Государственный переворот - Эдвард Николае Люттвак Страница 61

Стоит отметить, что книга очень интересна не только с содержательной, но и с композиционной точки зрения. Автор использует оригинальный подход к изложению материала и к раскрытию смыслового поля, в котором может быть адекватно воспринято понятие «стратегия». Он постоянно рассматривает реальные примеры или описания типовых ситуаций, постепенно погружая читателя в стихию военных действий, позволяя ему понять и прочувствовать логику динамического противостояния на всех выделяемых им уровнях стратегии, последовательно поднимаясь с уровня на уровень. Богатый практический опыт и эрудированность позволили Люттваку предоставить обширный фактический материал и насытить текст наглядными примерами, а мощные аналитические способности и умение нестандартно мыслить дали возможность делать неожиданные выводы и формировать необычное видение описываемых им событий.

С методологической точки зрения Люттвак исследует военное противостояние в той логике, которую в советской традиции называли «искусственно-естественный» или «естественно-искусственный подход» [128]. С одной стороны, он выявляет «естественный закон», проявляющийся в любом военном противостоянии: если силы противников хотя бы условно и относительно сопоставимы, то динамика их противоборства будет представлять циклический или волнообразный характер. «Кривая успеха» одной из противоборствующих сторон постепенно доходит до некой «кульминационной точки», после чего накапливаемый побеждающим груз организационных, логистических и системных ошибок становится чрезмерно тяжелым и его былые преимущества оборачиваются трудностями и недостатками. Наступающий с неизбежностью распыляет свои ресурсы. Проигрывающий же постепенно теряет территории, людей, сырье и производственные мощности, но получает возможность произвести более радикальную форму мобилизации и перераспределения оставшихся у него ресурсов, устранить свои прежние организационные ошибки и сконцентрировать свои силы. Именно этот «естественный закон» военного противостояния сработал в войне 1812 года с Наполеоном, и он же проявил себя в войне между СССР и Германией в 1941–1945 годах. Ни Наполеон, ни Гитлер не осознали, что уже перешли за кульминационную точку своего успеха, неправильно оценив «стратегическую глубину» российской территории и способность России к военной мобилизации своих ресурсов.

Этот «естественный закон военного противостояния» срабатывает на всех уровнях стратегии. Так, на техническом уровне мы можем наблюдать, как взлет «кривой успеха» в ведении боевых действий, вызванный применением какого-то нового типа оружия или технического устройства, вдруг обрывается по причине того, что противнику удалось найти эффективнее противодействие этому оружию. При этом данное противодействие может быть найдено как на техническом уровне (удалось разработать аналогичное оружие), так и на более высоком уровне стратегии, например на тактическом (противник разработал тактику ведения боя, при которой преимущества вашего нового оружия сводятся на нет).

Тот же самый закон мы можем наблюдать и на уровне большой стратегии (grand strategy). Так, боевые успехи, обусловленные военным мастерством и технической мощью одного из противников, могут быть сведены на нет дипломатической игрой его оппонента. Излишнее усиление позиций одной из стран вызывает опасения у ее соседей. Если проигрывающая в противоборстве сторона убедит «мировое сообщество» в том, что ее противник представляет угрозу не только для нее, но и для других стран, она сможет создать новый военный альянс, чего ей было бы трудно добиться, если бы ее противник не одержал над ней столь заметную победу и не продемонстрировал свою военную мощь всем соседям.

Помимо волнообразности военного противостояния Люттвак указывает еще и на его особую парадоксальную логику. Он проводит различие между «прямолинейной логикой производства» и «парадоксальной логикой стратегии». В производственной и в коммерческой деятельности вы обычно имеете дело либо с пассивным и неодушевленным материалом, либо с реальным или потенциальным партнером, который заинтересован в конструктивном исходе вашего взаимодействия. На войне вам противостоит противник, наделенный свободой воли и действий, и он вовсе не заинтересован в позитивном для вас исходе событий. В военных действиях ни у кого нет установки на конструктивность — хитрость и обман превращаются в проявление доблести, а способность действовать нелогично, нестандартно и парадоксально может принести больше пользы, чем самые разумные и предсказуемые шаги.

Люттвак постоянно указывает на то, что только в условиях войны выбор в пользу качественной и прямой дороги может оказаться ошибочным, а выбор пути по разбитой и более длинной дороге — верным.

Построить какой-либо сложный объект, техническое средство или систему намного сложнее, чем ее разрушить, — и это является одной из базовых реалий военного противостояния. Мощное оружие позволяет производить более существенные разрушения, но и это супер-оружие может быть уничтожено или обезврежено каким-то более примитивным и простым средством. Например, оснащенные точными системами наведения ракеты могут быть отведены от целей радиопомехами.

Динамика военного противостояния со всей его парадоксальностью, «неконструктивностью» и «волнообразностью» образует горизонтальное измерение стратегии. Но любой конфликт разворачивается на нескольких уровнях, и боевые действия — это лишь одно из проявлений конфликта. Взаимодействие различных уровней противостояния — технического, тактического, оперативного, уровня театра военных действий и далее еще более высоких уровней — задает вертикальное измерение стратегии. Стратегия — это сложная игра, с переходом с одного иерархического уровня на другой при взаимном рефлексивном управлении одного другим. При этом действия на самом нижнем «этаже» противостояния, в «горизонтальном измерении», могут эхом отдаваться на более высоких уровнях и предоставлять возможности и ресурсы для реализации маневров на уровнях театра военных действий или дипломатических интриг — и все это охватывает и удерживает в себе большая стратегия [129].