Генетический взрыв - Вадим Денисов Страница 9

— Да как везде. Севера — мошка — крытка — лютые лица, — привычно брякнул я.

— Всё шуточки твои уголовные? А если серьёзно?

— Серьёзно? Где жесть, где шифер. Нормально съездили, закрепили. И многострадальности не заметил, треплет, как всех.

— А Егорка где?

— Санин там остался. Пока. Был в Севастополе, сейчас, наверное, уже в Феодосии. Потом в Керчь.

Староста понимающе кивнул.

— Значится, крымчане нам помогут? Договорились? Ты скажи подробней-то!

— Договорились, — успокоил его я. — Слушай, давай, потом расскажу, хорошо? Мне бы в пузо чего закинуть, да от горячего не откажусь.

— Ага! — обрадовался Саша. — Цел мост, так выходит?

— Мост цел. Ни одного повреждения, сами удивились.

Стартовали мы на машине. Но уже в центре Сочи нас сбили с толку, два независимых источника поведали, что, по слухам, переправа разрушена. Слухи есть слухи, решили собирать дополнительные сведения. А потом я решил не рисковать. Мы так и не добыли точных сведений. Не зная реальной обстановки на магистрали и на мостах, соединяющих полуостров с материком, я не стал продолжать путь на авто, и выбрал лёгкий катер, который нашли у хорошего человека в Якорной Щели. Гош с этим отшельником давно был знаком, он и посоветовал. Прикинули — вариант годный. Океанская «Харизма» находилась на плановом переоборудовании, а тут ещё и «Тунгус» встал на внезапный ремонт, что-то с двигателем, Василий Семёнович Будко весь в мыле.

Морем так морем, рванули. И больше я плавать не хочу.

— Ксюша, девочки! — громко рявкнул Даценко через плечо. — Кофейку там мужчинам сообразите покрепче! И горяченького на двоих!

Я задрал голову. Над гигантским колодцем плыли низкие серые облака, обычные для этого времени года, мрачные, недобрые.

— Опять польёт, надоело. В помещение, — скомандовал староста.

Мы быстро прошли внутрь здания. Внутри — тишина и покой, полный порядок. Слева от длинной стойки регистрации выстроились навсегда, пожалуй, отключенные холодильники маленького бара с бильярдной комнатой по соседству. На полках яркими этикетками красовалась мертвая, а поэтому вечная газировка известных фирм, ей, в отличие от соков, ничего не сделалось. Из еды только фисташки в крошечных шуршащих пачках и чипсы в круглых картонных упаковках.

Здесь, прямо в фойе, а не в кабинетах бывших управленцев и в номерах, и находится офис старосты. Ближе к народу, с контролем обстановки.

— Сполоснуться бы, — неуверенно произнёс я. — Или долгая тема?

— Не вопрос, если только не баню требуешь, горячая вода всегда есть, полотенец, сам понимаешь, навалом, — обнадёжил Александр. — А вот с банькой придётся подождать, пока протопится.

— Обойдусь. Так. Руки помою, потом пожрать, дальше по плану. Тебя слушать буду, расскажешь, что у вас приключилось, пока меня не было.

— Добро. Кое-что приключилось, это да. Как же без приключений… Ну и садись тогда в кресло.

Через десять минут строгая женщина в деловом костюме принесла дымящийся кофе. Ох ты ж! Сама Ксения Павловна, личный помощник и особо доверенное лицо! Ксюша, в трансляции старосты. Сама она, правда, разрешает так фамильярничать исключительно шефу, всем же остальным взгляд тигрицы не сулит ничего хорошего. Но в этот раз она меня озадачила, улыбнувшись непривычно приветливо и открыто, да ещё и спросила низким грудным голосом:

— Как добрались, Игорь Викторович?

— Вашими молитвами, — несколько напряжённо ответил я.

— Горячее принесут, — кивнула женщина, уже удаляясь.

Старательно загоняя внутрь обильно выделяющийся желудочный сок, я натурально обалдел, когда какая-то девчонка быстренько прикатила сервировочный столик с двумя графинами, стаканами и тарелкой фруктовой нарезки.

— Горячее! — сообщила она и тоже испарилась.

— Саня, ты что?! — взмолился я. — Жрать давай! И вообще мне пить не хочется.

— Дык! Всего по одной намахнём, для разгона и чтобы зябь с тела снять! Наливочка знатная, двух видов, на абрикосах да на ягоде. Это тебе не вискарь пошлый, сделано с душой, отвечаю. А потом жрать, кто же спорит…

— Не… Давай плов!

— Пошли, наберём.

Восточный человек по-прежнему напевал себе под нос и всё так же размеренно помешивал плов в чугуняке, постепенно остывающей в тепле затушенной жаровни. Только сейчас я заметил, что в тапках. Обыкновенных топталках, домашних, в полосочку, крепко потрёпанных по канту.

— Узбек?

— Не, уйгур, Алмазом зовут. Но плов точно узбекский, готовит отлично.

— Что-то я его не помню.

— Недавно появился. Но уже проверен в деле, — широко улыбнулся староста. — Бегает хлопчик быстро, слушается сразу, стреляет почти хорошо.

Услышав шаги, повар резко повернулся к нам, вопросительно глядя в глаза приближающемуся шефу, всё понял и тут же растерянно развёл руки в сторону. С конца черпака на асфальт потекли жирные капли.

— А вот наложи-ка ты нам порцаечку добрую! — распорядился Даценко. — Покажем гостю нашу кухню!

Уйгур растерялся ещё больше.

— Что?

— Мяса нет, вот, на! — ответил он командиру. — Только рис остался!

— Как так? — возмутился староста, сжимая ладонью подбородок, — Куда дел?

— Дозорные последнее забрали, на пост унесли, — торопливо поведал кулинар, кивая в сторону пирамидального комплекса. — Только рис…

Кисть старосты отплыла от лица, превращаясь в кулак размером с буханку хлеба.

Я подошёл и заглянул внутрь казана. Там, над лужицей ещё горячего запашистого жирка возвышалась шафранового цвета горка риса, украшенная кристалликами прозрачного лука, пятнышками зиры и красными брусочками крупно нарезанной моркови. М-м… Рис, судя по всему, самый правильный, узбекский. Конечно, правильный! Офигенный рис! От голода я был готов сгрызть казан.

— Алмаз, басмач ты этакий, черпак тебе в задницу по самый шуруп, это что ещё за фокусы?! — шумно гневался Даценко, потрясая в воздухе кулачищем. На сложенных пальцах хорошо читалась составная татуировка «Витим», есть такой приток у красавицы Лены. Там тоже всегда золотишком промышляли. Я ведь сразу родную душу увидел, так и сблизились, в своё время оба на рыжьё западали…

— Что за выборка для избранных, а? Одним, значится, мясо, а другим рис голяком? Уволю к хренам! На огород! В свинари!

— Да чёрт с ним, давайте рис, помру ведь, сволочи! — взмолился я.

— Грузи, гад! — прорычал начальник.

Но несчастного Алмаза словно камнем придавило… Тогда я молча выхватил у него из руки черпак и щедро наполнил почти вегетарианским пловом большую глубокую тарелку. А хотелось забрать весь казан, там ещё оставалось.