Анонимная война. От аналитиков Изборского клуба - Андрей Кобяков Страница 8

На фоне финансового кризиса проекты альтернативной энергетики становятся разорительными, и в итоге уже к концу 2011 года статистика показывает не триумф ВИЭ, а рост доли угля в энергопродукции до 30,3 % при снижении доли АЭС до мизерных 4,88 % на фоне фукусимской паники. Одной из причин этой архаизации энергетики является недоинвестирование в разведку и добычу нефти и газа в результате давления экологистов на добывающие корпорации, другой — Третий энергопакет ЕС, на практике повышающий внутренние цены на импортируемый газ в итоге идеологизированной «демонополизации».

Классический стереотип экологистской активности — саботаж общественно востребованных инфраструктурных проектов. Самым ярким примером в России мы считаем политически спровоцированную истерию вокруг Химкинского леса, с прямым вовлечением журналистов в протестную деятельность. Маркером крупномасштабной внешней манипуляции было активное вовлечение «профильных» международных организаций — Greenpeace, Transparency International и даже Bankwatch в связи с превращением похода в защиту леса в поход на «жирных котов», заинтересованных в прокладке магистрали. Другой самый свежий пример — локальные экологистские протесты в Турции, перешедшие в общенациональную кампанию неповиновения «диктаторскому» режиму, политические акции и массовые беспорядки.

Экологи-радикалы, освоившие стереотип саботажных акций, вплоть до покушений на чиновников и предпринимателей (в США существует термин «экотерроризм»), в своей массе не догадываются, что их деятельность является не маргинальной, а напротив, мейнстримной, и вполне созвучна утвержденной Саммитом народонаселения ООН (Рио 1992) глобальной повестке дня нового века (Agenda XXI).

Администрация Барака Обамы является самой «промальтузианенной» из всех американских руководств. Офис научно-технической политики Белого дома возглавляет Джон Холдрен, в 1969 году в совместной статье с Полом Эрлихом заявивший о необходимости «немедленных мер контроля народонаселения». В книге 1977 года издания «Эконаука: население, ресурсы, окружающая среда», также совместной с Эрлихом, концептуализировалась принудительная стерилизация. В 1980 году Холдрен и Эрлих заключили пари с экоскептиком Дж. Саймоном о том, что спустя 10 лет цены на 5 ключевых металлов удвоятся из-за истощения их запасов. Проигрыш пари не повредил карьере Холдрена, чему способствовало его участие в Пагуошских конференциях. Он написал множество текстов об угрозе глобального потепления и необходимости полного закрытия атомной энергетики, основал журнал «Инновации» — рупор «климатической угрозы», и инициировал выпуск сборника Всемирного банка «Мир нулевого физического роста». Федеральную комиссию по коммуникациям (FCC) возглавляет Джулиус Генаховский, инвестор социальной сети Environmental Entrepreneurs и соучредитель калифорнийского New Resource Bank — первого в США банка, прицельно кредитующего проекты альтернативной энергетики.

Облачение экологистов в тогу оппозиционеров и бескорыстных борцов является преднамеренным введением общественного мнения в заблуждение: это сообщество доминирует в глобальных структурах и пользуется беспримерными привилегиями.

Концепт информационного общества зарождается в том же контексте смены парадигмы развития — причем лоббисты этой смены и разработчики нового класса технологий совпадают институционально и персонально. Цифровые коммуникационные технологии выросли из военных научно-исследовательских центров США (Rome Laboratory, Augmentation Research Center Стэнфордского университета, Lawrence Livermore Laboratories, Berkley Labs, RAND Corp). Интернет является результатом адаптации военно-промышленного продукта — ARPANET. Ключевым лоббистом глобализации этого продукта в Сенате США был Альберт Гор — автор книги «Земля в равновесии», развивающей идеи доклада «Пределы роста».

Контуры «информационной эры» обозначались уже в книге З. Бжезинского «Америка в технотронном веке» (1968):

«Способность установить общественный и политический контроль над индивидом резко возрастет. Будет возможно подвергнуть каждого человека динамическому контролю, включая личные данные, касающиеся его здоровья и поведения». А.Д. Сахаров в книге «Мир через полвека» (1974) ожидал от информационной эры, напротив, максимальной свободы, предвкушая «создание всемирной информационной системы (ВИС), которая сделает доступным для каждого в любую минуту содержание любой книги, статьи, получение любой справки. В отличие от телевизора, ВИС будет предоставлять каждому максимальную свободу в выборе информации и требовать индивидуальной активности».

Таким образом, субъектный замысел стратегов информатизации и потребительский запрос части советской интеллигенции входят в резонанс. Успех Пагуошского процесса оценивается его вдохновителями, прежде всего по итогу «открытия» советского общества: ключевое слово поздней перестройки, «гласность», усилиями А.Н. Яковлева преобразуется в идола «информатизации». Соблазн «открытия общества» распространяется на широкий круг технической интеллигенции, что облегчает раскрытие оборонной информации; «в обмен» ввоз оргтехники становится привилегией внешнеторговых трестов и комсомольского аппарата.

Постперестройка 1990-х годов подводит итог соблазну «открытия общества» СССР: импортеры оргтехники конвертируют прибыль в капитал и влияние, а технический интеллект распавшейся страны становится объектом инвентаризации и найма по демпинговым расценкам через гранты Soros Foundation, т. е. «отмена ограничений» оборачивается, в марксистских терминах, максимальной эксплуатацией интеллектуального труда.

В 1993 году, с учреждением Transparency International, информационная эра оборачивается и против новых постсоветских владельцев: как и олигархи третьего мира, они становятся предметом разоблачений в отмывании денег и связях с оргпреступностью. Их застают врасплох, ибо они не могут документировать происхождение своих состояний.

Измерение субъективно оцениваемого уровня коррупции становится основанием для произвольного обозначения группы «государств, недостаточно борющихся с отмыванием денег» после профильной международной конференции в США (1998), на которой председательствует Альберт Гор. Вовлечение глобальных полицейских институтов в Financial Action Task Force (FATF), а также партнерство Transparency International со структурами «ненасильственного сопротивления» приближает исполнение прогноза З. Бжезинского.

Серия «ненасильственных революций» в Европе, ныне именуемых «революциями 1.0», осуществляется именно после накопления сведений, удобных для дискредитации глав государств-мишеней — начиная с Белграда. В свою очередь, серия революций социальных сетей (революций 2.0) запускается на том этапе, когда массовая антигосударственная активность может быть подкреплена эффективным вторжением в компьютерные системы стран-мишеней. Как теперь известно, программы киберопераций АНБ США вводились в действие с 2007 года, когда Джордж Буш подписал Акт о защите Америки, исключающий из определения «электронное наблюдение» любое прослушивание или просмотр личной информации иностранцев. Тогда же утверждена Национальная стратегия публичной дипломатии (исполнителями которой названы Госдеп, USAID, военное и разведывательное сообщества). И в тот же период любые меры государств по ограничению доступа своих граждан к интернет-контенту подвергались решительному осуждению как проявления «тирании».