Четверть века в Америке. Записки корреспондента ТАСС - Андрей Шитов Страница 5

«Это мой проект, — кричала она. — Я даже с мужем развелась, только этим теперь и занимаюсь. Этот тип из Нью-Йорка не имеет права копировать то, что я придумала». Пришлось объяснить даме, превратившей благотворительность в своего рода бизнес, что у нас с ней разные интересы в этом деле.

Вопрос свободного человека

Мораль сих басен для меня не в нравоучениях, тем более что ни хвалить, ни осуждать по большому счету некого. Это просто примеры того, как, на мой взгляд, никогда не поступили бы в одном случае американцы, в другом — россияне, хотя для другого народа такое поведение, видимо, нормально.

А вместо морали позволю себе привести любимую выдержку из классической работы экономиста Чикагской школы, нобелевского лауреата Милтона Фридмана «Капитализм и свобода». Он оспорил известный призыв Джона Кеннеди: «Не спрашивай, что может сделать для тебя твоя страна; спрашивай, что ты сам можешь сделать для родины» (лозунг, кстати говоря, вполне советский).

Вот аргументы Фридмана: «Ни первая, ни вторая половина этого высказывания не отражает таких отношений между гражданином и его правительством, которые достойны идеалов свободного человека в свободном обществе… Для свободного человека страна — это сообщество индивидуумов, а не нечто стоящее выше их и над ними… Свободный человек не станет спрашивать, ни что может сделать для него его страна, ни что он может сделать для родины. Он скорее спросит: „Что мы с соотечественниками можем сделать с помощью правительства“ для исполнения своих индивидуальных обязанностей, достижения наших раздельных целей и устремлений и, самое главное, для защиты нашей свободы».

Между прочим, при выходе его книги в 1962 году ее встретил «заговор молчания». К юбилейному изданию 1982 года и книга, и ее автор были знамениты. А в 2002 году на торжественной мемориальной церемонии в Белом доме президент Джордж Буш-младший отмечал, что идеи Фридмана живут и побеждают не только в самих США, но и по всему миру, включая Россию. Я это с удовольствием освещал, поскольку это входило в мои прямые профессиональные обязанности.

Зачем нужны идеалы

А уже в самое последнее время в Москве я убедился, что те же идеи постепенно прививаются и у нас. Во всяком случае российские социологи, с которыми я общался, это подтверждают. По их словам, доля «самодостаточных» граждан, готовых рассчитывать при решении насущных жизненных проблем не на помощь государства, а на собственные силы, растет в России настолько интенсивно, что можно говорить о «тихой социальной революции». Признаюсь, меня это радует, хотя сам термин мне и не нравится: хватит с нас революций.

Вся история Америки подтверждает, что главная сила демократической республики, как и писал Фридман, — свободная воля свободных людей. И в Новом Свете переселенцы, искавшие лучшей доли, изначально добровольно объединялись для того, чтобы соответствующим образом устроить свою жизнь.

Когда понадобилось создать федеральное правительство, ему сознательно уступили минимум власти, без которой оно не могло выполнять свои обязанности. Жесткие ограничения этой власти были прочно закреплены в конституции страны. Сильное государство изначально воспринималось не как общественный идеал, а напротив — как потенциальная угроза для прав и свобод. И на моем профессиональном веку американские консерваторы, начиная с Рональда Рейгана, всегда повторяли, как мантру, что правительство — «часть проблемы, а не решения».

В последние годы в США усиливаются идейный разброд и шатания, но все же некоторые фундаментальные вещи остаются пока незыблемыми. Главенство закона и охраняемый им принцип «разрешено все, что не запрещено», — это та основа личной свободы, вокруг которой и по сей день естественным образом объединяются левые и правые, простой народ и интеллектуальная элита.

Правда, сразу стоит оговориться, что, насколько я могу судить, и самые высокие идеалы для американцев все же не самоцель. Это не советская идеология, которая была важнее жизни и под которую надо было подстраивать жизнь.

Американцы же, наоборот, готовы принять любые идеалы, в том числе и социалистические, если, что называется, жизнь заставит. В 2020 году споры о социализме, системном расизме и неравенстве неожиданно оказались лейтмотивом президентской предвыборной гонки. Тогда же грянула пандемия коронавируса, потребовавшая резкого усиления роли государства в экономике…

В целом в США свобода, демократия и власть закона возведены в абсолют постольку, поскольку помогают нации хорошо жить. Естественно, по-своему. Фактически это средство защиты национальных интересов, как их понимает большинство населения.

Как к этому относятся в других странах, американцев не очень волнует. Упрекать их за это бессмысленно. Извиняться за то, что они живут, как им нравится, они не склонны.

Верный штамп

Один из штампов советской пропаганды в свое время сводился к тому, что мы с симпатией относимся к американскому народу, но критически оцениваем деятельность его правительства. Чем дольше я жил за океаном, тем больше убеждался, что противопоставление было в принципе правильным.

Американцы, какими я их знаю, в подавляющем большинстве своем нормальные, умные и порядочные люди. У себя в стране они достаточно удачно организовали свою жизнь и, в частности, создали устойчивую систему, способную регулярно корректировать политику через механизм выборов.

Именно в Нью-Йорке я в свое время впервые начал вникать в устройство этого сложного механизма. Ходил на избирательный участок, куда, правда, меня полицейские не пустили, отправлял письма с вопросами участникам президентской предвыборной гонки 1988 года.

Позже по предложению газеты Christian Science Monitor написал об этом своем опыте. Публикацию вынесли на первую полосу, а мне прислали двойной гонорар: сразу два чека на заранее оговоренную сумму — по 125 долларов.

Обналичивать оба чека я побоялся, по принципу «как бы чего не вышло». Посоветовался с Руфи Фишер, и один платеж мы вернули. Почему не позвонил в газету уточнить, уже не помню — может, по молодости лет просто постеснялся.

Ездил я, причем в одиночку, и на предвыборный съезд Демпартии США, который летом 1988 года проходил в Атланте (штат Джорджия). С непривычки политическое шоу меня оглушило: делегаты, наводнившие город, так рьяно скандировали партийные лозунги, убеждая себя и других, будто «вся Америка» поддерживает их кандидата Майкла Дукакиса, что я чуть было в это не поверил.

На деле же ближайшей осенью безоговорочную победу по всей стране одержал республиканец Джордж Буш-старший. Это был редкий случай, когда американцы оставили в Белом доме представителя одной и той же партии больше чем на два четырехлетних срока.

Им нравился предшественник Буша — Рейган, запомнившийся во внешней политике как напористой готовностью к «звездным войнам» против «империи зла», так и сговорчивым лозунгом «доверяй, но проверяй» — якобы популярной русской пословицей, которой его научила писательница Сюзан Мэсси.

А Буш-отец, на мой взгляд, заслуживал большего. Он остался в памяти как умный, осмотрительный и дальновидный политик, вежливый и приятный в общении человек. Он многого добился для своей страны на международной арене, и не его вина, что после начала рейгановско-горбачевской оттепели в отношениях США и СССР американские избиратели вздохнули с облегчением и переключились на домашние заботы.