Охота на орлов - Бен Кейн Страница 11

– Не забыл. – Пизон отогнал возникшие перед глазами картины гибели боевых товарищей.

– Я никогда не подниму руки на Тулла, – сказал Вителлий. – Никогда. Хотя бо`льшая часть остальных командиров и взгляда доброго не стоит.

– Но не убивать же их за это!

– Ничем хорошим это кончиться не может. – Вителлий, поджав губы, задумался. – Как бы то ни было, Тулл должен все узнать.

Напряжение, давившее на плечи Пизона, исчезло. Он готов был бежать к командиру прямо из палатки, в которой состоялась сходка, но потом им овладели сомнения – а возможно ли доверять Вителлию? Теперь сомнения рассеялись, и для Пизона это стало огромным облегчением, причем не только потому, что они были старыми друзьями.

Далее им предстояло раскрыть план Костистого перед Туллом, и мысль об этом пугала их больше, чем сам мятеж.

Арминий возвращался домой. Весь день и всю ночь он провел в священной дубовой роще, расположенной возле поселка. Солнце только что взошло. В такое утро, прохладное, ясное и немного сырое, одного лишь глубокого вдоха хватало, чтобы понять – осень близко, до нее рукой подать. В голубом небе носилась, то ныряя, то взмывая вверх, стайка стрижей, и их печальные крики возвещали о скором отлете.

Арминий едва не шатался от недосыпания. Ночью он накачался ячменным пивом, и голова теперь гудела, как барабан. Но гораздо хуже было то, что за всю ночь бдения бог грома Донар так и не явил никакого знамения – ни доброго, ни тревожного. Арминий боролся с разочарованием. С какой стати бог должен являть ему знамение? Такие вещи по заказу не происходят. Да и не был он ревностным почитателем божеств. В отличие от большинства соплеменников, считавших посланием свыше каждый раскат грома или пургу, Арминий относился к таким вещам со скепсисом.

Несмотря на весь свой цинизм, он не забыл ни кровавый обряд, который наблюдал в детстве, ни бешеную бурю, разыгравшуюся пять лет назад в Тевтобургском лесу, когда он заманил римлян в ловушку. Тогда погода сыграла немалую роль в уничтожении врагов. Арминий разработал детальный план, собрал большие силы, и его союзники жаждали римской крови. Он был уверен в успехе, и даже силы природы пришли на помощь, обеспечив ему победу. И последнего римского орла он нашел каким-то сверхъестественным образом. Его конь испугался ворона, рвавшего труп легионера, и сбросил Арминия в грязь, перемешанную с кровью. Там он и наткнулся на золотого орла, завернутого в римский плащ. Вслушиваясь в громкие крики недовольного ворона, Арминий почти верил, что бог грома одобряет его действия. Возможно, падение с лошади было знамением Донара?..

Знамений не было пять долгих лет.

Римляне больше не переходили реку, которую они звали Рейном. Но это скоро случится. У Арминия было много лазутчиков в поселках, раскинувшихся по западному берегу реки, и он получал столько донесений по самым разным случаям, что они не могли не содержать какой-то доли правды. К весне снова придется поднимать племена и убеждать вождей становиться под его команду. Авторитет Арминия среди соплеменников сомнению не подлежал, и он мог бы обойтись без божественного одобрения, но поддержка Донара была бы не лишней.

«Дай мне знак, о Великий, – попросил Арминий. – И поскорее».

За густо покрытыми листвой буками и грабами уже виднелся поселок. Оттуда доносились пронзительные крики играющих детей и мычание перегоняемых на новое пастбище коров. Слева слышался стук топоров – кто-то рубил дрова; справа доносился смех работавших на овощных грядках женщин. В любой момент Арминий мог повстречать родичей; важно было выглядеть достойно, как подобает вождю. Он протер припухшие глаза, стряхнул со штанов комья присохшей грязи и усилием воли придал себе бодрости.

Рослый, крепкий мужчина в самом расцвете сил, Арминий был не то чтобы красив, но производил сильное впечатление внушительной внешностью. Копну черных волос дополняли черная же борода и квадратный подбородок, а пристальный взгляд серых глаз могли выдержать немногие мужчины. Как военный вождь племени херусков, он был одет в темно-красную тунику, штаны, сотканные из наилучшей шерсти, и зеленый плащ, украшенный бахромой. С обшитой золотом перевязи свисал длинный кавалерийский меч, который римляне называли «спата». Клинок сам по себе был настоящим произведением оружейного искусства. Отковали его из лучшей стали, какую только можно купить за деньги, рукоять выточили из палисандрового дерева, а навершие – из слоновой кости. Меч был и гордостью, и радостью вождя. Многих римлян сразил он этим мечом – и сразит еще больше, когда придет время.

Появившись из-за деревьев, как он уже много раз делал за долгие годы, Арминий подобрался и пошел упругим шагом, словно и не бодрствовал всю ночь, а отлично выспался. Его вскоре заметили – из священной рощи вела только одна тропа. Воины, стоявшие у дверей своих длинных домов и группками на улице, засыпали Арминия вопросами. Говорил ли с ним Донар? Означает ли смерть императора Августа, что боги Рима теряют былую силу? Когда легионы начнут наступление?

Успокаивая сородичей уверенной улыбкой, Арминий объяснил, что смерть Августа, несомненно, стала даром богов, что римляне так или иначе по весне перейдут Рейн. Новый император захочет отличиться, наказать германцев.

– Только так он сможет отомстить за то, что мы сделали с глупцом Варом. Но мы проучим их, верно? Устроим римлянам хорошую порку, чтобы они больше не совались сюда!

Воины одобрительно ревели и пропускали Арминия без дальнейших расспросов, за что он был им благодарен. Усталость и похмелье совсем не способствовали красноречию, которым обычно отличался вождь. Ему хотелось лишь добраться до постели и уснуть на несколько часов, забыв обо всем на свете. Если его жена Туснельда окажется дома, он пригласит ее на время присоединиться к нему. Нет для мужчины вернее способа быстро и крепко заснуть, как посеять семя в лоно женщины.

Надежда возлечь на ложе с Туснельдой окрепла, когда он услышал ее пение в их длинном доме, расположенном в центре поселка. Арминий ускорил шаг. У Туснельды были длинные, густые, вьющиеся каштановые волосы и божественно красивое лицо, и все воины-херуски завидовали своему вождю. Арминий возжелал ее, как только увидел в первый раз, а случилось это несколько лет назад на всеобщем собрании союза племен. То обстоятельство, что она была дочерью Сегеста, другого вождя херусков, соперника Арминия, только усилило страсть. К тому времени, когда Сегест узнал об их любовной связи, Туснельде было уже все равно, одобрит отец их союз или нет.

Сегест возражал против их брака, а потому, что неудивительно, отказывал Арминию в совместной борьбе против римлян. Войдя в дом, вождь пожал плечами. Что ж, если цена Туснельды – отказ Сегеста от союза, то он, Арминий, выиграл. Заручиться поддержкой еще одной части народа херусков было бы неплохо, но есть и другие племена, которые помогут бороться с захватчиками. А Туснельда только одна.

Он увидел ее около очага, расположенного в дальнем конце длинного дома, возле постели. Ее глаза засветились от радости, и в жилах Арминия заволновалась кровь.