Главным калибром - огонь! - Рустам Максимов Страница 9

Так получилось, что один из офицеров свиты генерал-адъютанта сразу же на вокзале столкнулся с лечащим врачом Стесселя, который и знать не знал о болезни своего пациента. Хотя подробностей разговора наместника с лечащим врачом симулирующего генерал-лейтенанта никто не знал – те общались за закрытыми дверями в кабинете железнодорожного начальства, – по крепости вскоре поползли нехорошие слухи. В результате Стессель был вынужден болеть «по-настоящему», практически не выходя из дома. Приказом Алексеева Фок был назначен временно замещающим генерал-лейтенанта по всем служебным делам.

К середине октября наместник и Старк поделили все корабли эскадры на отряды, вновь, словно карты, перетасовав крейсера и истребители. Теперь ни одна неделя не проходила без учений, боевых стрельб или кратковременных выходов в море.

Броненосцы, за исключением «Севастополя», на котором спешно перебирали обе машины, занимались отработкой маневрирования на максимальной скорости в составе единого боевого отряда. Почти ежедневные тренировки по выводу крупных кораблей в море стали обычной рутиной, на которые уже никто не обращал внимания. В ноябре – по требованию наместника – должны были состояться невиданные доселе упражнения – стрельбы на сверхдальних дистанциях.

Несмотря на явное недовольство этой идеей со стороны многих старших офицеров эскадры, им пришлось отдать своим подчинённым приказания заняться разработкой удовлетворительной методики стрельбы. Чтобы не ударить лицом в грязь перед наместником, который внезапно потребовал, чтобы броненосцы получили возможность метко стрелять главным калибром на десяток вёрст, и не менее. Генерал-адъютант с ходу отмёл робкие возражения тех, кто беспокоился за огромный расход снарядов и износ орудийных стволов.

– Стреляйте хоть чугунными снарядами, хоть сегментными, хоть деревянными, но чтобы они попадали в цель с пятидесяти пяти кабельтовых, как с пяти, – нахмурившись, жёстко высказался Алексеев на совещании штаба на борту флагманского «Петропавловска». – Забудьте о том, что было год назад. Всё изменилось. Жизнь диктует нам новые условия, и совсем недалеко то время, когда бои будут идти на дистанциях в сотню кабельтовых, а то и более.

Помня, что инициатива иногда бывает наказуема, никто из командиров броненосцев не рискнул указать генерал-адъютанту на проблему прицеливания и корректировки огня на столь огромной дальности. В русском флоте не существовало опробованной и одобренной сверху методики стрельбы на столь больших дистанциях, отсутствовали высококачественные оптические прицелы. А спустя какое-то время обнаружились и технические проблемы с подъёмными механизмами орудий главного калибра.

Пока же четыре эскадренных броненосца почти еженедельно выходили в море под флагом Старка, отлаживая взаимодействие с отрядами крейсеров и истребителей. Последние проводили в море намного больше времени, отрабатывая маневрирование и эволюции в различных условиях – днём, ночью, в шторм, в туман.

К большому огорчению Старка, на последних учениях вновь отсутствовал «Севастополь», на котором произошла серьёзная поломка машинных механизмов. Судя по всему, спешность, с которой перебирали левую машину, сделала своё чёрное дело. Хотя по распоряжению Греве на ремонт корабля были направлены лучшие портовые инженеры и мастера, никто не мог обозначить точные сроки ввода броненосца в строй.

Крейсера «Богатырь» и «Боярин» проводили учения с 1-м отрядом истребителей, составленным из кораблей немецкой и английской постройки. «Аскольд» и «Новик» взаимодействовали с пятёркой «французов» 2-го отряда. После ухода во Владивосток броненосных крейсеров контр-адмирала Штакельберга условного противника изображали «Паллада» и «Диана», а также все находящиеся в строю на момент учений «соколы» Невского завода.

«Варяг» по-прежнему торчал у пирса: после перетасовки орудий главного калибра на крейсере принялись устанавливать несколько странную систему защиты канониров от осколков. Огневые позиции пушек окружались сплошной стенкой из листовой стали, около полутора метров высотой. Из аналогичной стали были изготовлены и щиты для шестидюймовок, которые монтировали сами моряки.

Спустя какое-то время количество исправных и полностью готовых к бою броненосцев сократилось до трёх единиц: «Победа» отправилась во Владивосток вместе с крейсерами Штакельберга. По слухам, этому решению предшествовали бурные дебаты на закрытом совещании штаба, где начальник эскадры и Алексеев задавили всех возражавших своими званиями и авторитетом. К мнению наместника и Старка примкнули вечно следовавшие в кильватер начальству контр-адмиралы Витгефт и Ухтомский, разом прекратив дальнейший спор по этому вопросу.

Попутно «Победа» и три броненосных крейсера обеспечили переход во Владивосток пары истребителей и двух крупных миноносцев. Порт-Артур покинули «Бурный», «Бойкий», а также заслуженные старички «Всадник» и «Гайдамак». Последние планировалось перевооружить уже по прибытии на место, а затем использовать в качестве тральщиков и дозорных судов.

Касаемо, же «Бурного» с «Бойким»… Так уж получилось, что мощностей главной базы эскадры не хватало, чтобы в относительно короткий срок капитально отремонтировать это «чудо» отечественной школы кораблестроения. Рассказывали, что наместник, ознакомившись с выводами комиссии, специально созданной для оценки технического состояния истребителей, очень нелестно отозвался о некоторых столичных предпринимателях. О тех господах, которые вопиюще некачественно строят корабли, да ещё и получают из казны за свой брак полную стоимость заказа.

Добрался Алексеев и до собираемых в Порт-Артуре «соколов». Пригласив к себе во дворец полтора десятка инженеров и офицеров, наместник приказал им продумать различные варианты быстрого монтажа и демонтажа вооружения на этих истребителях. Например, замену одного из торпедных аппаратов ещё одним орудием, в дополнение к недавно установленным на корме 75-мм пушкам Канэ.

В ходе этого совещания флагманский минный офицер штаба эскадры капитан 2-го ранга Шульц напомнил о проблеме защиты от минной угрозы, которая до сих пор не рассматривалась Алексеевым всерьёз. Генерал-адъютант на минуту задумался, а затем приказал Константину Фёдоровичу немедленно создать рабочую группу для решения проблем с тральным оборудованием. Причём в ускоренном порядке, привлекая любые требующиеся для работы силы и ресурсы.

Как говорится – лиха беда начало. Потянув за ниточку борьбы с минной угрозой, наместник невольно выудил другую проблему в данной сфере. Неизвестно почему, но генерал-адъютанта вдруг заинтересовала быстрота процесса установки минных заграждений на подчинённом ему флоте. Не откладывая дело в долгий ящик, Алексеев объявил, что назначает учения по постановке мин, на которых он будет присутствовать самолично, да ещё и вместе с адмиралом Старком.

Перед началом учений наместник успел посетить отряд канонерских лодок, несущих основную нагрузку по охране базы. Вместе с отозванным из Инкоу «Сивучем» и закончившим перевооружение «Манджуром» отряд насчитывал семь канонерок, плюс все имевшиеся в наличии номерные миноносцы.

Генерал-адъютант придирчиво осмотрел позиции шести дополнительных 75-мм скорострельных орудий «Отважного», побывал на мостике корабля, побеседовал с его командиром, капитаном 2-го ранга Давыдовым, и отдал приказ о частичном перевооружении пары канонерок. С «Бобра» и «Сивуча» требовалось немедленно снять древние стосемимиллиметровки, заменив их скорострелками Канэ, калибром в 75-мм каждая. Затем, в свете последних событий, Алексеев передал пару номерных миноносцев в прямое подчинение капитану 2-го ранга Шульцу. В качестве опытных судов для испытаний новых тралов.