Путин против Путина. Бывший будущий президент - Александр Дугин Страница 6

С появлением Путина власть наконец прислушалась к евразийской теории и идее третьего пути. Посмотрите вокруг. Посмотрите на язык, на котором говорит власть, посмотрите на темы, которые обсуждаются сейчас в широкой прессе. Они не могли бы обсуждаться, если бы не было концептуального пласта третьего пути — социального, геополитического, наконец, экономического. Открыл и начал его внедрять ваш покорный слуга. Глупо приводить доказательства. Просто сравните ситуацию с той, что была 20 лет назад, когда эти разработки начинались. Концепции третьего пути укрепляются. Другое дело, что это произошло не через одну конкретную партию, а по линии делегирования определенных идей разным политическим силам. То есть консервативная революция [5], о которой так много писали исследователи-традиционалисты, свершается на наших глазах. Но она оказалась революцией не снизу, а сверху, при отсутствии четко выделенного социального субъекта. Идеи постепенно вошли в сознание.

Посмотрите, о чем сейчас говорят КПРФ и «Единая Россия», о чем пишут политологи. А затем посмотрите внимательно альманах «Элементы», учебники «Основы геополитики» и «Основы евразийства» и догадаетесь, откуда эта символика, эти темы и термины. Например, слова «мондиализм» (стремление объединить все страны под единым мировым правительством), «конспирология» (наука о заговорах), которые я впервые ввел в русский язык. Это были просто кальки, но сегодня они наполнены содержанием и уже есть в словарях. Как сказал замечательный французский поэт Стефан Малларме, «il faut changer la langue» («следует изменить язык»), и вы измените мир. Если мы внедрим свои лингвистические правила, это и будет изменение реальности. Ведь человек — это лингвистическое существо, вне языка он немыслим.

Практически все реальные и действенные шаги Путин предпринял в самом начале своего президентского срока. Стремительно, неожиданно, действуя довольно резко. И именно это стало его политическим фундаментом. Напомню, что мы тогда имели: либерально-западническую элиту, ненавидящую лютой ненавистью Россию и народ, который они называли «эта страна»; СМИ, поделенные между интриганами-олигархами, которые вели между собой войну поверх голов власти и народа; очаг активного сепаратизма в Чечне; расцвет тоталитарных исламских сект — ваххабизма; всевластие региональных баронов; глубокий раскол в обществе. Страна была на грани катастрофы, распада, террора, гражданской войны и хаоса, а в обществе доминировала апатия и глухая злоба. Надо всем висел больной одиозный зловещий тиран.

Путин, придя к власти, фактически дал резкий и эффективный ответ на все эти вызовы. Он остановил экспансию чеченских сепаратистов-ваххабитов, русские вошли в Грозный. Он отобрал у наиболее одиозных олигархов основные СМИ и вернул их в рамки минимальной лояльности государству и народу. Он предотвратил распад России на удельные княжества, к чему фактически вели лидеры «Отечества — Всей России». Путин реформировал в сторону резкого ослабления Совет Федерации и скрепил земли жесткой структурой федеральных округов. Он создал в обществе более нормальную атмосферу, примирил самые острые противоречия, ввел своего рода «моду на патриотизм». Он придавил тоталитарные религиозные секты. Он приостановил, казалось бы, неминуемый распад, дал народу перевести дыхание. Именно на этом основывается его рейтинг, народ принимает и поддерживает только такого Путина.

Отдельная тема — внешняя политика. Здесь Путин следовал одновременно трем стратегиям: патриотическая риторика, и реальное колебание между ориентацией на Европу и США. Так как потенциала для полноценной стратегической автаркии у России нет, то серьезным значением обладает только выбор между США и Европой. Путин в этом вопросе колебался. Так как стратегические интересы России, с геополитической точки зрения, лежат в сфере российско-европейского стратегического партнерства, причем вопреки геополитическим интересам США, то ситуация у Президента была не из легких. Могучие США — кнутом, и пряником — давили на Россию, а нерешительная Европа то протягивала руку дружбы, то тут же отдергивала. Теоретически Путину следовало бы взять курс на последовательное евразийство и не сходить с него ни при каких обстоятельствах — ни после 11 сентября 2001 года, ни во время американской агрессии против Ирака, ни до этих событий. Все шаги в евразийском направлении — активизация отношений со странами Азии, интеграционные процессы в рамках ЕврАзЭС, партнерство с Европой и т. д. — следует признать успехами. Уступки в пользу США — провалами.

При этом надо сказать следующее: Путину все это время удивительно везло. Это очень интересное качество — везение. Закономерен вопрос — так что мешает президенту развернуться в полную силу? У меня сложилось впечатление, что Путин отбивал контратаки, которые последовали со стороны потерпевших в результате его реформ, ведя на внутриполитическом фронте арьергардные бои. Эти контратаки были очень серьезные, и в значительной мере по ряду параметров Путину пришлось либо остаться на месте, либо даже несколько отступить.

После быстрой победы над чеченскими сепаратистами операция вошла в затяжную фазу — ни войны, ни победы. Осаженные поначалу фрондеры-губернаторы через три года как ни в чем не бывало всплыли в рядах «Единой России», которая была призвана их упорядочить, и пытаются снова заказывать там музыку; они перехватили политическое орудие в виде этой малоудачной партии, и, шантажируя Президента выборными проблемами, снова начали тащить одеяло на себя. Федеральные округа оказались в значительной степени недейственными, лишь умножили ряды бессодержательных бюрократов. Радикальные исламские секты опять вовсю разгулялись уже по всему Северному Кавказу. «Патриотизм» и консерватизм содержательного наполнения так и не получили, все остановилось на уровне лозунгов и трескучих фраз. Настоящего политического примирения не произошло, кремлевская администрация по-прежнему «гоняет коммунистов» и занимается пиаром в стиле позорных «Идущих вместе». Иными словами, Путин не только не развил, не завершил свои начинания, но и в определенных вопросах был оттеснен с тех позиций, с которых начал.

Почему это произошло? Я думаю, в силу того, что Путин стал Президентом слишком стремительно. Возможно, на это и рассчитывали определенные силы. Он просто не успел вооружиться ни идеологически, ни концептуально, ни командно, ни политически для столь высокой должности. Огромную роль сыграл жуткий кадровый дефицит, полное отсутствие каких-то новых и свежих персонажей в элите. Путинские назначенцы в большинстве случаев оказались неспособными справиться с поставленными задачами, поэтому процесс ротации элит застыл, заморозился: допутинские кадры были эффективнее и опытнее, но принадлежали иной политической парадигме; путинские люди — разрозненны и случайны, а личной преданности было бы достаточно только в том случае, если бы у Президента была четко оформленная идеологическая база или диктаторские наклонности. Были и внешние причины: давление со стороны Запада оказывалось беспрецедентным. Любое действие, направленное на усиление позиции России, не могло радовать США, и это, естественно, приводило в действие всю внутреннюю агентуру влияния, включало и внешние рычаги — экономические и политические.