Секретные алмазы Сталина - Сергей Горяинов Страница 3

Положительное решение об использовании заключенных в алмазной отрасли было утверждено заместителем руководителя НКВД, начальником ГУЛАГа В. Чернышовым. Однако Чернышов был категорически против отображения этого факта в готовящемся постановлении:

«Народный комиссариат внутренних дел.

Секретно.

5 октября 1940 г.

Секретарю Экономического совета

при СНК Союза ССР тов. Помазневу.

Выделить 200 человек для работы в экспедиции по добыче алмазов НКВД может только при условии предоставления Комитетом по делам геологии соответствующих помещений для размещения заключенных и их обслуживания. Записывать это в постановление специальным пунктом не следует.

Заместитель народного комиссара

внутренних дел Союза ССР Чернышов» [7].

Василий Васильевич Чернышов

Условие Чернышова было выполнено: заключенные в алмазной геологии использовались с 1940 года, но этот факт фиксировался только секретными документами НКВД [8].

Если в поисковые партии Уральской алмазной экспедиции направлялись сотни «засекреченных» заключенных, то в собственно добыче алмазов в 1940-е годы царил редкий для сталинской эпохи либерализм. Фактически ставка была сделана на вольных старателей, которым была предоставлена возможность работать на самых перспективных участках: реке Полуденке, Адольфовом Логу, реке Тискос, реке Журавлик. Наркомат цветной металлургии СССР разработал специальную оценочную шкалу оплаты старателям за сдаваемые алмазы. В частности, цена за карат для алмазов размерностью от 1,0 до 1,5 карата устанавливалась в 2100 рублей (средняя зарплата в СССР в это время была 350 рублей). Причем в расчет принимался только вес — дефекты и цвет кристалла не оценивались. Мотивировка этого, весьма спорного, решения была приведена в письме от 13 февраля 1941 года народного комиссара цветной металлургии П. Ломако в адрес Экономического совета при СНК СССР и выглядела так:

Пётр Фадеевич Ломако

«1. Шкала разработана применительно к ценам, оплачиваемым Технопромимпортом, с учетом курса рубля и удорожания, связанного с европейской войной, плюс увеличение на трудность добычи и создание интереса к этому делу старателей.

2. При составлении шкалы учитывалась чрезвычайная рассеянность алмазов в известных нам россыпях и содержание их порядка 0,5 карата на 100 куб. метров песков» [9].

Ломако изрядно лукавил, утверждая, что привязывает закупочные цены для уральских алмазов к ценам импорта. По импорту поступали дешевые технические алмазы, сырье ювелирного качества СССР не импортировал. В своем прейскуранте Ломако сохранил пропорции импортной шкалы оценок, но помножил данные на поистине чудовищный коэффициент, очевидно, для «создания интереса к этому делу» [10]. Такая позиция Наркомата цветной металлургии вызвала резкую критику наркома финансов А. Зверева:

«Цены, по которым Наркомцветмет предлагает скупать алмазы у старателей, проектируются исходя из существующих в данное время импортных цен на алмазы, с увеличением этих цен в 13,5 раз…

Наркомфин Союза ССР считает, что цены на необработанные алмазы, скупаемые у старателей, должны быть установлены с учетом существующих скупочных цен на бриллианты…» [11]

За алмаз весом 1,0–1,5 карата нарком финансов предложил платить 1300 рублей за карат. Шкала наркома финансов и была в результате принята для расчета со старателями. Нельзя сказать, что снижение расценок в 1,5 и более раза снизило мотивацию старателей, они продолжали работать на уральских месторождениях до конца 1940-х годов. Так, в 1949 году их насчитывалось 533 человека [12] и они обеспечивали более 40 % добычи алмазов [13].

Арсений Григорьевич Зверев

Полемика между Ломако и Зверевым весьма интересна еще и тем, что позволяет с высокой вероятностью предположить экспортное назначение уральских алмазов с самого начала их добычи. Действительно, закупочная шкала, предложенная Зверевым, примерно соответствовала ценам, по которым «Ювелирторг», а до него «Торгсин» [14] скупали бриллианты у населения. Столь высокие цены на уральские алмазы объяснялись, во-первых, их выдающимся ювелирным качеством (в срезе уральской добычи до 90 % камней пригодно для огранки в бриллианты [15]), а во-вторых, отсутствием у старателей технологии, позволяющей извлекать мелкие кристаллы («крошку», «карбонадо»). Только в 1946 году Постановлением «О развитии отечественной алмазной промышленности» были учреждены специальные премии: 50 тысяч рублей за разработку и внедрение метода улавливания алмазов «карбонадо» и 75 тысяч рублей за разработку и внедрение методов улавливания алмазной крошки [16]. Следовательно, до этого времени технические алмазы на Урале вообще не добывались. Использовать в технических целях высококачественное ювелирное сырье было совершенно неразумным, тем более что, как будет показано ниже, СССР не имел абсолютно никаких проблем с импортом технических алмазов в 1930–1950-х годах.