Когда воскреснет Россия? - Василий Белов Страница 12

Нынче социалистический академик, гроза самогонщиков, не стыдясь, цинично укрылся за роскошным рекламным щитом: «Шаталин и К0». Не знаю, может, однофамилец? Может, Евгения Евтушенко спросить, что значит этот самый акциз? Но Евгения Александровича вряд ли волнует разница между прямым налогом и косвенным. Он, Евтушенко, прописан сразу в двух земных полушариях. (Кормится в Западном, ордена выписывают в Восточном.) Ему не до этого…

Академик Чазов, когда ставили его в министры, тоже не стал отвечать на мои вопросы. Зато Г. М. Руденко, Н. Н. Иванец и В. М. Булаев — все трое высокие специалисты по наркологии, дружно кинулись защищать алкоголь («Неделя», № 31, 89). Из их слов следовало одно: сивуха, выпускаемая нашей мощной промышленностью, есть обычный продукт. Пейте, мол, граждане, и ничего не бойтесь. И вот Лигачева объявили виновником гибели виноградников и с помощью Гдляна торжественно изгнали с политического Олимпа. Сахарный дефицит, обусловленный недобором свеклы и простаиванием заводов свалили на самогонщиков. Долой, кустарщину в производстве и потреблении яда, даешь социалистическую индустрию! Конверсию водочных заводов срочно притормозили. Уже при нынешнем президенте в официальных списках продовольственных товаров появилась такая строка: «Спирт питьевой…».

Демократия победила.

Спросите, а что народ? Народ, который попробовал было встряхнуться и освободиться от семидесятилетней похмельной дремы? А народу опять подсунули перестройку, перемежаемую кровавыми перестрелками… Разумеется, не без допинга (опять словечко).

Если в девяностом году только одной своей водки было произведено 137,5, то в девяносто первом уже 154 миллиона декалитров. Не думайте, что всю эту бездну сивухи демократы хранят на государственных складах. Нет, все выпито. И это примерно десять литров на душу, включая младенцев.

«Данные, — говорится в документе для Государственной Думы, — приведены без учета импортной алкогольной продукции и ее аналогов, объем которой, по экспертным оценкам, за 1 полугодие 1994 года только по одной позиции — водка — составил около 300 миллионов литров… В представленном на рассмотрение Государственной Думы бюджетном послании облагаемый налогами в 1995 году объем произведенной и импортированной продукции определен в 373,1 миллиона декалитров (без учета контрабанды и «самоделов»). Это составляет примерно 24 литра на душу населения в год».

Далее депутаты, некоторые, может быть, впервые в жизни узнали, что нашему народу в его недалеком будущем грозит вырождение:

«По заключению Всемирной организации здравоохранения при достижении уровня среднедушевого потребления 8 литров в год наступает процесс необратимого изменения генофонда нации, то есть начинается процесс вырождения. Мы уже вплотную подошли к этой ситуации. Создавшаяся обстановка представляет реальную угрозу здоровью населения России и подрывает экономическую безопасность государства».

Почему же Госдума не ткнула носом в эти зловещие цифры ни самого Черномырдина, ни всех его финансистов? Или задача такая: двигаться к гибели?

…Вокруг каждого пьющего по мере его духовного и физического разложения всегда возникает опасная зона. Поначалу родственники любят его, как и раньше. Затем начинают жалеть. Но порою жалость сменяется презрением и даже ненавистью. Жалость и ненависть в одном сердце! (Например, в сердце жены или сына). Что может быть взрывоопаснее подобной смеси? Рано или поздно в таких сердцах происходит взрыв. Люди, близкие пьяниц, и те, что около, жестоко страдают, приобретая физические болезни. А ему хоть бы что! Он даже не замечает, что родные вокруг него стали больными именно из-за него, что и самому ему давно бы пора на исповедь.

Приходит в голову мысль, что и чеченская мясорубка началась у нас при содействии зеленого змия. Попробую привести некоторые доказательства.

Когда СССР с подачи многочисленных академиков Шаталиных продал водочную лицензию (еще словечко!), то в одну из мусульманских стран, молодого и энергичного директора Вологодского «ликеро-водочного» турнули строить этот самый завод. Все вроде бы шло нормально, строительство двигалось. И вдруг от восточного гостеприимства враз ничего не осталось. «Озверел, обозлился народ, и по винтику, по кирпичику растащили весь этот завод». Наш директор еле ноги унес оттуда. Вот и сейчас. С одной стороны сто новоиспеченных генералов. Воевать не умеют, а пить многие мастера. (Что от чего зависит — не мне судить.) С другой стороны мусульмане. Эти все еще почему-то не желают спиваться, не принимают «гуманитарную помощь».

Откроем справочник «СССР в цифрах». С 65 по 81 год население страны увеличилось всего на 13 процентов (отнюдь не за счет русских). За то же время спиртного произведено на пятьсот процентов больше. За сорок лет (1940–1980) производство хлебных продуктов увеличилось на двести процентов, а производство алкогольного пойла на 690! Рост даже по преимуществу мусульманского населения отставал от роста алкоголя в 37 раз!

Гайдаровская демократия впустила в нашу страну не одних закордонных бандитов и американских экономистов для обслуживания президента. Вкупе с ними хлынули к нам кабатчики со всего света. Они усиленно потчуют нас австрийской, голландской, немецкой, французской и даже индийской сивухой.

Вовсе не утверждаю, что Российское государство встало перед чередой грозных явлений лишь по одной этой причине. Есть, конечно, и другие причины. Их не замаскируешь ни горбачевской перестройкой, ни грачевскими перестрелками…

Разговор о языке — очень серьезный разговор. Достаточно вспомнить Евангелие от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Язык — это народ. Когда я говорю о спасении России, я говорю о спасении языка.

Спасать прежде всего нужно кириллицу, потому что начинается наш разгром с того, что кириллицу в России вытесняет латинский шрифт. Я вам напомню о том, что разрушение Югославии началось именно с этого. Все началось с безобидных вывесок, с безобидных объявлений на латинском шрифте — и кончилось (да еще не кончилось!) видите чем. Страшные вещи происходят: кириллица вытесняется насильно, целенаправленно.

Конечно, язык зависит от уровня общей культуры, народной нравственности прежде всего. Но нельзя забывать, что разрушение русской национальной культуры, языка и музыки было запланировано. Никакой стихийности тут нет, все шло так, как было задумано, — уничтожение нашей государственности, нашей нравственности, нашего языка, нашей культуры. И тут нечего хитрить, нечего бояться, надо прямо сказать, что мы порабощенный народ; может, пока порабощенный не до конца, но порабощенный, надо это признать и исходить из этого. Как освободиться от гнета, от ига, надо думать сообща, соборно. И если мы будем думать, то обязательно придем к тому, что освобождение может быть только на основе православной веры. Символично получилось, что о русском языке речь идет в православном монастыре.

Наша культура, наша духовность где-то во времена Пушкина пошла по двум направлениям: светская культура и культура чисто духовная, религиозная. Они как бы разошлись, и один — чаадаевский, или декабристский, путь, а другой — путь наших священнослужителей, духовенства. Это было трагическое и, как мне кажется, искусственное разделение.