Слуги милосердия - Энн Леки Страница 9

– Я думаю, было бы целесообразнее пересмотреть распределение жилья в Подсадье, вновь спланировать восстановительные работы и обдумать тем временем отправку некоторых граждан на планету.

Что было бы прекрасно, желай они на самом деле туда попасть, но я подозревала, что если упомянутые граждане – это нынешние жители Подсадья, то их мнение в расчет приниматься не будет. Вероятно, большинство из них провели всю свою жизнь на базе и не хотели заниматься теми работами на планете, где сейчас и в ближайшем будущем могли быть вакансии, или просто не подходили для них.

– Это, как вы говорите, губернатор, дело администратора базы Селар.

Селар несла ответственность за функционирование базы. Такие проблемы, как распределение жилья, относились к ее компетенции, и, хотя формально она подчинялась губернатору Джиарод, подобные мелкие детали жизни базы обычно не заслуживали внимания губернатора системы. И администратор Селар – достаточно популярная личность, так что губернатор Джиарод, скорее всего, предпочтет урегулировать такой вопрос дружественно и непублично.

Губернатор Джиарод вкрадчиво ответила:

– Но вы попросили ее сделать незаконные размещения в Подсадье официальными. Я полагаю, что она будет более открыта к пересмотру таких размещений, если с ней поговорите вы. – Это было интересно. Я почти ожидала комментария базы, но она ничего не сказала. И я тоже. – Люди будут недовольны.

Я раздумывала, не спросить ли базу прямо: что это – умышленная угроза со стороны губернатора? Но база молчала, и ее молчание по сравнению с ее же словоохотливостью несколько минут назад было очень выразительным. Я знала, что ей не понравится, если я стану давить, когда она ощущает себя в неловком или противоречивом положении. А проявленная ею благосклонность была чем-то новым и требовала деликатного отношения.

– А жители Подсадья – не люди?

– Вы знаете, что я имею в виду, капитан флота. – Она была раздражена. – Нам не хватает сейчас стабильности, как вы сами недавно мне напомнили. Мы не можем сейчас позволить себе находиться в состоянии войны с собственными гражданами.

Я чуть улыбнулась, весьма уклончиво:

– Разумеется.

Отношения губернатора Джиарод с капитаном Хетнис были довольно противоречивыми, я уверена. Но это не исключало возможности, что сейчас она – мой враг. А если так, то она, очевидно, не желала пока выступать против меня открыто. В конце концов, именно у меня – вооруженный корабль и солдаты.

– Давайте убедимся, что мы учитываем при этом всех наших граждан, хорошо, губернатор?

Обеспечение жильем на радчаайской базе принимает различные формы. Предполагается, что люди обычно живут в семье: родители, бабушки-дедушки, тетки, кузены, возможно – слуги и клиенты, если семья достаточно богата. Иногда такие семейные хозяйства создаются вокруг должностных лиц базы – резиденция губернатора или хозяйство верховного священника по соседству с храмом Амаата на главной площади, где наверняка селятся также и младшие священники.

Тому, кто вырос в подобном семействе или получил назначение, с ним связанное, не требовалось просить администрацию базы о выделении жилья. Оно было ему назначено еще до рождения, задолго до того, как испытания на способности обеспечили ему такую должность. А еще хорошо, конечно, быть членом семейства, ведущего историю со времен начала строительства базы или ее аннексии. Или иметь к этому некое отношение. Когда я была кораблем, все мои офицеры, жившие на базах, происходили из подобных семейств.

Гражданину, не принадлежащему к такому семейству, тем не менее полагалось жилье, оно полагалось всем гражданам. Гражданин, не обладавший достаточно высоким положением в обществе или поддержкой могущественного клана, мог получить койку в общей спальне вроде той, что занимала я, будучи вспомогательным компонентом, или солдаты на борту «Милосердия Калра». Другой вариант – крошечное отделение размером с анабиозный отсек, в котором хватало места лишь для сна и, возможно, для хранения смены одежды или мелких личных вещей. На базе Атхоек имелись оба этих вида жилья, но все они были переполнены: из-за недавнего уничтожения нескольких межсистемных шлюзов одни корабли сюда перенаправлялись, другие здесь застряли. А закрытие Подсадья добавило еще несколько сотен граждан, которым нужно было где-то спать. Мои солдаты Калр устроили импровизированное жилье возле дверного проема, ведущего в комнату, напичканную койками, темную и тихую, несмотря на то что этот час для большинства обитателей базы – время бодрствования. Комната явно была переполнена, и люди, вероятно, спали посменно.

Увидев меня, Восемь отчего-то почувствовала облегчение, испытывая в то же время нерешительность и какую-то двойственность. Еще несколько дней назад она думала, что я – всецело человек. Теперь же она знала, как и все на борту «Милосердия Калра», что я – не человек, а вспомогательный компонент. Теперь ей также стало известно, насколько неодобрительно я относилась к тому, что мои солдаты изображают из себя вспомогательные компоненты. Она пребывала в затруднении, не зная, как со мной говорить.

– Восемь, – сказала я. – Все, как я вижу, под контролем. Это неудивительно.

– Благодарю, сэр.

Неуверенность Калр Восемь отразилась отчасти в выражении ее лица и в голосе: следует ли сохранять привычную бесстрастность, присущую вспомогательным компонентам, или нет? Неожиданно даже это краткое общение со мной, которое раньше было простым и ясным, породило у нее сомнения. Калр Пять, как я видела, испытывала то же самое, но скрыла свои эмоции за возней с драгоценным чайным сервизом. Восемь продолжила:

– Будете чай, сэр?

Я но сомневалась, что даже здесь, посреди прохода, Восемь смогла бы приготовить мне чай, если бы я этого пожелала.

– Спасибо, нет. Я выпью воды. – Я села на контейнер с вещами и развернулась так, чтобы видеть открытый конец коридора.

– Сэр, – подтвердила Восемь. Бесстрастно, но мой ответ вызвал у нее дальнейшие сомнения.

Разумеется. Вспомогательные компоненты пили воду, а не чай, который предназначался только для людей и считался роскошью, иногда – необходимой. Не то чтобы существовал некий запрет, но такую роскошь не тратили на оборудование. И мой ответ на вопрос, что я буду нить, так или иначе казался неким посланием или намеком на то, кем я была – или кем не была.

Когда Восемь дала мне воду, которую я попросила, – в лучшем фарфоре, какой оказался сейчас доступным, сине-фиолетовом Брактвэре, – кто-то вышел из ближайшей спальни и направился ко мне по коридору. Это была и чана, одетая в светлую свободную рубашку и брюки, какие носили почти все ичана – обитатели Подсадья. Я узнала в ней особу, которая две недели назад выступила перед лейтенантом Тайзэрвэт с отчасти обоснованной жалобой, что предложенные нами планы ремонта и переоснащения Подсадья не принимали во внимание нужды и пожелания самих его обитателей. Но я ведь не присутствовала при том противостоянии. Мне показал его корабль, который видел и слышал это через саму Тайзэрвэт. У данной особы нет причин думать, что я ее узнаю.