Четверть века в Америке. Записки корреспондента ТАСС - Андрей Шитов

Слово к читателям

Андрей Шитов возглавлял представительство ТАСС в Вашингтоне от Билла Клинтона до Дональда Трампа. Поскольку до этого у него была еще и нью-йоркская «пятилетка», в общей сложности он более четверти века работал за океаном на главное информационное агентство России.

Не думаю, что кто-либо еще из современных российских журналистов обладает подобным опытом. И с удовольствием представляю читателям рассказ Андрея об этом опыте — еще и потому, что некоторые воспоминания у нас общие. Серия интервью с президентами США и другими ключевыми американскими ньюсмейкерами для проекта ТАСС и РТР «Формула власти» готовилась нашей творческой бригадой при его непосредственном участии.

При всей своей необычности в американском контексте опыт Шитова не уникален для ИноТАСС в целом. В зарубежной корсети нашего агентства есть люди с таким же и даже более внушительным творческим и рабочим стажем. Подлинные корифеи работают в самых разных точках планеты — от Парижа, Праги и Рима до Токио и Пекина.

В свое время в профессиональной среде новостные агентства принято было шутливо именовать «могилами неизвестных журналистов». Но на самом деле для любого репортера большая честь видеть свой текст напечатанным под всемирно известным тассовским брендом. А в своей штаб-квартире — известном москвичам «доме под глобусом» на Тверском бульваре — мы, конечно, по достоинству ценим своих ведущих авторов. Многие из них, включая Андрея, отмечены не только профессиональными, но и государственными наградами.

Теперь издательство «АСТ» любезно предложило помочь нашим «золотым перьям» лично представиться и более широкой читательской аудитории. Благодарен за такую возможность; надеюсь и верю, что такое сотрудничество ТАСС и АСТ окажется плодотворным. А о том, не вышел ли комом первый блин, теперь судите сами.

«Умных много, добрых мало»

По дорожке, протоптанной в снегу среди деревьев, поздним зимним вечером шагает мальчик. Его догоняет высокий мужчина, берет за руку и дальше они идут вместе.

Это мой сон. Мальчик — это я. Мне лет пять или шесть. Я иду искать родителей, которые уложили меня спать и ушли веселиться с друзьями.

Дорогу к Дому офицеров в подмосковной части, где служит мой отец — через пруд, обсаженный деревьями, и дальше по улице, — я знаю. Поэтому даже одному в темноте мне весело, а не страшно. Я вдыхаю вкусный морозный воздух, таращусь на звезды и желтые огоньки за деревьями и топаю по хрусткому искрящемуся снегу валенками, надетыми на босу ногу.

В этом лесном военном городке, окруженном колючей проволокой и не имевшем даже собственного названия, а только литерное обозначение К-510, я рос от рождения до окончания школы. До Америки оттуда было как до Луны.

Но мать надоумила меня поступать в московский иняз, после учебы я попал в ТАСС, а потом больше четверти века работал корреспондентом агентства в Нью-Йорке и Вашингтоне. И детский сон мой застал меня душной летней ночью в казенной американской квартире.

Проснулся я тогда с ощущением горькой ошибки. Отец мой незадолго до того умер, не увидев своего внука и моего сына Ваню, родившегося за океаном. Так что и человеком, догнавшим меня во сне, был не он или, во всяком случае, не только он, но и я сам, только почти сравнявшийся с ним по возрасту. Сознание раздвоилось: я словно со стороны видел шагающую впереди детскую фигурку и привычно ощущал, как доверчиво ложится мне в руку маленькая теплая ладонь…

Вообще-то я своих снов не помню. Но этот врезался в память сразу и навсегда. Он отзывается во мне щемящей и нежной грустью: жалостью к рано ушедшему отцу, к себе самому, к Ваньке, который, сам того не подозревая, очень похож на деда. По сути он вместил всю мою жизнь.

⁂

Об этой жизни я и хочу теперь рассказать — вам и себе. Чтобы попытаться задним числом еще что-то в ней уяснить.

Это мой сугубо личный рассказ. Я всю жизнь работаю в ТАСС и считаю это своей большой удачей. Но я никем не уполномочен что-либо заявлять за других.

Я полжизни прожил в Америке и почти все, что я пишу и говорю, так или иначе окрашено этим опытом. Но я русский человек, всегда им был и буду. Больше того, я совершенно обычный человек — как я это для себя называю, человек «из метро» или «из электрички».

И Америка сама по себе интересна мне лишь постольку, поскольку она, на мой взгляд, может и должна быть интересна моим попутчикам — людям, вместе с которыми я утром еду на работу, а вечером возвращаюсь домой. Надеюсь, это тоже будет очевидно в моем рассказе, который я поначалу так и хотел назвать: «Обычные люди». В моем понимании это относится ко всем, включая политиков и разного рода знаменитостей.

Сюжета как такового в моем повествовании нет. Есть воспоминания: о городах, людях, жизненных и профессиональных уроках. По определению одной моей давней приятельницы, русской американки, это моя «американская мозаика».

Сложена она более или менее по порядку, но все же с позиций сегодняшнего дня. А память моя избирательна: мысли и чувства сохраняются в ней лучше, чем обстоятельства времени и места; хорошее — гораздо лучше, чем плохое. Многое, наверное, вообще не поддавалось бы восстановлению, если бы не прежние публикации: я же всю жизнь работаю для печати.

За тексты свои я привык отвечать, в ТАСС с этим строго. И теперь, даже используя архив, заново все перепроверяю. Так что любые возможные ошибки или неточности в книге — только моя вина.

Профессия подарила мне встречи с бесчисленным множеством замечательных людей. С одними я годами работал бок о бок, с другими общался лишь раз-другой. Но у всех я чему-то учился, и всем за это признателен, хоть и не могу перечислить их поименно. И чувствую себя в ответе перед ними за эту книгу, даже если они ее не прочтут.

Ни перед собой, ни перед этими людьми я не могу и не хочу лукавить. Поэтому пишу без купюр, стараясь ничего не искажать и не замалчивать. А иначе какой вообще в этом смысл?

У ТАСС в те годы имелись в США отделения в Вашингтоне, Нью-Йорке и Сан-Франциско. Первое освещало работу федеральных органов власти и неофициально считалось ведущим, первым среди равных. Последнее на самом деле было корпунктом, поскольку там работал один человек, следивший за жизнью штатов тихоокеанского побережья.