Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений - Анджела Стент Страница 84

Перезагрузка Обамы строилась на осмотрительном управлении ожиданиями. В этом смысле политика Обамы больше напоминала политику Джорджа Буша-старшего, чем Клинтона или Буша-младшего. Команда Обамы осознавала, как опасно обещать слишком много. С самого начала Обама, Байден и другие высшие официальные лица высказывались в умеренных выражениях и старались задавать только такие ожидания, которые чувствовали себя в силах оправдать. Они решили внимательно прислушиваться к тому, что, по их мнению, заботит Россию, и сдержанно реагировать на словесные провокации российской стороны. Вашингтон значительно больше, чем при Клинтоне и Буше-младшем, был настроен общаться с Россией в прагматичном ключе, на основе конкретных интересов. Особенно явно это проявлялось в двух сферах: в отношениях с постсоветскими государствами и в продвижении демократии. Памятуя, какое фиаско постигло американо-российские отношения после грузинской войны, команда Обамы гораздо тщательнее подбирала слова и осмотрительнее действовала в Грузии и на Украине и по большей части помалкивала насчет дальнейшего расширения НАТО – за исключением самых общих заявлений, что вопрос не закрыт.

В рамках той же логики впервые за несколько лет в официальном пространстве практически не звучала критика внутренней политики России, внешнеполитические связи не увязывались с тем фактом, что в России недостаточно демократии. Подход был более процедурным и прагматичным. Белый дом пустил в ход политику двойного участия: контакты на межгосударственном уровне следовало подкреплять контактами с негосударственными структурами, от общественных до коммерческих организаций, тем самым расширяя отношения {591}. Это также означало, что развитие отношений США и России во внешнеполитической области в открытую не привязывается к положению дел внутри России. США проводили схожую политику и по отношению к Советскому Союзу – в том и состояла суть разрядки. То же делала администрация Буша на протяжении своего первого срока, а вот во время второго вопросы внутренней и внешней политики опять стали тесно увязываться. Как любили говаривать официальные представители администрации Обамы, в сфере национальной безопасности Россия должна быть частью решения, а не частью проблемы. Соединенные Штаты нуждались в сотрудничестве с Россией по нескольким ключевым вопросам: нераспространение ядерного оружия, Афганистан и Иран. В противном случае Россия могла бы вмешиваться в важнейшие для национальной безопасности США вопросы, как это не раз случалось с тех пор, как развалился Советский Союз. По сравнению с временами Буша при Обаме политика на российском направлении вызывала меньше внутренних расхождений.

Перезагрузка была провозглашена во время встречи Обамы и Медведева в Лондоне 1 апреля 2009 года в преддверии саммита G20. Первая официальная встреча двух президентов проходила на фоне разыгравшегося мирового финансового кризиса. На встрече были затронуты многие вопросы, начиная с противоракетной обороны, контроля над вооружениями, Ирана и Афганистана и заканчивая проблемой глобального финансового регулирования. Для Обамы стало приятным сюрпризом, когда Медведев неожиданно предложил расширить Северный логистический маршрут для переброски американских невоенных грузов в Афганистан. Обама и Медведев обсудили и будущее американской авиабазы Манас в Кыргызстане {592}. На этом саммите, в отличие от первой встречи Путина и Буша в Словении, не было места для экспансивной риторики. Обама признал, что между двумя странами существует «реальное расхождение во мнениях», но объявил о «новом прогрессе» в американо-российских отношениях и поблагодарил Медведева за его вклад в этот прогресс. Тональность встречи была сердечной, но при этом сдержанной, в духе самой перезагрузки {593}. Отзываясь об этой встрече, Медведев на своем сайте заявил, что полон оптимизма, и заметил, что у двух стран намного больше сходств, чем расхождений {594}. Выступая с публичной лекцией в Лондонской школе экономики, Медведев объявил, что администрация Обамы, в отличие от предшествующей, теперь прислушивается к мнению Москвы {595}.

Состоявшийся через три месяца визит Обамы в Москву обозначил как потенциал, так и пределы новой перезагрузки, учитывая сложность и непрозрачность политики тандема. Визит Обамы очень скупо освещался в подконтрольных государству электронных российских СМИ. Для Обамы самым непростым испытанием в программе визита стал двухчасовой завтрак с Путиным в его резиденции Ново-Огарево. Эта встреча так и осталась единственной между Обамой и Путиным за все годы, что последний пробыл премьер-министром России. За неделю до встречи Обама высказался, что Путин «одной ногой стоит на старых принципах ведения дел». В общении с Путиным Обама допустил оговорку совершенно по Фрейду: по старой памяти он назвал Путина президентом, а не премьер-министром, хотя тут же поправился {596}.

Обама начал встречу с вопроса: «Как мы умудрились дойти до такой ручки – до столь низкой точки, в какой пребывают американо-российские отношения в последние годы?» {597} В ответ Путин разразился полуторачасовым монологом, где по очереди припомнил все, что было не так в отношениях двух стран, подробно излагая историю американо-российских отношений, а также все обиды и невыполненные обещания администрации Джорджа Буша-младшего. Выражаясь языком холодной войны, «встреча носила откровенный и деловой характер». Выйдя после этого завтрака, Обама сказал: «Путин – умный, жесткий и проницательный, он очень несентиментальный, очень прагматичный. Он исходит из того, что хорошо для России, и будет напористо отстаивать интересы России» {598}. Вскоре после этого на встрече Валдайского клуба Путин в сдержанных выражениях отозвался об Обаме, заметив, что его власть в принятии решений ограничена Конгрессом (у российских лидеров не было такой проблемы с Думой). С Америкой можно вести дела только после того, как американский президент добьется, чтобы Конгресс одобрил его повестку и предлагаемую им реформу здравоохранения, заметил Путин. Тем не менее Путин выразил «умеренный оптимизм» относительно взаимоотношений с США, добавив, что Россия заинтересована в «конструктивной и надежной работе» с Соединенными Штатами {599}.