Смерть и жизнь больших американских городов - Джейн Якобс Страница 8

Самый близкий американский аналог — вероятно, некий образцовый моногород, «город одной компании» с участием рабочих в прибылях и с родительско-педагогическими ассоциациями, руководящими рутинной, ручной политической жизнью. Ибо Хауард имел в виду не только новую материальную среду и обновлённую социальную жизнь, но ещё и патерналистскую политико-экономическую систему.

Тем не менее, указывает Глейзер, Город-сад был «задуман как альтернатива большому городу и решение его проблем; на этом основывалась и основывается колоссальная притягательная сила этой градостроительной идеи». Хауарду удалось построить два таких города-сада — Лечуорт и Уэлвин, и, кроме того, после Второй мировой войны в Англии и Швеции по принципу Города-сада был создан ряд городов-спутников. В США частичными и модифицированными воплощениями этой идеи стали Рэдберн в штате Нью-Джерси и построенные в годы Депрессии при финансовой поддержке государства города «зеленого пояса» (фактически пригороды). Но влияние Хауарда, понимаемое как буквальное или отчасти буквальное физическое воплощение его программы, — ничто по сравнению с его влиянием на постулаты, лежащие ныне в основе всего американского градостроительства. Градостроители и городские дизайнеры, работающие в крупных городах и не интересующиеся Городом-садом как таковым, в интеллектуальном плане находятся под сильнейшим воздействием его принципов.

Хауард пустил в оборот мощные и разрушительные для больших городов идеи. Он полагал, что с функциями города следует обойтись так: разделить между собой все основные способы использования городской среды и каждый организовать более или менее независимо. Центральной проблемой, которой подчинено все остальное, он считал проблему здорового жилища, которое, по его мнению, должно было соединить в себе физические качества пригородов и социальные — малых городов. Торговлю он понимал как предоставление стандартного, рутинного набора товаров и обслуживание замкнутого внутри себя рынка. Хорошее градостроительство он понимал как последовательность статических актов; в каждом случае проект должен предвосхищать все, что будет необходимо, и после реализации быть защищённым от любых изменений, кроме самых мелких. Он понимал градостроительство по существу в патерналистском, чтобы не сказать авторитарном, духе. Стороны городской жизни, которые нельзя было абстрагировать и включить в его утопию, не интересовали его вовсе. В частности, он попросту игнорировал сложную и многоликую культурную жизнь огромного города. Его не интересовали такие сюжеты, как поддержание порядка в крупных городах, идущий в них обмен идеями, их политическое устройство, возникновение в них новых экономических образований. Он совершенно не думал о создании условий для укрепления этих функций, поскольку его проект в любом случае не предназначался для жизни такого рода.

Как в том, что его заботило, так и в том, на что он не обращал внимания, проявляются осмысленность предложений Хауарда в рамках его системы и полная их несостоятельность в отношении крупных городов. Однако фактически все современное градостроительство в них — это жалкие вариации на заимствованные у него темы.

Влияние Хауарда на американское градостроительство в крупных городах шло по двум направлениям: во-первых, со стороны проектировщиков малых городов и региональных проектировщиков, во-вторых, со стороны архитекторов. Говоря о первом направлении, отмечу сэра Патрика Геддеса, шотландского биолога и философа, увидевшего в идее Города-сада не только эффективное средство против роста населения в больших городах, но и исходную точку для чего-то намного более масштабного. Он размышлял о проектировании больших городов в категориях проектирования целых регионов. В рамках регионального проектирования он предполагал, что города-сады будут разумным образом рассеяны по большим территориям с учётом наличия природных ресурсов и необходимости уравновешенного чередования с сельскохозяйственными угодьями и лесными массивами. Все должно было составлять одно обширное логическое целое.

Идеи Хауарда и Геддеса были с энтузиазмом восприняты в Америке в 1920-е годы и развиты группой необычайно деятельных и увлечённых людей — Льюисом Мамфордом, Кларенсом Стайном, покойным Генри Райтом, Кэтрин Бауэр и другими. Хотя сами они считали себя региональными проектировщиками, Кэтрин Бауэр сравнительно недавно назвала эту группу децентристами, и это более удачное название, потому что основным результатом регионального проектирования, по их мнению, должна была стать децентрализация крупных городов, разрежение населения в них, распределение предприятий и людей по городам менее крупным и отдельным друг от друга, а ещё лучше — по малым городам. В то время население США старело и увеличивалось медленными темпами, и проблема, как её тогда видели, заключалась не в том, чтобы разместить быстрорастущее население, а лишь в том, чтобы распределить население более или менее стабильное.

Как и в случае самого Хауарда, влияние этой группы состояло не столько в буквальном принятии её программы (как таковая она не дала результата), сколько в воздействии на проектирование в крупных городах и законодательство, касающееся жилищного строительства, жилищного хозяйства и их финансирования. Схемы образцовой застройки, разработанные Стайном и Райтом и реализованные главным образом в пригородах или на окраинах больших городов, наряду с текстами, диаграммами, эскизами и фотоснимками, представленными Мамфордом и Бауэр, демонстрировали и популяризировали идеи, подобные следующим, принимаемым ныне в ортодоксальном градостроительстве как нечто само собой разумеющееся: улица — плохая среда для человека; дома должны отвернуться от неё и смотреть в другую сторону, на укромные зеленые уголки; частая сеть улиц неэкономична, там выигрывают только спекулянты недвижимостью, измеряющие стоимость футами фасада; базовой единицей городского дизайна должна быть не улица, а квартал, в особенности укрупнённый «суперквартал»; торговля должна быть отделена от жилья и зелёных насаждений; нужды данного городского участка в товарах можно «подсчитать научно», и это значит, что торговле отводится столько-то места и не больше; присутствие большого числа посторонних — в лучшем случае необходимое зло, и хорошее градостроительство должно стремиться по крайней мере к иллюзии пригородного уединения. Децентристы, кроме того, повторяли вслед за Хауардом, что спроектированная территория должна жить как автономная единица, что она должна сопротивляться позднейшим переменам и что каждая существенная деталь внутри неё должна с самого начала быть подконтрольна проектировщикам и впоследствии бережно сохраняться. Короче говоря, хорошее градостроительство — это работа по жёстко заданному проекту.

Чтобы резче подчеркнуть необходимость в новом порядке вещей, децентристы обрушились на скверный старый большой город. Успехи, достигнутые в больших городах, их не интересовали. Их интересовали неудачи. Неудачно было все. Книги, подобные «Культуре больших городов» Мамфорда, большей частью представляли собой язвительные и тенденциозные каталоги пороков. Большой город называли Мегалополисом, Тиранополисом, Некрополисом, чудовищем, деспотом, живым воплощением смерти. С ним необходимо было разделаться. Среднюю часть Манхэттена Мамфорд назвал «отвердевшим хаосом». Очертания и вид больших городов, по мнению Стайна, — не что иное, как «хаотическая случайность… совокупность необдуманных, противоречащих друг другу прихотей многих эгоцентричных, неблагоразумных личностей». Городской центр — «авансцена, на которой главные роли играют шум, грязь, попрошайничество, торговля сувенирами и крикливая агрессивная реклама» (Бауэр).