Оранжевая мина - Александр Александров Страница 5

Как же ответили сионисты на революцию детей? Поначалу позорно. Обозреватель газеты «Нью–Йорк Тайме» по Палестине Т.Фридман, любящий афоризмы, предупредил палестинских подростков: «Если один из наших попадет в госпиталь, 200 ваших попадут на кладбище». Интифада началась в декабре 1987 г., к декабрю 1989 г., по официальным данным ООН, на оккупированных Израилем территориях погибло 2 тысячи детей и подростков.

Садизм, с которым избивались дети, поразил израильтян. Философ Авишай Маргалит собрал возможные объяснения этого садизма. Главный смысл сводился к тому, чтобы разжечь ненависть арабов и заставить их перейти к насилию, к терроризму. Это был «жесткий» вариант консолидации деморализованного израильского общества и укрепления легитимности власти в его глазах. Таким образом, Интифада была успешной, она расколола израильское общество и потребовала от власти Израиля очень больших затрат, к тому же создавших новые тяжелые угрозы.

Показательна история перестройки в СССР, которая в Москве и столицах Прибалтийских республик велась по канонам «бархатных» революций. Здесь прилагались специальные усилия к тому, чтобы спровоцировать армию и милицию на насильственные действия против «революционеров». Провоцировать не удавалось, т.к. дисциплина в силовых структурах была еще очень строгой. Насильственные действия «военщины» пришлось организовать самой власти.

Вот как был устроен «путч» в Вильнюсе в январе 1991 г. Тогдашний председатель Литовской Республики В. Ландсбергис вызывает взрыв возмущения рабочих Вильнюса (в большинстве своем русских) бессмысленным повышением цен, к тому же объявленным в день православного Рождества. Кем–то подогретая толпа идет громить здание Верховного Совета ЛССР, подходы к которому в этот день, вопреки обыкновению, не охраняются. Толпу дополнительно провоцируют из здания — из дверей ее поливают горячей водой из системы отопления. Большого вреда нет, но страсти накаляются до предела. Люди с заранее припасенными камнями бьют стекла.

Повышение цен немедленно отменяется, но беспорядки начались, радио сзывает литовцев со всей страны на защиту парламента. А когда прибывают толпы людей и расставляются по нужным местам, подразделения войск КГБ начинают, казалось бы, абсурдные действия — с шумом и громом, с холостыми выстрелами танков и сплющиванием легковых машин штурмуют… телебашню Вильнюса. Этот штурм не имеет смысла, потому что рядом, в Каунасе, продолжает действовать мощный телецентр, а ту же телебашню в Вильнюсе накануне мог занять патруль из трех человек. В самом Вильнюсе занявшие телебашню «оккупанты» отказываются отключить автоматические радиопередатчики, призывающие народ на баррикады — хотя адреса этих радиопередатчиков известны.

В результате «штурма» — 14 погибших (убитых «неизвестными снайперами», но никак не военными), ритуальные похороны, практическая ликвидация компартии Литвы и всех «консервативных сил», которых в общественном мнении можно было связать с путчистами, получение Ландсбергисом тотальной власти, активное контрнаступление радикальных демократов в Москве. Таким образом, положение литовских «перестройщиков» было укреплено благодаря «насилию власти» в Вильнюсе, во время которого были совершены демонстративно грубые действия и принесены объединяющие литовцев жертвы.

По такому же сценарию, хотя даже без холостых выстрелов и с гибелью от несчастных случаев всего троих юношей (а также министра внутренних дел СССР Пуго с женой в результате «самоубийства»), был проведен «путч ГКЧП» в Москве в августе 1991 г. В первые дни эйфории после «ликвидации путча» видный публицист А.Бовин сказал, перефразируя Вольтера: «Если бы этого путча не было, его следовало бы выдумать!» Горбачев также выразил удовлетворение: «Все завалы с нашего пути сметены!» [10]

Когда процесс свержения власти посредством «бархатной революции» вступает в решающую стадию, удержать толпу в рамках ненасильственных действий оказывается важной и очень непростой задачей. В «учебном пособии» Дж.Шарпа сказано: «Поскольку ненасильственная борьба и насилие осуществляются принципиально различными способами, даже ограниченное насильственное сопротивление в ходе кампании политического неповиновения будет вредным, так как сдвинет борьбу в область, в которой диктаторы имеют подавляющее преимущество (вооружения). Дисциплина ненасильственных действий является ключом к успеху и должна поддерживаться, несмотря на провокации и жестокости диктаторов и их агентов».

Чем более фундаментальные и непримиримые общественные противоречия становятся мотивами недовольства граждан, вовлеченных в «бархатную революцию», тем больше в этой революции элементов самоорганизации, не вполне контролируемых извне. Иными словами, тем менее «бархатной» становится такая революция. Иногда этот «небархатный» характер проявляется очень быстро и становится главенствующим. Это проявилось, например, в венгерских событиях 1956 г. и в образовании польской «Солидарности».

В других случаях «бархатная» технология оказывается столь эффективной и соответствующей культуре общества, что его революционная часть сама стремится не выходить за рамки ненасильственных действий и сдерживает своих радикалов — это мы наблюдали и в палестинской Интифаде, и при ликвидации режима апартеида в Южно–Африканской Республике. В этих случаях как раз силы, противодействующие революции, стараются радикализовать конфликт и организуют провокации, стимулируя или даже создавая вооруженные группы, которые совершают акты насилия (в том числе террористические). Это раскалывает общество, отталкивает его умеренную часть от революции. В случае Интифады эту роль играют террористические движения, выступающие под флагом ислама, в ЮАР — племенные террористические отряды.

В очень редких случаях, наоборот, контролируемые насильственные действия служат лишь запалом, пусковым двигателем для возбуждения чисто «оранжевой» толпы, осуществляющей манипулируемый государственный переворот, как это было в свержении Чаушеску в Румынии в 1989 г., а затем и в ликвидации советской государственности в 1991 г. («путч августа 1991 г.»).

В 80–е годы и организация и технология «бархатных» революций стала объектом изучения и разработки в крупных государственных и полугосударственных учреждениях Запада. Выше уже цитировалось известное руководство Дж. Шарпа — научного руководителя Института Альберта Эйнштейна (ИАЭ). Об этом Институте известно следующее.

ИАЭ основан в 1983 г. в США. В официальной декларации его целями названы «исследования и образование с целью использования ненасильственной борьбы против диктатур, войны, геноцида и репрессий». Возглавляют его бывший офицер DIA (Разведуправления Министерства обороны США) полковник Роберт Хелви и профессор Гарвардского университета Джин Шарп. Его сочинения, посвященные использованию ненасилия в свержении государственной власти, переведены на 27 языков. ИАЭ существует на деньги «благотворительных фондов» Сороса и правительства США. Шарп с помощниками с момента основания ИАЭ постоянно ездит в намеченные для переворотов регионы для «поддержки революций».