Вирус Зоны. Фактор человечности - Дмитрий Лазарев Страница 9

С другой стороны, вряд ли они станут убивать ее сейчас, сразу после передачи: поздно уже, да и на них же все пальцем и покажут. Вдобавок у таких организаций есть гораздо более эффективные и менее чреватые общественной шумихой методы воздействия: шантаж, угрозы, судебные иски, способные разорить куда более крупные и мощные телекомпании, чем «Москва медиа+». И все это в основном будет направлено на Мокрушина и на владельца телекомпании, а не на нее…

Только все эти успокаивающие мысли работали плохо, и когда за Ларисой закрылась наконец дверь ее квартиры, она с облегчением вздохнула. В глубине души она понимала, что все это чистое самовнушение. Эффект плацебо. Противники у нее такие, которым дверь ее квартиры – тьфу, пустое место! Захотят, так где хочешь достанут…

Смятение и паника накатили внезапно, волной. Лариса вдруг поняла, что не помнит, как и в какой момент решила ввязаться в эту авантюру – крестовый поход против спецслужб, чиновников властных структур, Измененных… С чего вдруг? Ей что, больше всех надо?! Она что, самая честная, принципиальная журналистка в стране? Правдоискательница? Откуда она вообще взяла изначальную информацию? Тот импульс, что подтолкнул ее на тропу войны? Кто поставлял ей сведения потом? С каждым новым знаком вопроса паника все нарастала. Во всем этом было что-то неправильное и жуткое. И пугало оно даже больше, чем возможные контрмеры АПБР – структуры, способной раздавить зарвавшуюся репортершу одним пальцем.

И вдруг все кончилось. Волнение улеглось столь же внезапно, как и поднялось. С чего она вообще распсиховалась? Все имейлы с информацией, имена «вольных сталкеров», с которыми ей удалось поговорить, сообщения от анонимных источников в АПБР и ФСБ – все это на запароленной флэшке, которая лежит в банковской ячейке, арендованной на чужое имя. Если надо, можно пойти и проверить. Но ей не надо. Она и так все помнит. Не надо лишний раз рисковать. Основания у нее были, и чертовски веские. Получив информацию такой убойной силы, ни одна уважающая себя журналистка отступить просто не может. Вот оно все, на поверхности! Как вообще можно было об этом забыть хотя бы на минуту?!

«М-да, совсем плохая стала! – пробормотала про себя Лариса с грустной усмешкой. – Лечиться надо! Кстати, что у нас там насчет полечиться?» Квартиру на сей предмет осматривать было бесполезно: бывала она тут нерегулярно и подобных средств срочной реабилитации, вестимо, не держала: они в других местах нужнее. Зато в сумке у Ларисы, заботливо укутанная одеждой, пряталась початая бутылка «Джемисона», которую Лариса на прощание прихватила у Антона. В конце концов, крови у нее Бояринов последнее время выпил немало, и право на некоторую компенсацию она имела.

Выудив из покрытого многомесячным слоем пыли почти пустого кухонного гарнитура кружку с чуть обколотым краем, Лариса, наскоро ее сполоснув, налила туда виски. Налила щедро, не чинясь, на три пальца, если не больше: ей нужно было расслабиться. Просто необходимо. Ударная доза алкоголя ухнула в желудок миниатюрным огненным шаром, взорвалась там и расплылась по организму волной умиротворяющего тепла. Нервическая улыбка на лице Ларисы сделалась чуть ли не блаженной. Она почти упала на стул, откинулась на спинку и прикрыла глаза. «Вот так! И шли бы вы все лесом! Сожрать меня хотите? А хренушки – подавитесь!»

Однако терапевтический эффект «Джемисона» следовало закрепить. Лариса потянулась за бутылкой, но рука ее остановилась на полпути, буквально замерев в воздухе. Что-то было не так. На лестнице, прямо за ее дверью. Лариса даже не чувствовала это, а прямо знала. Откуда? Неизвестно. Факт в том, что ей прямо сейчас необходимо встать и проверить. Открыть дверь и посмотреть. Иначе будет поздно. Лень, нега и спокойствие мигом слетели с Ларисы, словно пух с одуванчика под порывом ветра. Не хочется? А надо! Скорее поставь свою чертову кружку на стол и беги к двери, иначе… Иначе что? Случится страшное, вот что! Что страшное? Сдохнешь, кретинка! Так достаточно страшно?

Ларисе хватило. Будь кружка менее массивной, от силы, с которой ее приложили донышком об стол, она могла бы и расколоться. К входной двери девушка чуть ли не бежала. Дрожащими руками повернула ручку защелки и распахнула дверь…

Стоящий там мужчина был ей совсем не знаком. Среднего роста, чуть полноватый метросексуал лет тридцати пяти с волосами до плеч и жидкой полоской усов, он вызывал у Ларисы даже какое-то ощущение легкой гадливости, и в то же время внутри все сжималось от самого настоящего страха, для которого, казалось, не было никаких причин. Незнакомец рассматривал ее, словно картину в музее, и молчал.

– Кто вы?

И куда только девался звучный поставленный голос Ларисы, благодаря которому в том числе она могла вскоре рассчитывать на место ведущей вечерних новостей? Сейчас ее вопрос прозвучал хриплым испуганным карканьем.

– Не важно. – Длинноволосый наконец закончил осмотр и взглянул ей в глаза, от чего у Ларисы душа окончательно ушла в пятки. – Давай пройдем в гостиную – разговор будет долгим.

Наглость этого неприятного типа была просто запредельной, и Лариса уже совсем собралась ему об этом сообщить, а то и просто захлопнуть перед его носом дверь, но вместо этого молча посторонилась, пропуская его внутрь, и покорно двинулась в гостиную, даже не оборачиваясь – знала, что он идет следом. Воля ее будто в одно мгновение растворилась в его бледно-серых водянистых глазах. Инстинкт самосохранения что-то панически вопил где-то внутри, но Лариса его почему-то игнорировала. Она понимала, что перед ней – Измененный-псионик и что он подчинил себе ее разум, но ей было все равно. Главное – его воля и его приказы, которые ей нужно выполнять, а все остальное не имеет значения. И мысль о том, что во всем этом присутствует нечто противоестественное, мелькала лишь слабой призрачной тенью на периферии сознания…

Лариса и сама не поняла, в какой момент эта ситуация изменилась. Два негромких хлопка за спиной – и разум ее внезапно обрел свободу. Обволакивающая мозг, давящая, гасящая все мысли и эмоции пелена чужого разума рассеялась, и с новой силой нахлынули ужас и паника. Но сейчас Лариса уже приветствовала их как здоровые симптомы.

Она развернулась так резко, что едва не упала, и схватилась за стену, пытаясь удержаться на ногах. Увиденное ошеломило ее. Длинноволосый метросексуал лежал ничком, а из шеи его торчали два дротика вроде тех, которыми крупных животных усыпляют. Девушка перевела взгляд на дверь и обнаружила там еще одного незнакомца – среднего роста, коренастого кареглазого шатена с выдающимся подбородком. Лицо его отчего-то казалось Ларисе знакомым… В руках он держал транквилизаторный пистолет, который подчеркнуто направлял в пол, демонстрируя мирные намерения.

– Вы… кто? – выдавила Лариса, обретя наконец дар речи. Вопрос дня, однако!

– Тот, кого вы искали, – произнес он негромко. – Стрелец.

Питерская Зона

«Нормальные герои всегда идут в обход». Эту фразу, услышанную давным-давно, в детстве, в одном из старых фильмов, Шатун мог бы в качестве девиза написать на своем рыцарском щите, если б таковой у него имелся. Сделав своей профессией выживание на самых опасных территориях, поневоле учишься осторожности и перестаешь считать перестраховку злом… или погибаешь. А тот факт, что за восемь лет сталкерского стажа Шатун не только остался в живых, но даже ни разу не получил хоть сколько-нибудь серьезного ранения, неопровержимо доказывал справедливость этого принципа.