Азъ есмь Софья. Сестра - Галина Гончарова Страница 9

– Понял, уже исправляюсь, простите, въедается…

Куда что и делось? Серьезнее стало лицо, строже глаза, собраннее движения – теперь диссонирующим элементом казались разноцветные волосы и гламурная одежда. А так, стилист по серьезности мог бы дать фору какому-нибудь шахматисту.

– Знаю.

– Софья Романовна, какая задача?

– Сделать из нас копии. Точнее из меня – копию Сонечки. – Софья указала на ошарашенную превращением стилиста соседку. И усмехнулась при виде ошеломленного лица.

– Сонечка, выдохни. Витя – нормальный парень. Просто сейчас мода на гей-парад.

– Ага, у меня и парень есть.

– Знаю я твоих парней, – Софья поморщилась, когда стилист принялся избавлять ее от повязки на голове. – Ты представляешь, этот герой подбирает мальчишек после детдома, дает им профессию, учит, выводит в жизнь… оплату берет натурой. Живут в одной квартире и притворяются парой.

– Притворяются?

Виктор скривился.

– Простите…

– Сонечка.

– Тоже?

– Не отвлекайся.

– А я все равно не любитель зады повторять, – фыркнул мужчина. – Вот будь вы, Софья Романовна, лет на десять постарше…

– Был бы ты, Витя, лет на десять помладше, – привычно отозвалась Софья. – Я б тебя усыновила и не парилась бы с имиджем.

– Но вы уверены, что надо портить такие волосы?

– Вить, сделай, а?

Этого оказалось достаточно, чтобы стилист принялся за дело. И вечером – вечером друг на друга смотрели две копии Сонечки. Одинаковые волосы, одинаковые черты лица, глаза (контактные линзы), улыбки, жесты, даже фигуры…

Шок – да и только.

Сонечка вульгарно присвистнула, глядя в зеркало.

– С ума сойти.

– Вот уж не надо. Завтра Витя нас еще навестит с утра и будем готовиться. Кроватями поменяемся на всякий случай…

– Как скажешь…

Софья вздохнула. Всю жизнь все делали, как говорила она. Исключением был только Володя, любимый муж, но там было другое. И он, и она совместно разрабатывали стратегию, тактику, совместно работали, строили, любили, воевали… они и были одним целым! А иногда хотелось побыть слабой. Иногда… раз в пять-шесть лет.

Не чаще.

Ну и пусть. Скоро все равно все закончится.

Софья не льстила себе и не рисовала радужных перспектив. Скорее всего, Сонечку собираются убить. Кто, зачем – черт их знает. Князю она позвонила, попросила, если что, приглядеть за соседкой по палате и за ее внучкой тоже. Сын?

Сына видеть не хотелось.

Ее единственный крах. Хуже дефолта и перестройки – из тех-то она вылезла. А вот сын…

Обидно до слез, но ведь частая картина, когда у детей только что птичьего молока нет – и мозгов. А вот богатые родители есть.

Чадушко привыкло к безнаказанности, оно просто не понимает, что можно жить месяц на три тысячи, можно подкладывать прокладки в дырявые сапоги и лопать одну овсянку, лишь бы пробиться… Что самое печальное – не ради тупого накопления капитала. Если спросить любого, кто пашет на износ в бизнесе, то, скорее всего, ответ будет «чтобы мои дети жили лучше меня».

Вот дети и живут – растениями. Лучше родителей, кто б спорил. Но им и в голову не придет, что бриллиантовое колье – не показатель качества жизни, а сороковая шубка или тачка – это, в общем-то, глупо. Ты же их не наденешь одновременно? Да и не надо…

Сонечка смотрела с сочувствием. Она все это тоже понимала – и что самое приятное, не было в ней этакой бабской зависти. Вообще не было. У нее-то и дети, и внуки получились отличные.

Как же много мы упускаем…

Так люди ведь, люди, не боги!

* * *

А следующим вечером за Софьей пришли. Точнее, за Сонечкой.

Софья дружески попрощалась с соседкой, позволила подхватить себя под локоток, закутать в легчайшую и очень теплую шубу – между прочим, норка и качественная, не из кусочков, – осторожно спустить вниз и усадить в здоровущий «Лексус» одной из последних моделей. Точнее Софья не разбиралась, просто знала, что вроде такая форма фар – она из новых.

Не дороговат ли розыгрыш получается для сатанистов?

На такие бабки можно церковь построить.

Да и вообще – из осторожных расспросов становилось ясно, что денег у Сонечки шиш да маленько. Зачем крутить ее в такой комбинации? Дядюшка-миллиардер в Штатах откинулся и внучке пару триллионов оставил?

Простите – бред. Это в детективах хорошо, а в реальной жизни никак не катит. На большие деньги всегда есть наследники поближе.

Софья откинулась на подушки «Лексуса» и прищуренными глазами – контактные линзы – гадость! – смотрела в окно.

Сопровождающие молчали, она тоже молчала. Шестерок она узнавала сразу – сказался нелегкий жизненный опыт, а стало быть, и говорить с ними не о чем. Только очки потеряешь. Вот к хозяину привезут, там и побазарим за жизнь, там и перетрем…

Впервые Софья удивленно вскинула брови, когда они остановились перед Залучинской [2]церковью.

Залучинская церковь была единственной, в которую Софья ходила, хотя и очень редко, примерно раз в полгода. Единственная, на ремонт которой она перечисляла деньги, а то делала и проще – направляла туда бригады рабочих на недельку-другую с ведома местного батюшки.

Нравилось ей здесь.

Когда рванула перестройка, Софья попробовала ходить в церковь. Ну, вроде как все ходят, а вдруг что-то в этом есть, какие-то таинства и Бог на небе…

Ага, щаз!

Разочаровалась она в церкви тогда же, в девяностые, после беспошлинной торговли алкоголем. Бросила ходить по храмам, гоняла из конторы попов и на все вопросы отвечала, что с Богом сама разберется. А вы в наш с ним интим не лезьте, а то в Швецию пошлю…

А в Залучинскую церковь Софья вообще попала чисто случайно. Ехала с турбазы, проколола колесо неподалеку и кое-как доползла до села. Местный очаг культуры, то есть пивнушку, она искать не стала, церковь была ближе, и там наверняка нашлось бы хоть два-три мужика. На религиозную ориентацию Софья внимания обращать не собиралась, умели бы колеса менять…

Церковь казалась слишком большой для Залучинска, таких и в городе не было. С высоким сводчатым потолком, рассчитанная человек на триста, со старыми иконами и неожиданно свежим воздухом. Софья привыкла к тому, что в церквях не продохнешь, а тут ладан скорее оттенял прохладу и запах старых камней…

В церкви был всего один человек – лет тридцати – тридцати пяти, вполне светский, в джинсах и старой рубашке, он протирал тряпочкой что-то блестящее и тихо напевал себе под нос. Софья вполне вежливо поинтересовалась, не найдется ли героя, способного поменять колесо у машины. Мужчина предложил посмотреть.