, а целой индустрией, когда покупатель имеет право заказать нужного раба, и ему подберут подходящих родителей, к ребенку приставят учителей, подправят магией огрехи. Естественно, положение части не обладающих личной свободы людей гораздо слаще, чем у рядовых граждан — чего стоят гаремы, в которых каждая рабыня может по красоте дать фору иной королеве, выпестованной поколениями аристократической селекции.

После развала империи восточные страны ходили за живым товаром в набеги на соседей. И часть выращенных в неволе детей намеренно обучали как государственных служащих или солдат. С привитой верностью и фанатичной готовностью отдать за страну жизнь. Раб на востоке — собственность правящего рода, а не личная вещь, можно сказать, государственный актив.

Крэланд, Меридия и тем более Риксланд, унаследовавший законы империи, рабство запрещали. В стране Вильгельма так и вовсе любой раб автоматически становился свободным человеком со своими правами и обязанностями. Так что если на востоке выращенный на законных основаниях убийца не несет ответственности за свои деяния, и суд в случае необходимости станет разбираться с его хозяевами, то в Риксланде таких поблажек не имелось.

Арония, будучи торговым государством, сохраняла в этом вопросе нейтралитет: ты можешь ввозить сюда своих рабов, если у тебя есть на них подтвержденные официальными документами права. Но убивать, продавать и уж тем более обращать в рабство граждан самой Аронии — ни в коем случае. Особенно если речь идет о несовершеннолетних.

Но вот передо мной тринадцатилетний пацан в ошейнике раба. Человек, одним своим существованием нарушающий законы теократии. За которым, на секундочку, гнались сами братья, олицетворяющие здешнюю власть.

— Тебе какое дело?! — воскликнул мальчишка и тут же попытался отскочить назад.

Однако последствия падения до сих пор не прошли, и вместо бодрого разрыва дистанции вышло, что пацан просто споткнулся и рухнул на задницу. Герой, слов нет.

— Мне — никакого, — произнес я, не удержавшись от ухмылки. — Просто ошейник могу снять. Но если тебе и так хорошо, то я пошел.

И, не говоря больше ни слова, действительно повернулся на месте, заставив мелкие камни под подошвами сапог зашуршать. Но даже шагнуть не успел.

— Как?

Обернувшись к все еще сидящему на земле пацану, я спокойно снял кольцо. Мир дрогнул, наполняясь эфиром. А вот мальчишка заметно дернулся, явно ощутив распространяющуюся от меня ауру мага.

— Я тоже немного чародей, — ответил ему, зажигая на ладони демоническое пламя.

Малолетний коллега опасливо покосился на огонь и поспешил отползти подальше, будто расстояние могло бы его спасти.

— Так это правда?! — шокировано воскликнул он. — Ты действительно существуешь!

Склонив голову набок, я погасил свою магию.

Сейчас скрывать эфирное возмущение уже не имело смысла. Во-первых, здесь только что убили трех священников, стало быть, их будут искать и найдут, вероятнее всего — уже ищут. Во-вторых, раб имеет тот же дар, что и я. Так что любые мои заклинания будут выглядеть так, будто колдовал мальчишка.

— Не понял, о чем ты, — честно сознался я, предлагая пацану продолжить мысль.