Государственный переворот - Эдвард Николае Люттвак Страница 47

После необходимого обмена информацией и заверениями новое правительство обычно получает признание; и это будет так, даже если незаконность режима представляет собой известное затруднение, как в случаях с отношением США к переворотам в Латинской Америке, или если идеологическая ориентация нового режима не внушает симпатий, как в случаях с Советским Союзом и переворотами в Гане и Индонезии.

Дипломатическое признание является одним из элементов в общем процессе установления авторитета нового правительства; пока этого не произойдет, нам придется полагаться на хрупкие инструменты физического принуждения и наша позиция будет уязвима для многого, включая угрозу нового переворота.

После того, как мы осуществили государственный переворот и установили контроль над госаппаратом и вооруженными силами, наше выживание в долгосрочной перспективе зависит главным образом от решения проблем экономического развития страны. Экономическое развитие всеми рассматривается как «хорошее дело», и ратует за него почти каждый хочет, но для нас — только что пришедшего к власти правительства страны X — экономическое развитие нежелательно, так как противоречит нашей основной цели: политической стабильности.

Экономика развивается, расширяя и улучшая накопленный человеческий и материальный капитал, а это требует инвестиций, либо для обучения людей, либо для строительства фабрик. Для того чтобы инвестировать, текущий доход должен быть изъят у возможных потребителей и направлен на создание капитала. Ясно, что чем выше уровень инвестиций, тем быстрее будет развиваться экономика данной страны, но и тем ниже будет существующий на данный момент уровень жизни. Поэтому правительства экономически отсталых стран — где нужда в развитии ярко выражена — обычно сталкиваются с альтернативой: либо замедлять темпы экономического роста, либо и далее понижать и так отчаянно низкий уровень жизни. Чем больше можно изъять в виде налогов из текущего дохода, тем ближе прекрасная заря процветания — даже если это процветание Испании или Греции, а не Западной Европы или Северной Америки. Но есть пределы норме накопления инвестиций, которую можно выжать из населения, чей подушевой доход и так очень низок. Существует лимит экономического выживания, ниже которого население — или его большая часть — просто умрет с голода, если не перейдет к чисто натуральному хозяйству; но задолго до того, как страна достигнет этой черты, будет достигнут политический лимит выживания, ниже которого неминуемо свержение нашего правительства. Лимит экономического выживания более или менее жесток: в любой конкретной среде с тем или иным климатом, привычками питания, обычаями и традициями, должен быть минимальный годовой доход, который позволяет более-менее находчивому человеку удовлетворять свои основные физические потребности и нужды его семьи. «Лимит политического выживания», однако, очень гибок и зависит от психологических, исторических и социальных факторов, а также от эффективности системы государственной безопасности и пропагандистской машины государства.

Эта проблема особенно актуальна в новых независимых государствах «третьего мира». Колониальные режимы могли пытаться или не пытаться достичь высокого экономического развития, но если они это и делали, то без всякой спешки, характерной для новых постколониальных режимов. Поэтому сразу же после обретения независимости вместо повышения жизненного уровня, которого ожидает коренное население, происходит прямо противоположная вещь. Новое «независимое» правительство вынуждено повысить налоги и импортные пошлины для того, чтобы финансировать большие проекты, с которых часто начинается экономическое развитие: плотины, дороги, сталелитейные заводы и порты. Иностранная помощь, которую многие в странах-донорах под влиянием соответствующей пропаганды считают весьма значительной [96], дает только малую толику необходимых средств. Поэтому большинство средств изымается из текущего дохода, и уровень потребления коренных жителей, мечтавших о машинах «как у белых», еще больше снижается. Подобное обнищание и без того очень бедное население безропотна терпеть не будет — особенно если до этого его ожидания искусственно подогревались.

Исходя из этого, нашей основной проблемой является экономическое развитие — для того, чтобы удовлетворить ожидания элиты [97]и тех, кто считает себя ее частью, — без повышения налогообложения масс за пределы лимита политического выживания, что может привести к народному восстанию. Есть два инструмента, с помощью которых мы можем убедить массы согласиться пожертвовать нынешним уровнем потребления во имя увеличения будущего дохода: пропаганды и репрессии [98]. Особенно эффективна смесь из того и другого. Итак, представим, что нам досталась в наследство страна с отсталой экономикой, статистические данные по которой приведены в Таблице XVI.

Таблица XVI.

Данные национальных счетов страны X.

(Предполагается равное распределение дохода)

Таким образом, в прошлом в этой бедной (но все же не нищей) стране ВНП на душу населения составлял £100 в год, и из этого £10 уплачивались в виде различных налогов, а £90 тратились на текущее потребление или сберегались. Сейчас мы знаем, что каждому жителю нужно только £45 на душу для экономического выживания, и проблема состоит в том, чтобы получить часть этой разницы для финансирования экономического развития — и сделать это так, чтобы не быть свергнутыми. Если мы просто повысим налоги, часть населения, возможно, просто откажется их платить, а если мы используем для сбора налогов административные методы, вероятна реакция в виде вспышки насилия. Поэтому мы направим часть уже собираемых сегодня скромных налогов (£10 на диаграмме) на пропаганду и полицию. Это может привести к ситуации, изображенной в Таблице XVII.