10 заповедей спасения России - Сергей Кремлев Страница 7

Затем пассажиры проходили непосредственно на «бетонку» лётного поля в стоявший в десятке метров автобус, доставляющий их к самолёту.

Мы, запыхавшись, подскочили к дежурной и стали, показывая билеты, упрашивать – нельзя ли улететь этим рейсом?

Девушка понимающе улыбнулась и ответила:

– Ребята, отойдите в сторону и не мешайте регистрации. Будут свободные места – улетите…

Вскоре регистрация закончилась, и дежурная, опять улыбнувшись, протянула руку за нашими паспортами и билетами.

Всего-то и делов!

Без всяких порталов, терминалов и «телевизоров».

Через пять минут мы сидели в родимом Ту-134, который производил тогда ХАЗ – Харьковский авиазавод… «Бетонка» заводского аэродрома заканчивалась почти рядом с ХАИ, и облётываемые Ту-134 только по головам нашим не ходили. Любуясь низко проходящими новенькими лайнерами, мы знакомились с фирменными знаками всех авиакомпаний стран Совета Экономической Взаимопомощи, и – не только их, потому что разработанные в советской Москве и производимые в советском Харькове самолёты поставлялись во многие страны мира.

Вот как мы жили в Советском Союзе – в обществе далеко не идеальном, однако – наиболее свободном, раскованном и человечном из всех тех, которые знала и знает мировая история.

В те же примерно годы Владимир Высоцкий написал песню «Который раз лечу «Москва – Одесса»…» В некотором смысле эту песню можно считать неофициальным гимном – не Советского Союза, но Советскому Союзу. В одной шутливой песенке – вся география необъятной страны! Страны единой, живущей одной жизнью от Одессы и Киева до Ростова, Тбилиси и Владивостока…

Так было, и так может быть вновь.

Собственно, так и должно быть!

С ОСОБОЙ же остротой мне сейчас вспоминается почему-то скромный стеклянный стакан о четырнадцати гранях в мойке уличного автомата для продажи газированной воды.

Без сиропа – за одну копейку, с сиропом – за три.

Можно было получить двойной сироп – для этого надо было наполнить стакан чистой водой после первой порции сиропа не до конца, бросить в прорезь автомата (отечественного, к слову, производства) ещё одну монетку в 3 копейки, получить вторую порцию сиропа и полный до краёв стакан…

А затем насладиться ароматным и восхитительно сладким шипучим напитком – куда там кока– и пепси-колам!

Сегодня это ведь тоже воспринимается как сказка или как небылица! Подойти в любом городе Союза на летней улице к автомату с «газировкой»… Небрежно сполоснуть в мойке с тремя вялыми струйками воды стакан, из которого до тебя пили сотни людей только в этот день! Подставить стакан под кран, бросить монетку в прорезь и затем спокойно выпить пузырящуюся «колючую» воду – это если без сиропа, или более «спокойную» – с сиропом. И не думать о разных там СПИДах, гепатитах, серозных менингитах и прочей дряни, сопровождающей нашу нынешнюю «цивилизованную» жизнь.

Причём и действительно ведь обходилось «без последствий» – из десятилетия в десятилетие. Такова была санитарно-медицинская, так сказать, чистота общественной жизни в СССР.

День и ночь стоящие в мойках автоматов стаканы часто выручали и уличных любителей «сообразить» ночью «на троих». За неимением собственной посуды ночные забулдыги пользовались общественной, но потом честно возвращали её на место. Такова была моральная, человеческая чистота общественной жизни в СССР – даже на уровне забулдыг.

И стоит ли тому удивляться!

В СССР последний «бомж» был нравственно выше и благороднее любого «нового русского».

Ведь тогда типичный «бомж» («без особого места жительства») был, собственно, «бичом» («бывший интеллигентный человек»). Тогда человек если и опускался, то не потому, что капитализируемое общество выбрасывало его из жизни. Человек сам, где-то сломавшись, начинал «бичевать». И таких тут же замечала милиция, их пытались вернуть в общество, устроить на работу, дать общежитие…

Правда, из этого редко получалось что-то путное, ведь человек сам махнул на себя рукой. Помню, как моя мама, работавшая дежурным по вокзалу станции Керчь, рассказывала после дежурства, что ночью вместе с милицией проверяла нескольких «прописавшихся» на вокзале «бичей» и была поражена, когда один из них – бывший саратовец, вместе с паспортом протянул диплом кандидата технических наук! В Саратове семья, двое детей…

– И вам не стыдно! – возмутилась мама. – Вы же нормальный человек, до чего вы себя довели? Что – детей не жалко?

Опустившийся кандидат наук лишь виновато пожал плечами. Но много ли было таких – не устроенных самими собой?

Типичным даже для брежневского СССР был человек улыбающийся.

Да что там – «улыбающийся»!

Смеющийся!!

Хохочущий!!!

Физически и духовно здоровый.

ТАК МЫ жили когда-то в стране, которую называли Союзом Советских Социалистических Республик. И это – не социальная ностальгия, а историческая правда страны, чьим стержнем была великая Русь.

Русь, которую у нас украли вместе с Советским Союзом.

Между прочим, и саму ведь исконно русскую монетку в 3 копейки ельциноиды у нас украли – лишь название в книгах осталось, да и то не всякий его вспомнит.

С незапамятных времён на Руси у каждой монеты было просторечное «прозвище»…

Копейка – «семишник»…

Две копейки – «двушка»…

Пять копеек – «пятак», десять – «гривенник», двадцать – «двугривенный»…

Пятьдесят копеек – «полтинник», и, наконец, рубль – «целковый».

Три копейки называли «алтыном», откуда пошло и «прозвище» монеты в 15 копеек – «пятиалтынный» (была и такая монета).

«Не было ни гроша, да вдруг – алтын», – приговаривали на Руси. Да вот украли у нас и алтын, и саму Русь в придачу.

Остались «россиянские» пять, десять и пятьдесят «копеек»…

Да ещё – «россиянские» «рубль», пять и десять «рублей».

Формально не отменённая копейка уже даже на земле не валяется. Это ведь не та копейка, которая рубль бережёт.

Да и рубль ведь не тот!

Великий русский сатирик Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин горько шутил, что это, мол, ещё ничего, когда за рубль дают полтинник, хуже будет, когда за рубль будут давать в морду.

За нынешний «россиянский» «рубль» никто и в морду не даст – не стоит труда.

Да-а-а…

Не было ни гроша, да вдруг – и алтына нет.

Нужна нам такая Россия?

Вряд ли…

А какая нужна?

РАЗМЫШЛЯЯ о том, какой должна быть новая Россия, о том, какая Россия нам нужна, начну с нескольких слов об обычном сливочном масле.