Молоко без коровы. Как устроена Россия  - Денис Терентьев Страница 8

На критику Артамонову, может, и было бы начхать, если бы политическая оппозиция не зачастила в Калугу ради проведения митингов и участия в выборах всех уровней. И снова боком вышла стратегия развития. В депрессивном Брянске оппозиции рассчитывать особо не на что, а в Калуге заводские инженеры и квалифицированный пролетариат способны воспринять аргументы митингующих: дескать, для чего вы строили заводы, если все налоги забирает Москва?

Для Москвы Калуга стала превращаться в политически нестабильный регион, а ответственность тут, согласно старым правилам игры, – на губернаторе. Тем более у Калужской области стал стремительно расти государственный долг, и у начальства наверняка возникло подозрение, а не исчерпал ли дядя Толя Артамонов свои идеи и фарт? Во всяком случае, когда губернатор попросил у центра реальной финансовой поддержки, ему не далось.

И как тут не позавидовать брянскому коллеге Богомазу, у которого бюджет оказался больше калужского! Это не шутка: расходы Брянской области в 2018 г. составили 55 млрд рублей, а Калужской – 53,2 миллирада. Как такое возможно, если ничего похожего на экономическое чудо в Брянске не происходит, а Калуга за последние два года умудрилась создать у себя новый фармацевтический кластер, который скрасил потери от упадка автопрома? И население у соседей сопоставимо по численности: 1,2 млн и 1 млн человек. Все очень просто: Богомаз получил в 2018 г. дотации из Москвы на 12,8 млрд рублей. А Артамонову дали 200 млн, почти что ноль, поскольку он умный хозяйственный мужик и наверняка сам что-нибудь придумает. И какой вывод должны сделать из этого другие губернаторы?

Если посмотреть на карту, Псковская и Новгородская области покажутся мечтой для инвестора. Ближайшая к границам Евросоюза часть России. На полпути между Москвой и Петербургом. Свободной земли завались, есть и квалифицированная недорогая рабочая сила. Политика импортозамещения дает шанс заменить прибалтов и белорусов на рынке сельхозпродукции. Да еще и возможности для туризма неплохие: Псковский и Новгородский кремли, крепости в Изборске и Порхове, Пушкинские горы, сотни древних храмов и недобитых дворянских усадеб. Тем не менее Псков и Новгород в последние 25 лет столь активно деградировали, что всерьез звучат призывы укрупнить их в один субъект. Хотя каждая из областей по площади больше соседней Эстонии.

Доходы бюджета Псковской области в 2017 г. составили 21,7 млрд рублей, дефицит -2,1 миллиарда. Принимая эти скорбные цифры (у соседней Тверской области, например, доходы выше более чем в два раза), областные депутаты не уставали повторять, что рассчитывают на федеральную субсидию в 5 млрд рублей. В итоге из Москвы пообещали меньше 3 миллиардов. Самая большая статья тут – реконструкция сельских дорог за 338 млн, а остальное тонким слоем на софинансирование всего подряд: от закупки лекарств до пристройки к ДК в Бежаницах, которую пристроить своими силами никак не получается. Каждый год центр дает Псковщине все меньше, а госдолг области достиг 92,3 % собственных доходов.

Почему же все так плохо? Смотрим, кто больше всех зарабатывает для областной казны. Крупнейший налогоплательщик – ОАО «Псковвтормет», перечислившее в казну 152 млн рублей. Для сравнения, флагман Мурманской области «Апатит» заплатил 6,5 млрд, в Карелии «Карельский окатыш» – 1,5 миллиарда. Судя по размещенной на сайте информации, главный псковский кормилец является предприятием по сбору и переработке металлолома.

А как поживает, например, Псковский завод радио-деталей, который в советские времена обеспечивал работой более 12 тыс. человек? Оказалось, предприятие растащили – сегодня на нем работает в десять раз меньше людей. Показательно, что радиозавод пережил самые проблемные постсоветские времена, и к 1998 г. имел оборот больше, чем при СССР. Уже в сытые годы за акции градообразующего предприятия началась борьба между полукриминальными структурами, близкими к таможенному бизнесу. А что же чиновники – стояли и смотрели? Нет, они активно участвовали в драке, не видя смысла бороться за завод, которому тяжело давалась конкуренция с корейцами и китайцами. Сегодня в Архангельской области крупнейший налогоплательщик – ЦБК, в Калининграде – филиал «Лукойла», в Смоленской и Новгородской областях – производитель минеральных удобрений, в Карелии – добытчик и переработчик железной руды. Тут все понятно: бумагу, пиломатериалы, нефтехимию, железо и удобрения продать проще, чем станки или приборы. В итоге псковский радиозавод совсем немного не дожил до перевооружения армии, до пиковых бюджетов «Роскосмоса» в 2005–2014 годах. Мог бы хорошо зарабатывать на госзаказе и кормить тысячи псковичей.

В брежневские времена в Пскове пытались создать кластер высокотехнологичных производств, младшего партнера питерских и рижских гигантов. А сегодня по уровню развития науки и инноваций Псков на дне общероссийских рейтингов. На исследование и разработку новых продуктов, услуг и производственных процессов в области в 2015 г. потратили 9,5 млн рублей – меньше всех в СЗФО. У соседей в Новгороде другой порядок -779 млн рублей. Но настоящий шок вызывают затраты Пскова собственно на науку – 337 тыс. рублей, из них на зарплаты ученых – 115 тыс. рублей за год. В Москве это зарплата менеджера средней руки за месяц, но, согласно подсчетам Росстата, в Псковской области 35 научных сотрудников.

Кроме того, Псковщина – один из трех субъектов, где нет ни одного доктора наук и всего 157 аспирантов. У соседей тоже негусто: в Карелии и Калининградской области по одному доктору наук, в Новгородской области их пять. Преподаватель вуза в Пскове в первом полугодии 2016 г. был самым бедным в регионе с зарплатой в 31 тыс. рублей, а научный сотрудник получал и вовсе 17 тысяч. А теперь поставьте себя на место инвестора. Если местная власть умудрилась довести до такого состояния родной регион с некогда мощным кадровым потенциалом, то что хорошего ждет здесь вас – чужака с деньгами?

На Псков и Новгород интересно взглянуть поближе как раз потому, что здесь вся надежда на Москву. Чаще всего, у назначенного Кремлем губернатора нет ничего общего с местными элитами, но ему надо как-то с ними договариваться: оставлять делянку для заработка, идти на компромиссы. Главное условие дружбы – не приводить крупняк со стороны, который создаст «коренным» конкуренцию. Вместо привлечения инвестора региону разумнее всюду показывать минус и требовать от Москвы «на бедность».

В 2017 г. в Новгородской области как раз сменился губернатор: 65-летнего Сергея Митина поменяли на 37-летнего Андрея Никитина. Оба они к Новгороду отношения не имели – Москва не хочет рисковать и поставить местного. Еще не забылось, как в ельцинские времена законно избранный губернатор Михаил Прусак решил опереться на крепких бизнесменов области. А те оказались бандитами и загнали «дядю Мишу» в угол. Сложилась система, при которой авторитет Коля Бес мог прийти к вице-губернатору в кабинет посреди совещания и при всех начистить ему пятак. А авторитет Реча, по слухам, забил насмерть безопасника лучшей гостиницы прямо в холле на глазах десятков свидетелей – и никто не заявил в полицию.

Молодой варяг Никитин сразу заявил, что одной из задач развития региона в 2017 г. «будет постановка более амбициозных целей». Многие новгородцы только усмехнулись: Митин тоже часто говорил о развитии судоходства по реке Волхов, проекте тракторомобиля или «аэропорте подскока» в Кречевицах. Понятно, что при всех вышеперечисленных обстоятельствах денег на это никогда не будет. Вот и Никитин со старта заявляет, что главными приоритетами для Новгорода будут туризм, инвестиции и бизнес. «Считаю важным убрать все ограничения, все барьеры для предпринимателей, дать им возможность построить малый, средний, а там, может быть, и крупный бизнес», – молвил и.о. губернатора. А что в реальности?