Фаворитки - Александр Шапочкин Страница 9

– Спокойной ночи, Андрей Иванович! – хором произнесли девушки и дождавшись ответа поспешили укрыться в салоне.

Проводив взглядом выезжающий из ворот электромобиль, ректор нахмурился и поспешил вернуться в здание больницы. Переобувшись, и сбросив подбежавшему гардеробщику своё пальто, он быстрым шагом прошёл по коридорам с притушенным светом и бросил быстрый взгляд на часы.

Стрелки отбивали четвёртый час ночи. Покачав головой, Его Светлость снял вошёл в дверь с надписью «Только для медперсонала» и сняв с стоящей рядом вешалки матерчатый белый халат набросил его себе на плечи. Быстрым шагом он двинулся по погруженному в темноту проходу к одной единственной двери за которой в этот час горел свет и не стучась вошёл внутрь.

– Ну что скажешь Петрович, – спросил он с ходу, опускаясь на старое проваленное кресло, совершенно не подходившее к ультрасовременной обстановке кабинета.

– Да хреново всё, Андрей, – сразу же ответил ему мужчина в синем халате врача и шапочке закрывавшей редкие уже седые волосы. – Впрочем всё как всегда. Так что можно сказать всё хорошо.

Он замолчал, ещё какое-то время совершая манипуляции над магиографом, периодически посматривая на соседние консоли многочисленные мониторы которых пестрели графиками и диаграммами. Затем отошёл от прибора и сняв с носа запотевшие очки, достал из кармана платок и принялся протирать линзы.

– Ну не томи, – поторопил его ректор. – Это девчонкам ты можешь впарить что парень абсолютно здоров. Я-то вижу, что это не так.

– Чисто технически – он уже действительно в норме, – покачал головой мужчина. – Впрочем, пусть действительно полежит денёк в капсуле, отдохнёт и восстановиться.

– А по факту? Что это был за дух? Где он его подцепил?

– По факту сложнее, – ответил доктор. – Ты шрам у него по позвоночнику видел?

– Ну да – но это от старика…

– Да… Мастер тот ещё коновал, но это я так… просто удивлён как он вообще оправился. В общем, на его эфирном теле, мы обнаружили следы второго обряда, тоже застарелые.

– Что за обряд?

– Точно сказать не могу. Техника мне не известная, но что-то древнее. Центрально американское. Очень похоже на практики инков или мая.

– И?..

– И ничего. Знания то утеряны. Могу только сказать, что внутри него живёт не паразитический дух, а нечто более полноценное.

– Демон?

– Нет! Точно нет. Подобную ерунду мы давно уже выявлять научились. Здесь что-то более хитрое, да к тому же напрямую завязанное на его биоритмы и сансарные меридианы.

– Ты хочешь сказать, что это нечто – ему подсадили? При помощи ритуала толи майя, то ли инков?

– Или ацтеков, – кивнул врач. – В любом случае удалить это нечто я не могу. Да и вряд ли кто-нибудь на нашей планете вообще в состоянии. К тому же это нечто, содержит огромное количество информационных пакетов, уже начавших потихоньку растворяться в нематериальных телах носителя.

– Так что сегодня случилось то?

– Да это – довольно просто, – мужчина вновь нацепил очки на нос. – Парня траванули той гадостью которую вы принесли, перенасыщенная энергией аура, сразу же начала выжигать нуль-химические изменения. Пошла мощная эктоалергическая реакция которая затронула в том числе и подсаженное духовное тело, плотно порисовавшееся к его нижним четырём чакрам. Вот оно и взбунтовалось, попытавшись взять контроль над процессами организма. Не будь парень Аватаром – помер бы…

– Ты кстати – сделал что я просил? – вдруг вспомнив что-то прервал его Сафронов.

– Да… – мужчина вновь встал возле магиографа и начал водить руками по сенсорному экрану. – Нет у нас в базах такого аспекта. Что-то новенькое и очень сильное. Поэтому он так быстро и перегорает.

– Понятно… ну и что делать порекомендуешь? Сам понимаешь, не хотелось бы, но если…

– Порекомендую не торопиться, – отрезал доктор, обернувшись к герцогу Сафронову. – Был бы он чужаком, ответил бы однозначно, а за своих нужно бороться.

– Я тоже так думаю Петрович, – улыбнулся ректор, вставая и направляясь к двери, но у самого порога обернулся и спросил. – Слушай, а почему мы этого «приживалу» раньше-то не обнаружили? Ведь для чиповки полную проверку делали. Неужели ему уже после…

– Нет Андрей, – доктор отрицательно покачал головой, снял свои очки и посмотрев на просвет, вновь принялся вытирать их. – Следам обряда, года полтора-два, точнее не скажу… Просто до какого-то момента, он находился в неактивном состоянии, ну как яйцо у членистоногих. А сейчас – обернулся нимфой, вылез и начал жрать потоки. Так что надо что-то решать. Боюсь, когда он превратится в имаго будет уже поздно для мальчишки.

– Вот значит, как, – протянул ректор нахмурившись. – Говоришь года полтора – два.

– Да, – кивнул его собеседник и серьёзно посмотрел на Сафронова, – ты как мне кажется знаешь, что тогда в жизни парня произошло?

– Умер один человек, – задумчиво произнёс тот. – Вот что, Петрович, Кузьме об этом ничего не говори, но постарайся расспросить поподробнее, что да как.

– Не учи батьку детей делать, – беззлобно огрызнулся доктор и когда его старый друг хотел уже было выйти за дверь внезапно спросил. – Беленькой рюмашечку не хочешь?

– А почему бы и нет… – пожал плечами Сафронов возвращаясь в кабинет.

Государь Император ещё раз обвёл нас троих тяжёлым взглядом, по очереди задерживаясь на каждом из присутствовавших. Вот только порция недовольства Его Величества, обращённая на мою персону, всё равно была наибольшей. Девушки, гордые и независимые, все такие из себя смелые и решительные, перед дверью в личный кабинет императора быстренько превратились в… нет, не сереньких мышек, а натуральных ангелочков, на которых даже повышать голос, казалось чем-то сродни грехопадению Адама. Затем, не сговариваясь, взяли меня в клещи и когда могучие створки дверей, перед которыми застыли двое гвардейцев Преображенского полка, медленно растворились, синхронно сделали почти незаметный шажок назад.

Вот так и получилось, что в нашей банде – я, вроде бы оказался главарём. Ну или был выставлен козлом отпущения и громоотводом для венценосного гнева, это как посмотреть, потому как тонкий психологический манёвр сестриц сработал не полностью. В виду знакомства их отца с подобными маленькими девичьими хитростями собственных дочерей.

В любом случае, свою порцию молчаливых взглядов я стоически выдержал и даже не шибко обиделся на подобную подставу со стороны Нины и Инны. Всё-таки одна из них была моей любимой женщиной, а вторая…

Я мысленно хмыкнул, стараясь сохранять каменное выражение лица, отмеченное определённой долей печати интеллекта на оном, но не скатываться на классическое и установленное ещё Петром I правило, гласящее что: «Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство». Короче в силу своих актёрских способностей, навесил на себя именно ту мину на присутствии которой хором настаивали обе девушки.