Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети - Евгений Морозов Страница 36

В течение нескольких часов гибель Ли Цяомина стала в китайской блогосфере новостью номер один. “Сетяне” быстро решили, что полиция неуклюже пытается замести следы. Известие об этом происшествии собрало на сайте QQ.com, одном из самых популярных в Китае, более семидесяти тысяч комментариев. Обвинения сыпались градом. Власти столкнулись с настоящим кибербунтом.

То, что случилось после, – блестящий пример того, как эволюционировал контроль над интернетом в Китае, который, без сомнения, когда-нибудь войдет в учебники интернет-пропаганды. Вместо того чтобы приказать цензорам удалить сотни тысяч гневных комментариев, власти публично обратились к пользователям интернета с призывом стать “сетянами-следователями”, помочь им расследовать гибель заключенного и подготовить доклад, который устранил бы любые сомнения в причине произошедшего. Это показалось разумным решением и помогло хотя бы временно снизить напряженность. Заявки подали более тысячи кандидатов. В состав “следственного комитета”, целью деятельности которого была подготовка доклада о гибели Ли Цяомина, который устроил бы всех, вошли пятнадцать человек.

“Опыт прошлого показывает, что со временем сомнения ‘сетян’ не ослабнут и не испарятся, – заявил У Хао, ответственный за пропаганду чиновник из провинции Юньнань, который инициировал кампанию, – поэтому дело, касающееся общественного мнения и интернета, следует решать методами интернета”. Эти методы подразумевают публичное и децентрализованное принятие решений. Не было лучшего способа заявить о демократизации госуправления в Китае, чем сформировать комиссию из “сетян”.

Деятельность комиссии оказалась формальностью. “Следователям” даже не позволили просмотреть видеозаписи из тюремного помещения, в котором находился Ли Цяомин. Доклад получился неубедительным, и все, что “сетяне-следователи” смогли сказать – это что им не хватило доказательств. Полиция, которой была известна истинная причина смерти Ли, воспользовалась шумихой, вызванной обнародованием доклада, чтобы публично извиниться перед родителями погибшего и объявить, что Ли убили сокамерники. Пропаганда записала себе в счет очередное очко, продемонстрировав смирение полиции.

Это был блестящий цифровой пиар. Инцидент, за который власти можно было призвать к ответу, дал им возможность щегольнуть своей демократичностью. Дальновидные китайские пропагандисты могут составить конкуренцию большинству своих западных коллег. Вместо того чтобы прибегнуть к цензуре, они поступили мудро. Исполнение, правда, оставило желать лучшего. Когда китайские “поисковики плоти” проверили, кто эти пятнадцать отобранных для участия в “гражданском расследовании”, выяснилось, что почти все они – бывшие или действующие сотрудники государственных СМИ. Но в будущем китайские власти скорее всего не станут повторять эту ошибку. (Известно, что государственные СМИ в Китае имеют привычку нанимать малоизвестных актеров на роль прохожих во время “полевых” интервью, когда обычные люди комментируют важные события. По крайней мере, актеры умеют лгать.)

Любопытно, что не так давно правительство Южной Кореи (вероятно, последовав примеру китайского) прибегло к подобному шагу, чтобы противодействовать слухам, распространяемым в интернете, и успокоить собственных “сетян” по гораздо более взрывоопасному поводу. Когда многие в блогосфере и даже в традиционных СМИ начали сомневаться в правдивости официального объяснения (оно гласило, что южнокорейский корвет “Чхонан” потоплен подлодкой северян) и думать, что всю вину свалили на КНДР затем, чтобы скрыть некомпетентность или некую зловещую внутреннюю операцию, правительство Республики Корея решило не воевать с интернет-сообществом. Оно предъявило результаты расследования группе, составленной из пяти официальных лиц, двадцати пользователей “Твиттера”, десяти блогеров, тридцати студентов журфака и пятерых представителей интернет-порталов, случайным методом выбранных из всех заявителей. Правительство Южной Кореи, правда, пошло дальше китайского: “сетянам” позволили вести фото– и видеосъемку: это был истинный триумф гражданской журналистики, срежиссированный властями. Правда, их планы несколько нарушили северокорейские власти, которые невероятно быстро подчинили себе капиталистическое киберпространство. В августе 2010 года северокорейцы перенесли пропагандистскую кампанию в “Твиттер” и открыли аккаунт для опровержения южнокорейской версии гибели корвета.

В последние годы существования СССР наиболее прогрессивные советские лидеры любили декларировать – полушутливо, разумеется, – свою приверженность “доктрине Синатры”, намекая на то, что центрально– и восточноевропейские государства вольны идти собственной дорогой в полном соответствии со строками песни Фрэнка Синатры “Мой путь”.

У нынешних пользователей интернета Синатра не в чести. На повестке дня – “эффект Стрейзанд”. Это выражение означает, что чем старательнее вы пытаетесь убрать что-либо из интернета, тем вернее поощряете всеобщий интерес к этому предмету и тем дальше оказываетесь от достижения своей цели. Термин “эффект Стрейзанд” придумал Майк Масник (популярный американский блогер, пишущий о хайтеке), чтобы описать отчаянные попытки Барбары Стрейзанд удалить из интернета фотографии ее дома в Малибу. Эти снимки, сделанные профессиональным фотографом в рамках California Coastal Records Project – проекта созданного с целью документирования береговой эрозии, оставались без внимания до тех пор, пока Стрейзанд не вчинила их автору 50-миллионный иск.

Обитателям склочного мира техноблогов показалось, что Барбара Стрейзанд объявила войну интернету и здравому смыслу. Немедленно началась массовая онлайновая кампания поддержки проекта. Сотни блогеров начали размещать в блогах фотографии из Малибу. Разумеется, недвижимость Стрейзанд стали обсуждать гораздо шире, чем прежде.

Сейчас ясно, что Барбаре Стрейзанд не следовало предпринимать ничего и оставить фотографии там, где они находились: на сайте, где им была почти гарантирована безвестность (в конце концов, снимки ее дома составляли небольшую долю из примерно двенадцати тысяч фотографий береговой линии). Вместо этого она избрала путь цензуры – и жестоко поплатилась. Более того, Стрейзанд проложила дорогу бесчисленным знаменитостям и випам. Церковь сайентологии, российский олигарх Алишер Усманов, корпорация “Сони”, “Интернет вотч фаундейшн”, популярный сайт социальных новостей Digg.com – лишь некоторые из жертв “эффекта Стрейзанд”. Противодействуя распространению интернет-контента, они не желали огласки. Они инстинктивно отвечали ударом на удар, не понимая, к чему может привести их агрессия. Даже если кто-либо из них одерживал победу и неудобный контент на время исчезал из интернета, это, как правило, лишь подогревало интерес к тому, что они пытались утаить.

Появилась целая организация (“Викиликс”), заботящаяся о том, чтобы у всех скандальных документов, которые кто-то очень хочет убрать из Сети, было надежное место в интернете. Даже всемогущий Пентагон испытывает затруднения с очисткой Сети от секретного контента после того как “Вики-ликс” опубликовал видеозапись воздушного налета в Багдаде в 2007 году (когда были убиты несколько сотрудников агентства “Рейтер”), а также множество важных документов, касающихся войны в Афганистане.