Когда уйдет Путин? - Лев Сирин Страница 12

Не очень понятно, с какой это стати «путчисты» – то есть действующий Председатель КГБ, министр обороны, Председатель правительства и так далее – должны приказывать заместителю Собчака – Владимиру Путину. Не уверен, что они вообще помнили о его существовании в то непростое время. Если вообще о нем знали.

Но Собчак по просьбе Путина 19 августа лично позвонил Крючкову и потребовал уволить Путина. Владиславу Александровичу ничего не оставалось делать, как выполнить волю влиятельного политика. Дел у него было по горло: гибла страна, которую он со товарищи попытался вытянуть из-под Горбачева. То есть КГБ в лице Крючкова в данном случае пытался сделать именно то, к чему и сам Владимир Владимирович мысленно призывал его, будучи разведчиком, упрекая задним числом старших коллег в бездеятельности и отсутствии реакции на свои аналитические записки и выводы.

Так что дело тут, конечно, не в «путчистах», с большинством из которых я, к слову, встречался и подолгу беседовал. Просто Путину в те действительно переломные для страны дни требовалось продемонстрировать свою преданность Собчаку, который с огромной энергией занимался борьбой с ГКЧП. Любая попытка Владимира Владимировича усидеть на двух стульях в такой ситуации могла закончиться для него и потерей доверия Анатолия Александровича. И, как следствие, концом блестящей карьеры.

По мнению тогдашнего депутата Ленсовета Бориса Вишневского, в августе 1991 года Путин «сыграл определенную роль в непростых переговорах, которые Собчак тогда вел с руководством ленинградского КГБ, стремясь добиться хотя бы нейтралитета «органов» в отношении городских властей, выступивших против ГКЧП».

Любопытная ситуация, если это, конечно, правда. Но меня гораздо больше занимает (а скорее задевает) другое. Путин вновь и вновь утверждает, что «до этого момента (ГКЧП. – Авт.) я не мог оценить всей глубины процессов, происходящих в стране».

И ведь говорит это Путин не под камеру «Пятого колеса» 20 августа 1991 года, а в начале 2000-го. За это время и к ГКЧП отношение несколько изменилось [7], и вообще это звучит более чем странно: второй человек в Ленинграде «не мог оценить всей глубины процессов, происходящих в стране».

А кто же тогда мог?

Похоже на очередную отговорку Владимира Владимировича.

Рискну предположить, что даже столько лет спустя у него неспокойно на душе от такого расставания с КГБ. С организацией, сделавшей исключение из своих – правил не брать инициативников и выпестовавшей Путина.

Тем более что даже в рамках книги «От первого лица» Владимир Владимирович себе в очередной раз противоречит. Вспомните, что он говорил о своих ощущениях 1989 года, когда рушилась ГДР и бездействовал СССР: «У меня тогда возникло ощущение, что страны больше нет. Стало ясно, что Союз болен. И это смертельная, неизлечимая болезнь под названием паралич. Паралич власти».

Ведь получается, что в 1989 году Путину уже «стало ясно», что болезнь смертельная, а в 1991 году он еще «не мог оценить всей глубины процессов».

Было бы полбеды, если бы такая логическая непоследовательность была присуща обычному человеку: житейское дело – выкрутиться из непростой ситуации, в сложное ведь время жили. Но в том-то и дело, что Владимир Владимирович Путин с 2000 года «непростой» человек. Именно из его уст слетит спустя срок сакральная фраза о том, что гибель СССР – величайшая геополитическая катастрофа XX века.

И еще один любопытный штрих из биографии будущего президента России. Если из КГБ Владимир Владимирович «выходил», как мы видим, с завидным упорством, то в КПСС [8]он оставался до самого ее распада. Хотя, казалось бы, уж коли политически прозрел, то всецело. А получилось – с античекистским уклоном.

Как это ни странно в контексте вышеописанных карьерных перипетий нашего героя, но именно Путин восстановит былую мощь главной спецслужбы страны, с которой он так своевременно расстался в августе 1991 года. Более того, Путин буквально наводнит чекистскими кадрами построенную им вертикаль власти. И эти выдвиженцы Путина будут доминировать (и доминируют) в различных областях жизнедеятельности российского общества все время правления Путина. Словно это является нормой управления государством в мирное время, а не служило временной мерой: чтобы Путин мог поначалу опереться на проверенных людей.

Пару лет назад известный общественный деятель Ирина Хакамада в беседе со мной призналась:

– Я Владимира Владимировича очень уважала. Но не тогда, когда он только пришел, – тогда он был «черный ящик», его никто не знал, а немного позже. До 2002 года я рассматривала Владимира Владимировича как бескровного Пиночета. Я придерживалась концепции, что необходимо слегка утихомирить весь этот кошмар, эту стихию разнузданной политической конкуренции, чтобы начать хоть что-то делать. И президентские послания Путина 2000-го и 2001 годов привели меня в полный восторг. Я мечтала, что короткий период авторитаризма приведет к тому, что возникнет лидерская страна. А возникла вождистская. И дальше понеслось много чего разного…

«Много чего разного» – это в том числе и засилье силовиков во власти.

Вот только по поводу «вождизма» Путина я с Ириной Мицуовной не согласен. Владимир Владимирович, как я уже неоднократно говорил, человек сугубо конкретный. Если угодно, приземленный. А вождь – это нечто с претензией на вечность и недюжинный масштаб личности.

Эдуард Лимонов как-то сравнил манеры управления страной Путина с манерами участкового на «земле». И с Эдуардом Вениаминовичем я тоже не вполне согласен – все-таки не настолько «земляной» у нас лидер нации, но принцип властвования Путина он сформулировал довольно верно.

Ибо нет для участкового большей беды, чем потеря контроля над вверенной территорией. При этом не важно, что будет твориться на «земле» и как, собственно, там будут жить люди: хорошо или плохо. Важно, что участковый должен быть в курсе абсолютно всего и иметь возможность, если захочет, дать по шапке любому зарвавшемуся, на его взгляд, элементу.

В 2000–2003 годах это жизненное кредо Владимира Владимировича фактически спасло Россию от распада. Он быстро навел порядок на российской земле, искоренив сепаратистскую крамолу и установив на вверенной территории тотальный контроль с помощью коллег из КГБ.

А вот дальше…

Кстати, никто из путинских выдвиженцев из КГБ подобно самому Владимиру Владимировичу не выходил. Правда, при этом никто и не пенял нашему герою на его поступок. По крайней мере публично. И это прежде всего говорит об особом устройстве миропонимания у кадровых сотрудников КГБ – все во имя целесообразности.