Чужие берега - Сергей Протасов Страница 9

Но тот не нашел никакой крамолы в перевозке пушек с тыловых позиций обороны, каковыми теперь считались старые форты острова Русский, на Цусиму. Для успокоения генерала он посоветовал отправить в столицу запрос на новые пушки взамен отдаваемых флоту, добавив, что такого старья уже не пришлют, так что крепость окажется только в выигрыше.

Более комендант не решился оспаривать распоряжения удачливого наместника императора, и, поскольку в телеграмме, а потом и в письменном приказе с Цусимы указывались конкретные, весьма сжатые сроки проведения работ по демонтажу устаревших мортир, который он до сих пор всячески откладывал, немедленно отдал необходимые распоряжения. А вечером даже поехал лично проконтролировать начало их исполнения.

Несмотря на то что о содержании штабной почты с Цусимы знал довольно узкий круг лиц из штаба крепости и флота, а своими впечатлениями о прочитанном комендант вообще ни с кем не делился, слухи о критическом положении предпринятой наместником южной экспедиции распространились по городу невероятно быстро. После возвращения в свой кабинет генерал-лейтенанта Казбека начали донимать журналисты, задававшие подозрительно заковыристые вопросы. Звонил комфлота Бирилев, также страдавший от чрезмерного внимания прессы и весьма неприятно удивленный ее информированностью.

Об истинных масштабах этих слухов стало известно уже к ночи, когда начальник разведывательного отдела штаба Тихоокеанского флота капитан второго ранга Русин положил на стол коменданта депешу одного из многих расквартированных в городе иностранных корреспондентов, взятую с телеграфа. Правда, уже после отправки ее адресату. Поскольку постоянного дежурства офицеров разведки на телеграфе еще не было, о ней стало известно только из ежедневного отчета, предоставляемого служащими.

Некий Бруно Аткинсон передавал в редакцию своей газеты в Шанхае сильно видоизмененный список загружаемых на транспорты материалов и в несколько раз увеличенное количество отправляемых именно на Цусиму судов. А также сведения о якобы имевших место случаях отказа капитанов пароходов следовать на Цусиму без охранения и требованиях получить расчет немедленно.

Объяснить столь быстрое получение, хотя и искаженной, информации о формируемом караване именно на Цусиму каким-то писакой генерал-лейтенант Казбек не смог. С его слов был быстро составлен список всех, ознакомленных с последними телеграммами и приказами, после чего Русин удалился.

* * *

Согласно полученному с возвращением «Днепра» боевому приказу окинавские угольщики должны были отправить один пароход в Сайгон с депешами для князя Ливена, а остальные покинуть рейд Наха сразу, как закончат бункеровку пароходов-крейсеров. После чего следовать в район ожидания севернее островов Бородино, где ждать дальнейших инструкций до 15 июля. Если за это время новых распоряжений не будет, следовать в Сайгон. Всем призам, кроме «Малазиен», приказывалось отправляться во Владивосток в обход Японии в общем строю немедленно по готовности выйти в море, а французу – держаться вместе с угольщиками. На не задействованные в бункеровке пароходы возлагалось несение дозорной службы.

Большие вспомогательные крейсера, по плану операции, предполагалось использовать как быстроходные войсковые транспорты, а не эскадренные угольщики. В связи с этим «Тереку» было приказано прервать бункеровку и срочно возвращаться на Цусиму для погрузки войск, а «Днепр» должен был догрузиться углем до полных ям, не заваливая эмигрантские палубы, и следовать к проливу Бунго, где предполагалось встретиться с флотом. На переходе ему следовало вести поиск возможных пароходов-контрабандистов и японских судов, следующих на материк вокруг Кюсю.

Крейсера первого ранга в полном составе задействовались в атаке портов пролива Симоносеки. Но никакого предварительного сосредоточения сил не планировалось. Они должны были присоединиться к эскадре уже на заключительном этапе броска к проливу, пройдя ночью вдоль западного берега Готских островов и обойдя остров Икисима с юга. Попутно предполагалось атаковать прибрежные японские коммуникации от Симоносеки к Сасебо и Нагасаки.

Это – вместе с захватом Окинавы, о чем противнику уже, возможно, известно, и с действиями «Днепра» – должно было создать у японцев впечатление отвлекающих маневров юго-восточнее Цусимского пролива, в Тихом океане и южнее Кюсю, в то время как с Цусимы на север будет прорываться сильно охраняемый конвой пустых транспортов. Это, в свою очередь, отвлечет блокадные силы, дежурившие по ночам вблизи Цусимы, от направления на Симоносеки. Начало операции назначили на третье июля. Но тут коррективы внесла погода.

Юго-восточный ветер продолжал усиливаться и к рассвету 30 июня развел приличную волну. Усилились дождевые шквалы. В бухте Наха на западном берегу Окинавы, прикрытой от ветра островом, волнения не было, так что погрузка угля шла полным ходом. Когда «Днепр» прибыл на рейд, крейсера первого ранга уже развели пары и были готовы к выходу в море. Получив пакет с боевым приказом, Добротворский созвал на совещание командиров всех крейсеров и пароходов.

Совещание продлилось более двух часов, после чего крейсера двинулись к Цусимскому проливу. Бронепалубники шли экономическим ходом. «Терек» ушел еще накануне, после получения по радио приказа из Озаки о его срочной отправке. Он грузился первым и успел не только принять полный запас в угольные ямы, но и частично завалить другие, приспособленные под топливо помещения.

Шторм продолжал набирать силу. Уже после обеда Добротворский решил отправить на Цусиму запрос о подтверждении точек рандеву, в условиях испортившейся погоды. Но ответа не было. Так шли в штормовом море до вечера, когда станция «Олега» сквозь фон помех начала принимать невнятные обрывки телеграмм. Вскоре в этих телеграммах, повторявшихся каждые полчаса, удавалось разобрать уже по нескольку слов. Передававшая депеши станция была аналогична тем, что устанавливались на русском флоте.

Незадолго до полуночи смогли наконец сложить весь текст депеши. В ней говорилось, что из-за шторма начало операции переносится на два-три дня. Добротворскому приказано возвращаться на Окинаву и бункероваться там, ожидая дальнейших инструкций. С «Олега» отправили квитанцию о получении, сообщив также, что «Терек» должен был достичь Цусимы еще к утру этого дня, и начали разворачивать отряд на обратный курс. Вскоре с Цусимы пришел условный сигнал, что депеша получена, и радиопозывной «Терека». Это означало, что он на месте.

После прихода «Терека» в Озаки на него сразу начали свозить войска, но тут выяснилось, что часть эмигрантских палуб занята углем. Его уже перегружали в несколько освободившихся после перехода угольных ям, но весь «излишек» там явно не мог поместиться. Получалось, что в таком состоянии он сможет принять лишь чуть более батальона пехоты с тяжелым вооружением, то есть менее половины назначенных на него войск.

Поскольку погода окончательно испортилась, начало операции перенесли на несколько дней, что дало возможность выгрузить лишний уголь на береговой склад. Внеплановые работы растянулись больше чем на двое суток, после чего в авральном порядке снова принимали войска и вооружение.