От Ленина до Путина. Россия на ближнем и среднем Востоке - Алексей Васильев Страница 3

Само название Ат-Тахрир стало брендом египетской революции, символом стойкости, мужества, свободы. Восемнадцать дней без перерыва здесь кипели страсти, звучали речи, споры, стихи, песни, были схватки с полицией и с нанятыми полицией хулиганами и даже с верблюжьей кавалерией. Из миллионов глоток рвалось одно слово в адрес президента Мубарака: «Уходи!!!» Полиция тогда исчезла. Вокруг площади и в переулках стояли танки. Армия не вмешивалась в события. Президент Мубарак ушел. А дальше? А дальше были тяжелые времена для Египта.

Я задавал себе старый вопрос: «Что нам, то есть России, здесь надо?» Напрашивался ответ: «Только не вмешиваться! Ни в какие египетские и вообще арабские дела».

Не удалось.

Россия в ХХI веке стремится вернуться на Ближний Восток. Так получилось, что воротами стала Сирия.

…Дамаск. Апрель 2016 года. Мы беседуем с российским послом Александром Александровичем Кинщаком в его кабинете. Изредка слышны отдаленные залпы тяжелых орудий. «Бьют по целям в пригородах Дамаска, километрах в пяти – семи отсюда, – объясняет Александр Александрович. – Там кварталы под контролем боевиков – или ДАИШ (ИГИЛ), или Джабхат ан-Нусра. Бьют только по районам, где уже нет местных жителей, а боевики укрылись в туннелях под землей, и эти территории, и кварталы с оставшимися жителями блокированы армией». – «Могу ли я попасть на позиции?» – «Нет, я отвечаю за вашу безопасность. И по городу вы должны ездить только в нашей автомашине, она бронированная и надежная».

На сирийско-ливанской границе меня встретили две автомашины с нашими спецназовцами, в черной форме, с автоматами и радиотелефонами. Меня доставили в гостиницу в центре Дамаска и по договоренности уже в одной машине без сопровождения привезли в посольство, вокруг которого два кольца охраны, внутри – российское, снаружи – сирийское, подъезды – между выстроенными достаточно высокими бетонными стенами. Эстакада рядом с посольством закрыта для движения. В такой же машине меня возили по городу, на встречи, в университет.

Что ж, порядок есть порядок, но любопытство пересилило. Я взял такси, и за небольшой бакшиш водитель показал мне автобусную станцию, с которой можно было доехать до «столицы» боевиков ИГИЛ Ракки (то есть через фронт гражданской войны), кафетерии, где было полно народа, шумные улочки старого города, а затем он подвез к позициям сирийской армии, которые блокировали подступы к бывшему палестинскому лагерю Ярмук. Лагерем были не палатки, а просто бедные кварталы Большого Дамаска. После боев между двумя исламистскими организациями часть Ярмука контролировал ИГИЛ, часть – Джабхат ан-Нусра, некоторые кварталы были абсолютно безлюдны, а боевики скрывались в нарытых туннелях.

Молодой офицер покрутил в руках российский паспорт, выслушав просьбу, после пространных разговоров и звонков куда-то, согласился проводить меня на наблюдательный пункт. «Только ни шагу без моего разрешения, с той стороны работают снайперы». – «Хадыр (то есть согласен, слушаюсь)», – ответил я. По глубокой траншее мы прошли в безлюдный дом, где из-за бетонной стены с помощью перископа можно было наблюдать зону, контролируемую боевиками: пустынная площадь окружена полуразрушенными домами, торчали остовы взорванных автомашин. «Мы ведем наблюдение, и, если замечаем какое-то движение, передаем координаты артиллеристам, и они бьют по целям». Мне не разрешили задержаться. На прощание офицер повторил фразу благодарности в адрес России, почти слово в слово то, что в последней речи говорил президент Башар Асад. Политпросветработа в армии была поставлена хорошо.

Посещение Сирии, где Россия в первый раз после распада СССР продемонстрировала свои военные возможности, оставило немало вопросов, как по этой стране, так и по всему региону Ближнего и Среднего Востока. Попытаюсь ответить на некоторые из них во второй части книги под заголовком «Пределы прагматизма».

Но, чуть нарушив хронологию, вспомню о посещении Объединенных Арабских Эмиратов в декабре 2015 года. Именно их вместе с Оманом собирались «освободить» дофарские революционеры, чтобы построить здесь «счастливое социалистическое общество».

…Аравия. Дубай. Декабрь 2015 года. Лифт бесшумно поднял на 161-й этаж самого высокого в мире небоскреба «Бурдж-Халифа». Всего здесь 200 этажей и 828 метров общей высоты. Со смотровой площадки любуешься толпой небоскребов-«коротышек» этажей на шестьдесят – семьдесят, многоуровневыми развязками автострад, а дальше на восток – море, на запад – пустыня. Здесь были убогие глинобитные хижины рыбаков и палатки бедуинов, когда я в 1969 году первым из советских, а может быть, первым русским в истории посетил Объединенные Арабские Эмираты сразу после провозглашения независимости.

Можно переезжать с этажа на этаж «Бурдж-Халифа», этого, пожалуй, первого в мире вертикального города, способного вместить 35 тыс. человек. Здесь есть квартиры, отели, офисы, рестораны, магазины, все бытовые услуги. Можно спуститься на террасу нижней гостиницы и на закате солнца полюбоваться танцем фонтанов под арабскую или джазовую музыку над розовеющим искусственным озером. Или пройтись по бесконечным рядам универмагов, магазинов, магазинчиков. Или за чашечкой кофе перелистать русскоязычные журналы и местные толстенные газеты на арабском или английском языке. Можно вечером в отеле включить телевизор, выбрать любой из сотни каналов. И в печатных и в электронных СМИ ты утонешь в океане информации (или псевдоинформации) и тебя оболванит реклама автомобилей, драгоценностей, туфель, часов, духов, художественных выставок, концертов, туров – всего, что можно продать.

Нет, в мои-то лета нельзя быть 17-летним романтиком, но душа все равно протестует, когда читаешь рекламу ужина на двоих за 600 тыс. долларов в разных концах мира. Плати – и получишь «все включено»: перелет на двоих первым классом, а то и спецрейсом хоть на край света, соответствующий номер в отеле, напитки и кушанья. А ведь рядом, в соседнем Йемене, в жалких хижинах хорошо, если висят на веревках, спасаясь от крыс, мешочки с зерном, но часто не хватает пищи и воды, а облепленные мухами дети нередко ложатся спать голодными.

А вот сообщение о хоккейном матче между сборной русской командой Эмиратов и шведами. В багажнике автомашины молодого работника российского генерального консульства увидел ботинки с коньками. Он объяснил: да, он круглый год играет в хоккей в сборной русской диаспоры; соперники – десяток других команд, и в 45–48-градусную жару ледовые дворцы обеспечивают возможность тренировок и игр. Ну что ж, в Эмиратах есть и кондиционированные остановки наземного метро, и снежные горки для лыжного слалома.

В 2014 году Эмираты посетили 600 тыс. россиян, которые потратили 1,2 млрд долларов, в 2015 году – чуть меньше. Просто туристы, министры, бизнесмены. Но не только они. В ресторане дорогого отеля «оттягивались по полной» мужчины, громко восклицавшие что-то по-русски. Официант почему-то шепотом объяснил: «Это – «крестные отцы» (по-вашему «авторитеты») русских мафий. Их здесь никто не трогает, они никого не трогают – просто очень щедрые клиенты».

В Шардже, одном из семи эмиратов, недавно воздвигнут и освящен пятиглавый храм святого апостола Филиппа. Кто-то заходит окунуться в прохладную тишину единственной в Аравии православной церкви, кто-то замолить грехи и покаяться.