Когда воскреснет Россия? - Василий Белов Страница 17

…Сами решите, ладно ли поступил Николай Игнатьевич, отказавшись от выборов, и правильно ли сказал А. С. Пушкин о женщинах «вообще».

Похвала современному депутату. Вместо рецензии на книгу Л. А. Тихомирова

Отчего в мире так много желающих стать хоть маленьким, но депутатом? Что двигает человеком в его стремлении к власти? Пытаясь разгадать эту загадку, читаю собственное депутатское удостоверение: ОБ № 11, 1989–1994. Сплошь гербы и печати. На голубом фоне — мелкая неразборчивая горбачевская подпись. Чернила тоже голубенькие… С запоздалым тщеславием штудирую вставную карточку, подписанную Лукьяновым: «…пользуется правом бесплатного проезда…» Стоп! Вот, наверное, в чем дело. Да нет же… Перед своим депутатством я об этом не думал. Ни сном ни духом не ведал о таких привилегиях. Объяснение бесплатной ездой не подходит. Деньги, чтобы летать и ездить, были тогда свои. (Позже, правда, вошел во вкус, начал ездить, верней летать, бесплатно.) Нет, не то. Тогда что же дало первый толчок? А вот что: гостиница! Вспомнил про нее и… не стал противиться обстоятельствам. Сколько трачено сил, сколько проглочено обид из-за этих столичных гостиниц! Приезжая в Москву, найти приличный ночлег было не так и просто. Ездить же приходилось частенько, литератора и тогда, как волка, кормили ноги. Получив депутатский мандат, я вздохнул свободно… Конечно, повлияло и некоторое тщеславие: надо же — депутат! Мать и жена во всяком случае гордились… И все же, главное было не в этом. Наивный человек, я искренне верил, что смогу сделать что-то полезное хотя б для крестьянства — самого терпеливого, самого забитого, но и самого надежного в государстве слоя. Не зря реформаторы его так активно вымаривают. Вот что двигало мною. По той же причине согласился и на членство в Верховном Совете. Открывался доступ в ЦК. Не по своим нуждам ходил я в Совмин, Н.И. Рыжков не даст соврать. Ну, а что двигало, к примеру, Шеварднадзе или же Собчаком? Сие мне неведомо… (Но представить можно, кому и для чего до зарезу нужна была власть.) Вспоминая свою колхозную жизнь, исчезающие русские деревни, представляя погибших в годы раскулачивания, родного отца, лежащего на Смоленщине в трех могилах, наконец, припоминая сцены из повести Зазубрина «Щепка», я с тревогой проголосовал за отмену шестой статьи… Позднее выпросил у Лукьянова ротацию и навсегда покинул роскошный Кремлевский зал. «Почему? — спросит читатель. — Ты вот покинул, а другой занял…»

Потому, во-первых, что профессиональная деятельность никак не увязывалась с депутатской. Литературные планы трещали по швам. Потому, во-вторых, что надвигались новые, отнюдь не крестьянские времена. На мои выступления перестройщики то и дело шикали. Горбачев со спикером не допускали порой ни к трибуне, ни к микрофону. Суетливый «защитник» народа Черниченко не пригласил даже на свой дилетантский «крестьянский» съезд.

Сидел я в одном ряду с Ельциным — на переднем. Перемогал дни под самым носом у хищной птицы, называемой телекамерой. (Сия птичка, командующая целыми государствами, опасней, пожалуй, целой стаи «фантомов», которые нацелились бомбить беззащитных сербов.) Она планомерно, с дьявольским терпением водила своим носом по депутатским рядам. Положим, я ее не боялся, но надоедала она до тошноты!

Нынешние депутаты не хуже меня знают об этих птицах… Наши «народные», такие, как Собчак, готовы были и ночевать вместе с телевизионщиками. Есть, вероятно, и сейчас эдакие. Они то и дело лезут прямо под ядовитую оптику, аж треноги с места сдвигают.

«Но не все же в таких клетчатых пиджаках, как Собчак! Имеются в Думе и порядочные», — утешаю себя.

Нет, депутатам я не завидую. Не сладко ни прежним горбачевским, ни теперешним ельцинским, разделившим Думу на фракции, как во всяком европейском конвенте. Вон Анатолия Ивановича Лукьянова объявили натовцы лучшим европейским спикером (не будем спрашивать, за что). Но, когда пришло время, они же его и упрятали в «Матросскую тишину». Что хотят, то и творят.

Чему тут и завидовать? Лишь хасбулатовские депутатские пенсии смущают иной раз мою грешную душу. Но хасбулатовцы, хотя и не все, но выстояли под еринскими автоматами и грачевскими пушками. Слава таким! Так что пенсии этих депутатов можно считать заслуженными. Признаюсь: я, гослауреат, почетный академик каких-то трех академий, экс-депутат (и тэдэ, как говорится, и тэпэ) хасбулатовцам иной раз слегка завидую, потому что наша депутатская генерация пенсий себе не выхлопотала, а стариковская «стипензия», как я ее называю, тянет на один купейный билет до столицы. Правда, туда и обратно. Если ехать в общем вагоне или в плацкартном, то остается еще и на какую-нибудь книжку, вроде сборника Льва Александровича Тихомирова. Этот автор так интересно, так ясно пишет о русской государственности! Искренне советую каждому кандидату в депутаты прочесть хотя бы одну книгу Льва Тихомирова. Замахивающийся на президентское кресло (трон по-теперешнему) обязан прочесть две: одну про монархию, другую о демократии. Читал ли эти книги, например, господин Брынцалов? Очень сомневаюсь. Боюсь, что и другие пропустили…

Читатель «Парламентской газеты», вероятно, уже заметил, что автор переходит иной раз на иронический тон. Это отличительный признак перестроечной публицистики. Усвоили его и многие депутаты. Только кому нужны наши слова? Требуются дела. Митковы и Киселевы, орудующие в телевидении, так нас заморочили, что для многих Россия стала вроде мачехи, и мало кто знает, что делать. У депутатов времени читать Тихомирова нет. Миллионы обычных людей только о том и думают, как бы прокормиться и одолеть еще одну зиму. Ах, сколько тысяч заброшенных деревень исчезнет опять с лица родной земли! Сколько стариков перемрет в промерзших деревянных домах! А черномырдинский газ течет да течет в Европу, отапливая жилища немецких и австрийских бюргеров. Сынки этих бюргеров, уже пристегнутые к сиденьям, наладились бомбить сербские города. Отцы этих летчиков-молодцов не забыты уцелевшими русскими вдовами. Что ж, неужели такова участь полуголодных русских вдов: обогревать европейские виллы, самим замерзать в дырявых избенках? Спивающимся их сыновьям тоже нет времени защитить своих матерей от холода-голода. Сыновья без устали качают газ из Ухты в Европу.

Бюргерам — газ, нам — газировку и спирт «Рояль». Плюс жвачку и всякие сникерсы. Дело идет бойко. А я-то, дурак, будучи депутатом, однажды публично похвалил Черномырдина. Этот грех случился еще в ту пору, когда ЧВС только-только нацеливался на газовую промышленность. Выходит, накаркал я на свою же шею. Читатель «Парламентской газеты» позволит ли привести несколько строк Пушкина? Эти строки пришли на ум, когда я снова думал о Черномырдине:

В лесах во время ночи праздной Весны певец разнообразный Урчит и свищет, и гремит, Но бестолковая кукушка Самовлюбленная болтушка Одно ку-ку свое твердит. И эхо вслед за нею тоже Накуковало нам тоску! Хоть убегай. Избавь нас, боже, От элегических ку-ку!

Сравнивать Черномырдина с «певцом весны разнообразным»- соловьем — никто, наверное, не осмелится. Элегические трели Виктора Степановича известны за рубежом и дома. Этот Мирабо поразил нас всего лишь одной удачно сказанной фразой: «Хотели как лучше, получилось как всегда». Такой, право, шутник Виктор Степанович… Да и то, вероятно, выпрыгнуло случайно. Ничего он не хотел «как лучше». Депутаты показали ему на дверь — молодцы! И на том спасибо.